Абрам Гроссман - Катарсис

Только однажды в истории многолюдные человеческие массы двигались из Сибири в Европу. Это было в XIII веке, когда Чингизхан объединил разрозненные монгольские племена под свои знамена и повел их на Русь. Славяне находились под татаро-монгольским игом на протяжении более трех столетий, до самой смерти последнего из преемников Чингиз-хана – Огдая.

Иван Грозный был первым русским царем, который прогнал захватчиков обратно в Сибирь все дальше и дальше. Мало-помалу русские начали проникать в Сибирь. Реальное переселение славян в Сибирь началось, когда посланный отряд русских казаков под предводительством Ермака открыли надежный путь в эту землю. К концу XIV века казаки в больших количествах начали селиться в глубине Сибири.

Так как Сибирь была далека и трудна для добровольного заселения, ее территория использовалась русскими царями как идеальное место для политических и уголовных ссыльных. И первым из них стал не человек, а 700-фунтовый колокол из Углича – небольшого города под Москвой, о котором в «Сибирских летописях» так и говорилось: «первоссыльный неодушевленный с Углича». В 1591 году набатный колокол поднял на восстание людей, известив об убийстве в угличском Кремле наследника престола восьмилетнего сына Ивана Грозного, князя Дмитрия. Колоколу, как участнику восстания, вырвали язык, отрубили ухо, принародно высекли на площади 12 ударами плетей и сослали в Сибирь – в город Тобольск.

Многие ссыльные последовали по пути знаменитого колокола из Углича. Практически все русские цари и императрицы, а позднее советские правители, использовали Сибирь как место ссылки неугодных, всех кто не вписывается в общество. Политические и религиозные диссиденты, военные мятежники и военнопленные, интеллектуалы и революционеры, все нашли место в необъятной Сибири рядом с обычными преступниками, убийцами, контрабандистами и ворами.

Во время Советской власти Русский Север и Сибирь стали местом для ГУЛАГa, история которого тесно связана со спецпереселенчеством, начавшимся в 1929 году и продолжавшимся с некоторыми перерывами до 50-х годов прошлого столетия. Ссылка на спецпоселение в Сибирь означала бессрочное выселение в места, отдаленные от больших городов с обязательным проживанием в определенной для каждого ссыльного местности под надзором соответствующих органов. К выселенцам относились сосланные на спецпоселение национальные контингенты.

Среди них были и поволжские немцы, потомки немцев, переселившихся в Россию во времена царствования Екатерины II – было необходимо заселять, осваивать и закреплять за царской короной окраинные земли России на Северном Кавказе, в южной России и в нижнем Поволжье. B 1918 году декретом Совета Народных Комиссаров была образована автономная республика немцев Поволжья (АССР Немцев Поволжья), с административным центром в городе Энгельс. После начала Великой Отечественной войны немцы Поволжья были обвинены в сотрудничестве с Германией и Указом Президиума Верховного Совета СССР массово выселены в Казахстан, Алтай и Сибирь, территория автономии была разделена между Саратовской и Сталинградской областями.

Переднее колесо телеги застряло в цепкой и черной болотной грязи. Василий Мокин, лейтенант вооруженной охраны, или ВОХРы, спрыгнул с повозки. Двое сопровождающих солдат, согласно инструкции державшиеся недалеко позади, подошли взглянуть, в чем дело.

– Не беда, товарищ лейтенант, сейчас мы ее в момент, – солдаты дружно ухватились за колесо и ось телеги.

– Раз, два, взяли! – скомандовал Мокин, с усилием толкая телегу сзади. С громким чмоком слюнявого поцелуя чавкающая грязь нехотя отпустила колесо. Телега освободилась, и солдаты продолжили свой путь.

– Виитютя, Виитютя! Иди сюда! Иди сюда! – радостно взывала птица из кроны высокой березы, слегка всполошившейся под легким ветерком. Голос был высоким и чистым, как краткая мелодия, сыгранная на кларнете.

– Слышь, Дубин, это она тебя зовет, – хихикнул веснушчатый узколицый солдат. Он вертел головой, пытаясь разглядеть пичугу в серебристо-зеленой листве. Странным был профиль его, весьма похожий на конопатый кукиш.

– Вииииитя, Вииииитя! Иди сюда, иди сюда, – попытался он повторить зов птицы.

– Где она, Панов? – солдат с коротким бесцветным ежиком волос и почти прозрачными глазами поднял лицо.

– Да вон там, видишь? – Панов смотрел вверх, производя при этом неопределенные движения рукой.

Ярко-желтая птица пропорхнула между деревьями. Черные кончики крыльев четко вычертили траекторию ее ныряющего полета. Было трудно поверить, что такое тропически ярко окрашенное существо с небесно-ясным голосом может жить в глуши сибирской тайги.

Петляющая тропа, плотно окруженная по обеим сторонам лесом, вилась вдоль широкой реки, которая иногда проблескивала сквозь густые заросли. Высокие массивные деревья склоняли тяжелые мохнатые ветви над тропой, образуя темный туннель. Стены и свод его были укутаны в длинные волосатые космы серовато-белого мха и заботливо проложены мягкими травами, папоротниками и древними хвощами. Серебристая полоса реки иногда вспыхивала искрящейся лентой совсем близко, как бы приглашая солдат сбросить прилипшую к телу пропотевшую одежду и освежиться в холодной воде.

В других обстоятельствах они так бы и поступили, но огромная туча комаров, мошки и оводов роилась над людьми и лошадью, впиваясь в живую плоть.

– Вот упыри, разнеси их мать, – солдаты махали руками и матерились на чем свет стоит, тяжело дыша и шагая по обе стороны телеги, в надежде, что мясистый зад лошади будет более желанной мишенью для насекомых, чем их измученные цингой и пеллагрой малокровные тела.

Мокин сидел боком на телеге, почти касаясь ногами земли. Крутой зад лошади вихлял прямо перед его носом, и он с некоторым удовольствием вдыхал знакомый с детства запах лошадиного пота, отгоняя надоедливых насекомых большой веткой осины. Бесформенная масса гигантских слепней и мелкой, как пыль, черной мошки вновь и вновь оседала на взмокшей спине животного и пропотевшей солдатской гимнастерке. Редкие лучи солнца, пробившиеся через плотную завесу тайги, отражались в изумрудах выпуклых глаз громадных мух, просвечивая насквозь их отливающие перламут ром тонкие, почти прозрачные крылья.

Сильный укус между лопаток заставил Мокина вздрогнуть.

– А чтоб ты сдох, шкуродер! – Мокин хлестнул веткой по спине, но слепень взлетел лишь для того, чтобы тут же вернуться.

Василий Мокин радовался, что получил это задание.

Несколько дней назад один из младших бухгалтеров исправительно-трудового лагеря внезапно умер от сердечной недостаточности. Время близилось к концу полугодия, к срочному составлению финансовых отчетов. В панике стали искать замену умершему бухгалтеру. В лагере человека знающего бухгалтерию не оказалось. Среди личных дел ссыльных приписанных к Управлению, нашли дело Ф30-68 спецпереселенца Йозефа Фишера, где было написано, что Йозеф Фишер, по специальности математик, рожденный в 1901 году в городе Вильнюсе, в настоящее время приписан спецпоселку Нижний Каменец.