Сергей Цветов - Эмигрант с Земли

– Не то слово. Волшебство какое-то. У вас, елки, все схвачено… Все просто… Это как называется? Ты мне говорила?

– А вот он-то и называется по-русски: создатель.

– Создатель? Интересно…

– Создает красоту, делает из нас обаяшек, милашек.

– Красиво. Молодцы, классно придумали!

– Он все делает, даже просто причесывает. Вообще следит за телом… ногти стрижет… Ты потом просмотришь его возможности.

– Конечно. Я тоже хочу быть… – ВВ показал словно бы шикарную волнистую прическу на себе и гордый графский вид. Вместе засмеялись.

– Ну что, дальше? – Когда они отошли, создатель сам захлопнулся.

– Мои кабинет и спальня направо, вот они. Хочешь – посмотрим. Но, впрочем, они практически не отличаются от твоих, только картины и бюсты в спальне другие. Загляни… Ну вот, в целом, все. Все, что мы имеем в распоряжении.

Так. Я пойду, а ты переоденься. Я буду ждать тебя в столовой. Разрешишь мне заказать ужин для тебя? На мой выбор. – Спросила хозяйка.

– Да, естественно. Только не заказывай, пожалуйста, целого кабанчика, я не съем, – еще и пошутил Вова.

Подаренную марсианкой одежду с Земли он убрал в ящик на крышке кровати, сумев открыть его (впрочем, открыть не проблема, проблема найти). Подумал: память, подарок, а вдруг когда пригодится, а вдруг соскучится, хоть к вещи с любимой планеты прикоснуться… Трусы, поколебавшись слегка, выкинул на утилизацию.

Всё, что он получил от волунтракеса, оказалось ему впору. Как говорится, словно по нему шито. «Было бы странно, если бы было иначе, – ответил он себе на свое наблюдение, – не тяп-ляп все-таки. Мерочка-то надежная.» Он имел в виду снятую с себя копию-видение. И еще додумал: «Ну еще осталось, чтоб зашел, и на тебе сразу образовалась… чтоб вообще пальцем не шевелить. Мыслью.» И еще одна мысль: «Так, оборзеваю…»

В столовой его ждала Аэлита. Стол был красиво накрыт, на нем расположилось сразу много тарелок, тарелочек, ваз, вазочек. И в них горы, как сразу стало ясно, вкусностей и сладостей, среди которых Вова узнал только клубнику со сливками, кисть винограда и шоколадные конфеты. Были еще более-менее знакомые мороженое и пирожные, но вид их (и вкус) не были привычными.

Аэлита, которая сама накрывала на стол, как радушная хозяйка усадила гостя с Земли в кресло и сообщила:

– Сейчас кофе принесу и начнем наш маленький банкет по поводу нашего прибытия. К сожалению, у нас не принято пить спиртное перед выходом из дома, поэтому придется праздновать таким образом – чисто десертом. А шампанского, если что, вечером вмажем.

– Ну и ладно. Обойдемся. Я от сладостей еще сильней балдею. Да и, честно сказать, я и так словно пьяный от всего… Шутка ли: проснулся на другой планете, в сказочном мире, в гостях у самой замечательной девушки…

– А как тебе наш славный портной – «гардеробчик»? Одежда удобная? – поинтересовалась Аэлита.

– Да ты знаешь, этот ваш во… лунтракес тоже неплохое изобретение, почти как это. – Он показал на шар нямстора. – Смотри-ка, что он «наготовил». Как на царском столе, ей-богу. Даже начать боязно. Аэлиточка, ты меня, видно, хочешь наповал сразить. Столько всего необыкновенного – сразу… Балуете меня, матушка, балуете.

Володя был счастлив и, как ребенок, попавший на веселый праздник, возбужден. И все время возвращался к мысли, что он сказочный герой, а все происходящее – плод воображения.

– Аэлита, я вот насчет… Ты мне все рассказывай и показывай так, как будто я неожиданно появился здесь… Свалился на Марс… То есть я хочу сказать, все, что ты мне говорила… там… дома… на Земле (при этих словах у Володи немного похолодело внутри, как во время затяжного прыжка) … и то, что я вижу здесь… Понимаешь, ну, словом, – небо и земля. То есть, я это – то, что ты рассказывала, – как-то пытался представить, но не мог. Или, во всяком случае, совсем не так представлял. А здесь вижу, но не могу вспомнить, что я об этом слышал. Как будто я слышал про другое… че-то совсем непонятно говорю… В общем, давай условимся, что я ничего не знаю о Марсе, – вернулся он к тому, с чего начал, – первый раз слышу… вижу. Правда.

Вот представь, что крестьянину 16-го, скажем, века, из глухой деревни рассказать… Ой как вкусно-то, а! м-м-м! – прелесть!.. рассказать, к примеру… А ты себе представляешь жизнь того крестьянина? Поле, изба с лучиной, печь по-черному, жена, дети, скотина разная в избе прямо, картошка, капуста… стоп, картошки еще тогда даже не было на Руси… мясо, брага, лес, дрова – все, что он видел в жизни. Так вот, представь… Телега, лошадь, соха… Ему рассказывают об автомобиле, телевизоре, телефоне, синхрофазотроне, компьютере, ракете. Как думаешь, сможет он себе все это образно, в смысле, так, как оно есть на самом деле, принцип работы, материал, представить? Конечно, нет… Не то и не так…

Слушай, ну это ж прям пальчики оближешь, где вы такое достаете? Шучу. Надо же…

Такая же петрушка со мной. Когда ты мне рассказывала, я-то думал, что примерно вижу ваш мир. А оказалось, совсем не так. Только наслышан. Совсем ничего не узнаю. Вот и выходит: как будто знаю, притворялся, что умом все постиг, а на самом деле – нет… Договорились? Ну и замечательно.

Пока Вова изъяснялся, потихоньку, между делом, начал пробовать то, что в большом ассортименте находилось на столе. Но, увлекшись разговором, не в полной мере ощущал вкус. И только замолчав, обратил более пристальное внимание на еду. И тотчас начал ахать и охать еще больше от необыкновенного удовольствия. Многое, да практически все, было ему абсолютно незнакомым, но очень приятным. У каждого фрукта, ягоды, конфеты или пирожного – свой, не похожий ни на что другое, вкус. Даже кофе, казалось бы – чего особенного, обладал замечательным ароматом, имел «дорогой», «элитный» вкус.

Вова «улетал» и, стараясь соблюдать меру, чтоб не надоесть Аэлите, всячески выражал восхищение. А она сидела напротив и более сдержанно вкушала. И лишь иногда тоже высказывала эмоции.

– Ты знаешь, как мне часто хотелось вернуться домой, сюда, сесть к нямстору и заказывать, заказывать самые необыкновенные, самые замысловатые, самые вкусные блюда самых разных планет, – поделилась марсианка. – И есть, есть, есть. Смаковать. Или наоборот, жадно проглатывать. Обгладывать косточки. Объедаться. Или «ковыряться» потихонечку. Попивать не спеша, потягивать из трубочки. Грызть, хлебать, жевать, сосать, хрустеть, причмокивать… Да, лопать от пуза… то, что на Земле никто никогда не видел и не слышал. А в это время сидеть в студенческом кафе и уныло запихивать в себя серую безвкусную лапшу с котлетой из хлеба и жира, черпать жиденький картофельный отвар с перловкой и камнями и запивать все это желтеньким чаем восьмой заварки.

Вовчик рассмеялся.