Лия Шатуш - Cпящий океан

– Мы сделаем это со всей осторожностью. Прекратите переживать, дорогая, лучше спросите у меня откуда я все знаю. Я ожидала от вас именно такого вопроса.

Посетовала Одилия на реакцию своей подруги.

Так как Ровена не отвечала, все еще с удивлением глядя то на Одилию, то на Валентину, то первая продолжила свою речь:

– Я выведала все у матушки. Она довольно подробно описала мне где поселился герцог. Здесь не так уж много дорог, чтобы потеряться. В конце концов, неспешной рысью нужно около сорока минут, чтобы добраться до места. Если мы проедем больше, значит мы потерялись. Тогда надо будет вернуться назад и попробовать выбрать другую дорогу. Развилок здесь совсем чуть-чуть.

– Мне очень интересно посмотреть на его дом. – поддержала Валентина. – Всегда любопытно узнать, какую жизнь ведут подобные люди. Тебе разве не любопытно? – обратилась она теперь к Ровене.

Ровена, то краснея, то бледнея, почувствовала, что сжалась в комок.

– Мне любопытно, но стоит все же иметь совесть, чтобы являться подобным образом на порог дома, где вас совсем не ждут. А если учесть места, в которых герцог решил обосноваться, то они явно не предполагают нечаянных проездов как бы мимоходом. Ведь явно же видно, если человек оказался перед особняком, значит он намеренно держал туда путь.

– Я не представляю как выглядит эта таинственная обитель, но мы постараемся сделать так, чтобы нас не заметили. – ответила Одилия – В конце концов, всегда можно сделать вид, что мы прогуливались в лесу и потерялись, а потом набрели на дом герцога… случайно.

Между Тем дорога снова предлагала две развилки. Одилия выбрала ту, что побольше, оставляя без внимания меньшую, так как по ней уже не представлялось возможности проехать тройке лошадей.

– Мне было сказано, что стоит ехать по большой дороге, – задумчиво ответила Одилия, – надеюсь, мы держим верный путь.

Ровена чувствовала, как по мере продвижения, всем ее существом завладевает бесшумный протест. Внутри нее проснулась робость и скромность, настойчиво твердя ей, остерегаться подобных приключений. Вдруг проснувшаяся тактичность и воспитанность говорили о том, что не стоит так бесцеремонно нарушать покой человека, который намеренно удалился от публики. А врожденная честность делала невозможным для Ровены факт того, что придется солгать в случае необходимости. Однако девушка продолжала следовать за подругами с трепетом в сердце, пребывая в некотором оцепенении.

Пока девушки углублялись все дальше в лес, Ровена, чтобы отогнать от себя напрягающие ее мысли, постаралась вообразить как бы мог выглядеть особняк герцога.

Одилия и Валентина тоже смолкли. Не смотря на демонстративную храбрость обеих, заметно было, что они не смогли превозмочь волнение, сковавшее их разум и речь.

Вскоре дорога к удивлению подружек стала расширяться, меж листвы появились прогалины света. Вот уже впереди можно было различить большую площадку и серые стены здания. А еще через несколько шагов лес расступился так резко, оголяя пустую площадку перед величественным забором, что Одилия, ровно как и Валентина, а за ними и Ровена, вынуждены были осадить коней. Застыв в удивлении, устремив свои взгляды на величественное старинное здание импозантно выступающие из-за редких сосен перед ним, девушки рассматривали особняк, несколько мгновений зачарованные его внушительными размерами.

Это было старинное длинное здание с готическими стрельчатыми формами. Стены особняка почернели от времени и в некоторых местах требовали ремонта. Окна закрывали тяжелые темные портьеры, что тщательно скрывали от глаз посторонних интерьер комнат. Перед особняком располагалась широкая пустая площадка. Ее ограничивали с одной стороны конюшня, а с другой псарня. Редкие сосны составляли весь небольшой парк и, по-видимому, заменяли собою сад. Герцог совершенно пренебрегал мирскими удобствами и эстетикой, так как сам особняк и парк можно было бы назвать аскетичными. Ничто здесь не радовало глаз и не цепляло взора своей красотой.

Ровена пришла в себя первая, натягивая поводья коня она подалась назад, произнося:

– Нельзя так бесцеремонно рассматривать особняк. К тому же из него нас прекрасно видно. О, умоляю вас, давайте хотя бы спрячемся за листвой.

Одилия и Валентина взглянули на свою подругу, которая отдалившись на некоторое расстояние, почти совсем скрылась из глаз.

– А когда ты бесцеремонно рассматривала самого герцога скромность твоя спала крепким сном? – усмехнулась Одилия.

– Ровена права, нам не стоит обнаруживать свое присутствие, – отозвалась Валентина.

Подруги последовали примеру Ровены, но та отступила так далеко, что вид на особняк почти весь заново закрылся листвой. А ее подруги остались все же немного впереди, чтобы иметь возможность разглядеть все как можно лучше. Если бы кто-то из слуг соизволил выглянуть в окно, то непременно бы заметил барышень, листва скрывала их лишь наполовину. Ровена же даже не старалась показаться, переживая как бы их вот-вот не заметили. Тем более, что Одилия была права. Раз Ровена позволила себе подобную выходку когда-то, то сейчас она вовсе не желала быть замеченной кем бы то ни было и предпочла скрыться из поля зрения обитателей особняка.

Валентина начала что-то бормотать Одилии, девушки принялись переговариваться и вовсе не думали покидать свой пост. Ровена, ерзая в седле, чувствовала себя донельзя смущенной.

– О, прошу вас, хватит уже! Давайте уедем! – взмолилась она. – Разве вы не увидели все, что хотели? Это всего лишь старый особняк, коих полно в округе.

Между Тем Ровена сознавала, что ее этот дом влечет не меньше, чем подруг. Она сама не замечала, как не смотря на внутреннее напряжение старалась разглядеть здание по-внимательней и запечатлеть в памяти каждую его деталь.

Готический стиль, на самом деле, уже встречался не часто, особенно выступая в роли жилищ для знати. Те старались обновлять свои дома по мере появления модных веяний и то и дело их перестраивали. Вот уже как лет двадцать назад в моду вновь вошел классицизм и теперь все особняки обрастали подробностями этого стиля. А особняк герцога фон Ламберга так и остался в своем изначальном виде.

– Такое ощущение, будто замок необитаем. Я не вижу никакого движения внутри, парк тоже пуст, кажется даже и садовников герцог не держит. – задумчиво произнесла Валентина. – На мой взгляд дом слишком суров, не мешало бы разбить небольшой сад, а в центре площадки перед ним достаточно места для фонтана.

– У этого дворянина совсем отсутствует понятие красоты. Даже Мадам де Бриссак с ее утонченным вкусом не может навести здесь порядок.

При упоминании имени этой женщины Ровена вздрогнула и натянув поводья, вновь подала своего коня назад. Она чувствовала, как в сердце ее поднимается горечь.