Ирина Горюнова - Сварожий круг

В дверном проеме нарисовалась фигура хмурого Кости, неловко мнущаяся и такая нерешительная, что казалось, будто эта самая фигура пыталась решить насущно важный вопрос: «Превратиться ли ей тотчас в призрака или немного погодить?»

– Проходи. Кофе будешь?

– Лучше чай. С такого похмелья от кофе сердце стучит как бешеное.

– Да уж. Чай так чай. Сейчас налью.

– Я вчера тебе ничего лишнего не наговорил?

– А что лишнего ты мне мог сказать?

– Ну…

– Не бойся, милый, я не восприняла твое предложение сбежать вместе на край земли, как самое соблазнительное на свете, если ты об этом.

– А почему? – вдруг обиделся писатель.

– А ты серьезно… предлагал?..

– Нет, но…

– Никаких «но»! – строго оборвала его Оксана. – Вспомнили прошлое, сорвались… Бывает… Теперь все. Ты возвращаешься к жене и книгам, а я к любимой работе и любовникам.

– У тебя их много?

– Парочка имеется, временно… на горизонте…

– Ты стала более ехидной, скорее даже стервозной.

– Не нравлюсь?

– Нравишься. Очень. – Костя приподнялся.

– Сиди! Чай готов! – испугавшись продолжения, Оксана плюхнула перед ним чашку с чаем и наскоро сготовленные бутерброды. Стоявшая на кухонном столе игрушечная плюшевая собачка укоризненно закачала лобастой головой.

Оксана разозлилась. И на себя, и на Костика, и на собачку – за то, что даже эта мелкая пакость смеет осуждать ее. Подумаешь! И что теперь? В церковь идти, грехи отмаливать? Щас! Побежала уже! Только вот платочек надену и длинную юбку, чтобы старушки в церкви не заклевали, не заплевали… Там таких набожных – пруд пруди! Еще не хватало себя теперь грызть за эту веселенькую ночку, вырванную у законной жены Кудрявцева. Помнится, еще Ксанина бабушка, обсуждая соседских девчонок со своей подружкой Марусей, поджимала губки и делилась житейской мудростью: «Баба не захочет – кобель не вскочит!» А тут и баба захотела, и кобель… Настроение ни к черту! Работа, весенняя депрессия… Теперь вот еще самоедством займусь… Поглодаю себя, любимую…

Костя допил чай и неловко поднялся.

– Я… пойду?

– Иди… – равнодушно ответила Оксана.

– Эээ… Позвоню…

– Звони… если хочешь.

Закрыв дверь, она с остервенением вытерла обслюнявленные Костиком губы и пошла в душ. Смывая липкие пьяные объятия жадных мужских рук, девушка уговаривала себя, что случившаяся интрижка – пустое, не стоит и заморачиваться. Получалось плохо. «Мне уже тридцать два. Не замужем. Детей нет. Смысла нет. Ни в чем нет. Куда идти? Может, уехать в Сварожь? Нет. Иван достоин не такой как я, а какой-нибудь чистой и милой девушки… Да я там и не смогу. – она растерла тело докрасна, сдирая вместе с поверхностным слоем кожи и прошлые события, и самого Костю. – Не буду брать трубку, если позвонит. Ни за что не буду! А он позвонит! Я-то знаю! Будет еще прощения просить, виноватиться… Девушка прошлепала босыми ногами в комнату, оставляя на паркете мокрые следы. Сгребла в охапку постельное белье, вчерашний костюм, колготки с намерением тут же засунуть все это безобразие в стиральную машину, но тут же охнула и, бросив кучу на пол, кинулась к телефону.

– Мариш, я тут вчера траванулась в кабаке, что-то несвежее съела. Отмажь меня, а? Завтра выйду… Не, к врачу не надо. Заглочу уголь, фуразолидон, посплю чуток, и все само пройдет… Спасибо, солнце! Я у тебя в долгу!

Открыв дверь в ванную, Оксана щелкнула выключателем. Раздавшийся хлопок стал ей очередным сюрпризом. Впрочем, к подобным вещам она привыкла давно: стоило девушке разозлиться, как тут же начинали лопаться электролампочки, а техника просто сходила с ума. Электрические чайники, мобильные телефоны, фотоаппараты, ноутбуки, карманники и другие сложные технические устройства отказывались работать напрочь. Свой телефон Оксана чинила уже раза четыре, а к ноутбуку регулярно вызывала мастера.

