Лия Шатуш - Cпящий океан

– Поедем-те, прошу вас. – снова повторила она свою просьбу. – Скоро начнет вечереть.

Одилия и Валентина вняв просьбе подруги тоже повернули коней.

– Думаете, мадам водит с ним тесную дружбу? – вдруг спросила Ровена, против своей воли.

– Не знаю тесную или нет, но знакомы они уже достаточно давно, а между тем ничего не происходит, – ответила Одилия, намекая на женитьбу.

– Да, но она может быть и не желает быть замужем, – ответила Ровена, – она богата и независима. Зачем ей дарить свои доходы мужу?

– А вы, моя милая Ровена, стали интересоваться брачными делами, я погляжу – улыбнувшись, произнесла Валентина, хитро поглядев на Ровену. Одилия тоже в свою очередь смерила подругу заинтересованным взглядом.

– Уж не влюбилась ли ты разом? – вдруг спросила Одилия.

Ровена вспыхнула и машинально отвернулась, делая вид, что разглядывает что-то в листве.

– Не говорите глупостей, – выдохнула она.

– В любом случае, хоть он и богат, но я бы не хотела жить с таким мужем посреди леса. Ей-богу тут нужно обладать неиссякаемым запасом оптимизма и крепкими нервами. А еще я говорила тебе, пропасть между ним и тобой так глубока, что максимум на что можно рассчитывать это видеть его время от времени в парке.

– О, брось! – вдруг разгорячилась Ровена. – Ужели ты так веришь в могущество статусов?

– Дорогая, вы живете в реальном мире, а не в мире романов, куда вы так часто погружаетесь. – ответила Одилия. – Жизненные ситуации куда более жесткие и часто причиняют боль еще более той, которую причиняет неравенство.

– Мне кажется, все достижимо в жизни, стоит лишь приложить к тому определенные усилия.

– Какие например? – спросила Одилия. – Уж не думаешь ли ты неудачно споткнуться перед ним в расчете на то, что он окажется галантен или надеяться, что в твоем саду зарыт неимоверный клад? Может быть ты рассчитываешь на внешнюю красоту? Красота не сильная подмога, когда речь идет о приданном, хочу я тебе заметить. Мало кто согласиться обменять свои фунты на это непостоянное качество.

Ровена покраснела. Набрав в легкие воздуха она желала бы защитить свою позицию, но не могла подобрать нужных слов. Реалистичность Одилии уничтожала одну за другой ее мечты, в которые она привыкла верить с детства.

Видя, что подруга ее хранит молчание Одилия победоносно отвернулась от нее, принявшись снова болтать с Валентиной. Удрученная и расстроенная Ровена погрузилась в свои нерадостные думы, сохранив молчание до конца пути.

Все время до ужина Ровена провела в раздумьях и мечтах. Она думала об особняке, о его заброшенности и странной тишине, его окружавшей. Таинственность герцога неизбежно отражалась и на том месте, которое он избрал для жизни. Ровена запомнила лишь урывками детали особняка, не имея возможности собрать полную картину, и теперь перебирала их в памяти. Она охотно соглашалась с подругами в том, что здание имело вид слишком суровый и неприветливый, заброшенный и одинокий. Псарня, по-видимому пустовала, так как оттуда не доносилось ни звука. Ровно как и конюшня – она, конечно же, использовалась, но не в той степени, как то пристало статусу и богатству герцога. Окна в большинстве своем плотно закрывали портьеры, а окна первого этажа – ставни. Значит комнаты заполнял сумрак, дневной свет почти совсем не пробивался через них. Ровена спрашивала себя не находится ли этот странный мужчина в постоянной хандре, не грустно ли ему в его одиночестве. Ее так же интересовало любит ли он природу, прогулки, солнце. А если нет, то каковы тогда его интересы. Может быть, он любит музыку…

Она думала о словах своей подруги, чувствуя как внутри нее восстает протест, который невозможно было выразить словами. Она продолжала мечтать о том мире, где оковам неравенства и статуса нет места, или где они легко разбиваются, не имея той важности, какую им придает современное общество.

Ровена брала в руки роман, желая унестись в мир грез, но через несколько страниц теряла нить повествования, а потом и вовсе забывала читать, устремив задумчивый недвижимый взгляд в окно. Она усаживалась за рояль, желая звуками передать свои чувства, но музыка убегала из под ее пальцев, оставляя бессвязные гармонии.

Так она то мечтала, то расстраивалась, то принималась читать, то играть на рояле, завершив свой день тем, что в конце концов долго глядя в окно, не заметила как уснула на канапе.

Виктор не заставил себя долго ждать. Лишь только дождавшись приемлемого для посещения дня, он тут же дал знать об этом Ровене весточкой.

Голова ее, занятая эти дни совершенно другими мыслями, оказалась сейчас пуста. Виктор, видя растерянность Ровены, взял инициативу на себя, предложив той помузицировать.

Целый час она никак не могла собраться с мыслями и перевести свое внимание на Виктора, последний кидал на нее теплые взоры. В конце концов молодым людям удалось разобраться с одной партитурой, где Виктор аккомпанировал на рояле, а Ровена пыталась петь, по-началу то и дело забывая строчки. Виктор тоже ошибался и часто брал фальшивые ноты, извиняя себя тем, что давно не играл. Оба взволнованные и смущенные имели некоторые трудности с выражением собственных мыслей в словах.

За музыкой молодые люди и не заметили, как прошло уже четыре-пять часов. Виктор сообщил, что возможно следовало бы оставить на сегодня музицирование, дабы избежать переутомления и продолжить на следующий день со свежими силами. Ровена машинально приняла его предложение и согласилась со всеми доводами юноши.

На следующий день против ожиданий молодых людей сложностей особо не убавилось.

Ровена перестала ошибаться и забывать строчки, но так как пение не было ее любимым занятием она быстро заскучала и пела в пол силы. Виктор, не будучи хорошим игроком, часто сбивался и уже через час умудрился утомить руки и попросил паузы. Ближе к вечеру молодые люди поняли, что музыка – это не очень удачное решение.

Когда перед расставанием они прогуливались по саду, между ними царило красноречивое молчание. Ровена с горечью думала, что еще один день музицирования она не выдержит и надеялась, что Виктор предложит ей более интересное занятие. Виктора угнетала та же мысль, но он боялся, что девушка расстроиться и посчитает его легкомысленным, так как партитура так и не была закончена или хотя бы доведена до более или менее сносного исполнения.

В конце концов, Ровене пришла в голову любопытная идея. Она предложила Виктору посмотреть открытую оранжерею, где располагался ее набор для живописи.

– Не желаете ли вы посмотреть мои работы на днях? Не ждите, правда, ничего сверхъестественного, они все довольно посредственны. В детстве я взяла всего несколько уроков живописи. Вы говорили, что брали уроки у известного мастера. Я была бы рада, если бы вы смогли подкорректировать мою технику и использование цветов.