Антон Беляев - Обнажённые души

А я всё смотрел на два белых полотнища в ровном проёме закрытого окна и вспоминал беззаботного малыша. Его счастливую улыбку, аккуратные ямочки на полных щёчках, пухленькую пятерню, покачивающуюся из стороны в сторону…. Неожиданно на его месте появился другой ребёнок. Такой же светловолосый, такой же беззаботный, такой же счастливый. Это был Рауль. Тот самый Рауль, чью историю мы увидели не так давно на вершине заснеженного плато. Воображение услужливо подкидывало на рассмотрение цветные картинки его беспечного детства в окружении любящих родителей. Неизменная и абсолютно искренняя забота, изливающаяся на сорванца, наигранная строгость, за которой скрывается всё та же бескрайняя материнская любовь и отцовская мужская нежность…. То есть всё, что нужно детям в период взросления, было в избытке преподнесено Раулю. Как говорится – лишь руку протяни и пользуйся на здоровье. И как следствие – неожиданное, даже шокирующее своей неправдоподобностью и в большой степени невозможностью – предательство приёмного сына?!! Безусловно, Рауль виновен. Он нарушил одну из главных заповедей – почитай своих родителей. И нарушил её с немалой долей жестокости по отношению к людям, всем сердцем полюбившим чужого для них ребёнка. Я попытался найти хоть какое-то оправдание поступку Рауля, но все мои доводы о переходном возрасте и подростковом максимализме разбивались о стену жестокосердного предательства….

– Изабель…, – мой голос неожиданно показался мне чужим. – Я считаю, что Рауль заслуживает наказания. Не знаю, в какой мере, но заслуживает….

– А Мария с Роже? Ведь они обманывали ребёнка? – голос ангела не выдавал абсолютно никаких эмоций.

– Нет…, – протянул я, но через мгновение уже твёрже повторил: – Нет! Ни в коем случае! Даже если их молчание с большой натяжкой и можно вписать им в вину, то последующее страдание этих милых людей…. Ты ведь сама говорила – страдание ведёт к искуплению?!!

– Молодец, Марк. Ты переосмыслил ситуацию беспристрастно, то есть так, как и требовали от тебя правила, – я расслышал в мелодичном напеве Изабель едва уловимую тень грусти. – И ты, несомненно, вынес правильный вердикт, я всецело поддерживаю тебя….

Странно, может мне и показалось, но возникло ощущение, что ангел отводит взгляд. Изабель что-то не договаривает, но почему? Надо постараться узнать, при первой возможности вывести разговор на нужную тему. Или, может, спросить не откладывая, прямо сейчас? Я уже открыл было рот, но в этот самый момент Изабель поднялась и выжидающе посмотрела в мою сторону….

– Мы куда-то спешим? – не удержался я от каверзного вопроса. Честно признаться, мне стало даже несколько обидно оттого, что ангел уже в который раз избегает откровенного разговора. Я подсознательно чувствовал, что за этим вынужденным молчанием скрывается нечто большее, нежели просто нежелание обсуждать собственную жизнь, и Изабель утаивает что-то, как мне казалось, важное для меня самого…. Она и в этот раз ничего не ответила.

Как бы то ни было, мои догадки вновь остались лишь догадками, и мне вновь пришлось подчиниться. Всё же не стоило забывать, кто из нас ведущий, а кто ведомый….

Поднявшись над крышами маленького болгарского городка, мы пустились в обратный путь и довольно скоро достигли того же заснеженного плато, затерявшегося меж острыми вершинами гор.

– Ты же не будешь против просмотреть вторую историю, Марк? У нас появилось немного свободного времени и кто знает, как долго оно продлится…. – взгляд ангела был настолько категоричен, что вопрос о моём желании явился лишь простой формальностью. На самом деле отказ как ответ даже не предполагался. Мне ничего не оставалось кроме как безропотно пожать плечами и поудобнее расположиться в кресле. Действие началось сразу же, словно невидимый оператор только и ждал момента, когда я буду готов к просмотру….

… – Себастьян, ты не представляешь, как мне не хочется возвращаться домой, – красивая стройная девушка лет двадцати пяти изо всех сил прижалась к молодому человеку, обхватив его руками и сцепив их у него за спиной в замок. Лёгкая улыбка скользнула по ярко-алым от поцелуев губам юноши и тут же пропала:

– Что делать, милая? Я тоже не хочу расставаться с тобой, но…. Ты ведь сама прекрасно понимаешь, что иначе нельзя….

– Да, ты прав. Как ни грустно признавать это, но всё же ты прав. И всё из-за того, что я не принадлежу сама себе. Если бы я знала три года назад, что мой брак с этим ужасным человеком будет похож на ад…? Если бы я только могла предположить, что он будет обращаться со мной, как с какой-то вещью…? Ни за что бы не поддалась на уговоры матери…!

При воспоминании о муже девушка заметно погрустнела. Она ещё сильнее, словно в поисках защиты, прижалась к молодому человеку. Себастьян рассеянно провёл рукой по вьющимся светло-русым локонам и ткнулся губами в макушку. Его рука с длинными тонкими пальцами пощекотала тонкую шею несчастной. Красавица заурчала, будто кошка и, откинув голову назад, впилась жадным поцелуем в его рот….

Подобный разговор прозвучал далеко не в первый раз и за то время, что Себастьян встречался с Мишель – а прошло уже более чем полгода – никаких изменений в жизни ни у одной, ни у другого, не произошло. Собственно, они – эти изменения – даже не предвиделись. Ни к чему не обязывающие по сути отношения устраивали обоих, каждый получал то, что желал и переходить незримые, но вполне осязаемые впоследствии границы никому не хотелось. Порой, когда Мишель овладевал очередной приступ откровенности, она взахлёб начинала жаловаться своему любовнику на мужа-деспота, на богатую жизнь в золотой клетке, на своих родителей, толкнувших её на этот брак. Заканчивалось всё одним и тем же – продолжительными объятиями обнажённых тел на старенькой кровати в убого обставленной комнате Себастьяна. Точно так же произошло и в этот – Бог знает, какой по счёту раз. Те же самые слова, те же самые слёзы, те же самые жесты…. Один и тот же сценарий, написанный безвестным драматургом для неисчислимых постановок на самых разнообразных подмостках….

Позже, положив голову на плечо уставшему от соития мужчине и перебирая кроваво-красными ноготками курчавые завитки на его груди, Мишель хрипловатым голосом будто невзначай проронила:

– Знаешь, милый, я решила снять нам квартирку в другом районе. Ни к чему возбуждать подозрение соседей, не дай Бог, ещё какие слухи поползут…. А там нас никто не знает, вот и будем встречаться в своё удовольствие. Ты ведь не против?

Рука Себастьяна, поглаживавшая точёное плечико, замерла. Он высвободился из объятий Мишель и, встав с кровати, завернулся в упавшую на пол простыню. Босыми ногами прошлёпав по полу, сел за стол, потянулся за сигаретами. Девушка не сводила с него взгляда больших, цвета морской волны, чуть раскосых глаз. Прикурив недорогую сигарету, Себастьян посмотрел в окно. Тяжёлые мрачные тучи степенно заполняли голубой небосвод.