Поглядев на нее сквозь толстые линзы бифокальных очков, молодой человек сказал укоризненно и веско: «Вы его не любите, и он отвечает вам тем же. Есть такие люди, входящие в диссонанс с техникой. Их энергетика настолько противоположна современному миру, что им бы лучше жить где-нибудь в деревушке на Алтае. И учтите, если он опять сломается, то это не потому, что я его плохо починил или подсунул вам старую негодную деталь…» Оксана обреченно кивнула.

Надев тапочки, чтобы не пораниться, девушка на ощупь поставила табурет посреди ванной и вкрутила новую лампочку, аккуратно вывернув остатки из горячего патрона. Теперь можно смести осколки, разлетевшиеся во все стороны. Только этого ей еще не хватало!

– Жалко-жалко… у пчелки в попке… жалко девочку, какая была хорошенькая, а что сталося? Что сталося, то сталося! Что выросло, то выросло! Лучшее средство от депрессии – здоровый сон, поход к косметологу и шопинг! Именно в такой последовательности! Я сама себе реанимация! – делилась мыслями со своим отражением Оксана. – Лучше и впрямь собачку завести или цветок в горшке, а то потом в психушку попаду с раздвоением личности. Говорила мне мама – смотри, довыбираешься! Хватай мужика, какой попался и тащи в загс, а там видно будет. Надо было маму слушаться! Да что теперь говорить…

Костя… Вот уж не ожидала… Судьба порой выкидывает странные штуки. Только зачем? Чтобы я поняла, какой он на самом деле и не страдала? Так я вроде и так уже не вспоминала…Хорошо Маринке! За ней мужики стадами вьются, как бараны на веревочке и еще колокольчиками на шее позванивают. Она как глянет, так все – считай пропал мужик: семья, не семья… Да только все ее романы одноразовые: покуражится чуток и дальше бежит: искать нового подопытного кролика. Не попался пока тот, который бы ее укротил раз и навсегда. Предложений руки и сердца море разливанное, луну с неба обещают, меха, драгоценности дарят, в Таиланд и на Галапагосы везут, надеясь экзотикой приворожить, а ей и горя мало – охмурила, покуражилась и исчезла, как Чеширский кот, только улыбка маячит в отдалении… Показать что ли моего бывшенького Маринке? Пусть позабавится. Да зачем? И ей не особо много чести такого к рукам прибрать, и ему бедолаге плохо придется: Маринка как асфальтовый каток по нему проедется, расплющит в картонную куклу, и поминай, как звали. Может быть, русская литература много потеряет… хотя… как он вчера себя вел! Чуть ли не «К ноге!» всем этим престарелым графоманам кричал, а они только лучились от непередаваемого счастья… В какую же мерзость я вляпалась! Нет, надо оставить все на своих местах, пусть развлекаются, но без меня. Сон у Оксаны пропал окончательно и бесповоротно. На душе муторно, хоть волком вой. В ночной клуб что ли выбраться или и впрямь, залезть в интернет и романчик какой закрутить? Вот Нинка нашла себе мужа… да какого! На руках ее носит, в банке работает. Она теперь как сыр в масле катается, ни в чем отказа не знает. Да и понятно, ему типа подружку искать некогда было, все работа да работа, и знакомиться Серега не умел, а в интернете все храбрые: флиртуй на здоровье. Надо собраться с силами и выползти из дома, собрать себя по кусочкам, как пазл: тело, душу в гармонию привести потихоньку. Слава богу, что проверенные средства имеются. Только к чему это все? Уехать что ли и впрямь в Сварожь? Взять отпуск и вперед… Нарядов никаких не надо: кроссовки да свитер с курткой. А там лес, природа, птички поют, цветочки первые из земли бутончики на встречу солнцу протягивают, от лопающихся почек клейкий и свежий дух идет, речка блестит, отражая синий небосвод, и причудливые белые облака, похожие на сказочных зверей, невозмутимо проплывают в дальние края, оглядывая просыпающуюся весной землю… Жаворонок дрожит своей серебряной песней, величая жизнь, радуясь… Шмели деловито гудят, исследуя ароматные цветочные плантации, в коих считают себя истинными хозяевами… Вот с кого пример надо брать! Да разве получится так-то! Это сколько из себя надо всего наносного вычистить, чтобы так радоваться, так жить! Страшно! Думается, что единицам такое доступно – смелость нужна!