Николай Семченко - Шотландская любовь по-французски

Книги Ларошфуко или Дидро Маргарита брать брала, но при этом не забывала попросить, уже у Сергея, очередной томик Дюма-отца из его «огоньковского» собрания сочинений. Ей почему-то очень понравилась именно «Королева Марго», которую мать как раз относила к несерьёзной, потребительской литературе. Девушка укоротила своё имя в честь Маргариты Наваррской, а в её речи появились всякие «сир», «милорд», «рада лицезреть вас» и прочие витиеватости. Они поначалу забавляли Сергея, но теперь казались ему какими-то слишком натянутыми, если не сказать хуже – дурацкими.

В милиции с ним общались, конечно, без всяких витиеватостей. Следователь разве что поразил улыбкой – чуть насмешливой, но, кажется, вполне искренней. Прищурив глаза, чтобы казаться, наверное, более проницательным, он спросил Сергея, не догадывался ли тот, что Екатерина Петровна Бурняева (о, как официально Катьку назвал!) занимается мошенничеством.

– Что? – Сергей сразу и не понял, что мент имел в виду, а когда понял, то даже возмутился:

– Да как вы смеете такое о ней думать?

– О том, что я о ней думаю, лучше помолчу, – усмехнулся следователь и погладил кончиком указательного пальца свои усы. – Она мне сразу шалавой показалась…

– Не называйте её так!

– Что-то я не пойму тебя, парень, – следователь изумленно приподнял правую бровь. – Эта девица хочет подвести тебя под статью об изнасиловании, а ты сопли тут распускаешь: «не смейте её так называть», – передразнил он. – Знаешь, что с насильниками на зоне делают? Опускают их, у параши спать заставляют, и все, кому секса хочется, этими «петухами» пользуются. Вот что тебя ждало!

Сергей подавленно молчал. Он и сам не мог понять, почему опять принялся защищать Катю. Да, конечно, своим заявлением она доставила ему и его семье кучу неприятностей. Этот поступок никак в голове не укладывается! Он даже поначалу решил, что Катьку кто-то заставил так сделать, но из каких побуждений – опять-таки, совершенно непонятно. Девушка не казалась Сергею какой-то оторвой, стервой, непотребной девкой – он бы и отношений не стал поддерживать, если бы Катерина такой оказалась. Он помнил её нежные прикосновения, все слова, которые она шептала ему на ухо, и, конечно, помнил, как она двадцать один раз позвонила ему в тот день, когда он простудился и слёг с высокой температурой. Всякие советы ему давала – как мёд с чайной ложечки сосать, и чтоб аспирин, зая, не глотал целой таблеткой, а истолок ее в порошок, и грозилась привезти ему малинового варенья – сама с бабушкой варила, но он не хотел, чтобы она видела сопливого, чихающего и кашляющего зайчика с красными глазами. Ну, разве плохая девочка? А то, что она позвонила ему двадцать один раз, – это Наталья Ивановна сосчитала: в их телефоне была специальная записная книжка, в которой автоматически отмечались все звонки. «О! – сказала мать. – Какая у тебя беспокойная подружка! Звонит и звонит… Лучше бы позаботилась о твоем отдыхе, чтобы поспал, отлежался. А она – тррр да тррр!»

Чёрт побери, мама, наверное, была права. Ему бы отлежаться, покемарить, а не по телефону ворковать. Но, с другой стороны, лучше всех лекарств на него действовал голос Кати – тихий, спокойный и какой-то очень близкий. Или ему это только казалось?

– Она умела сделать так, чтобы её мужикам казалось, будто она без памяти влюблена, – продолжал говорить следователь. – Ты не исключение. Эта пройдоха с кем попало в койку не укладывалась – сначала изучала материальное положение партнёра, его социальный статус и, если видела, что у мужичка кошелек толстый, соглашалась с ним на интимную близость. При этом Екатерина старалась изучить и запомнить всякие интимные детали. Ну, признайся, она тебе тоже член линейкой измеряла? И разглядывала его, да?

– Какое ваше дело? – возмутился Сергей.

– Ты меня удивляешь, парень, – поморщился следователь. – Я тебе толкую о сценарии, который эта мошенница применяла для своих похождений. Покувыркавшись с мужичком, она тут же бежала в ближайшее отделение милиции, по пути рвала на себе колготки, расцарапывала руки-ноги, размазывала тушь-помаду по лицу, в общем – бедная, несчастная овечка, ставшая жертвой сексуального маньяка. Девица заявляла, что подверглась изнасилованию, писала соответствующее заявление и, что характерно, указывала в нем такие интимные подробности, которые можно узнать только при очень близких отношениях.

– Зачем она это делала? – Сергей искренне удивился. – Ненормальная, что ли?

– Очень даже нормальная, – следователь выругался. – Мужик, которого она обвиняла в изнасиловании, терял голову: все факты против него, к тому же твоя разлюбезная Катенька…

– Какая она мне разлюбезная? – огрызнулся Сергей.

– …ну-ну, то ты за неё горой стоишь, то от своих слов отказываешься, – следователь лукаво прищурился. – В общем, твоя разлюбезнейшая представляла еще справки медэкспертизы, в том числе и спермы, прикинь! Так что мужику впору было собирать вещички, чтоб по этапу идти в места не столь отдалённые. Но Бурняева, – он снова усмехнулся и восхищенно цокнул языком, – вдруг звонила ему и предлагала: я, мол, забираю своё заявление, а ты платишь мне за доставленное удовольствие энную сумму. И «насильнику» ничего иного не оставалось, как откупиться от неё.

– А, вот как! – вымолвил поражённый Сергей. – Значит, она не только со мной так поступила?

– Лохов хватает, – уклончиво ответил следователь. – Теперь ты должен написать заявление. Мошенница обязана сидеть в тюрьме.

– Подождите, – Сергей покрутил головой, – я ничего не понимаю… Как же так? Неужели она такая умелая актриса? Всё было по-настоящему…

– Ну, Бурняевой не привыкать по-настоящему трахаться, – следователь добавил ещё пару нецензурных выражений и скривился, будто лимон съел. – И вообще, парень, я тебе скажу: любая женщина – актриса, некоторые очень талантливые, другие – будто из погорелого театра сбежали, но тоже что-то такое выдумывают, чтобы нам, мужикам, жизнь скучной не казалась, но есть такие уникумы, просто супер, для которых вся жизнь – театр. Вот они-то и разыгрывают самые интересные пьесы, адреналинчик в кровь мужичкам впрыскивают. Катерина из числа этих стерв. И ведь если пораскинуть мозгами, то она в чём-то даже и права: охотников оттянуть красивую деваху много, типа: «Наше дело не рожать – кинул, вынул и бежать», знаешь такую поговорку? – он неприятно хохотнул. – Вот она и скумекала, как в свою очередь оттянуть таких щекотунов.

– Поверить не могу, – покачал головой Сергей. – Неужели?

– Извини, брат, но ты какой-то…, – следователь замолчал, подбирая нужное определение, но, в конце концов, махнул рукой и вздохнул: Молодой ещё, видно. Думай, что хочешь. Мне от тебя заявление нужно получить.