Антон Самсонов - Курятник. Вторая часть продолжения романа «Сын Президента»

Тем роковым утром Пашка очнулся ранним утром в странном состоянии. Его неистово влекло к новой порции белого порошка, что оставался еще в приличном количестве. Решив не дожидаться Игоря, который, по обыкновению не ночевал дома, Павел сам занялся разведением зелья и вводом его через шприц.

Видимо, принятая доза оказалась чрезмерной. Эффект от героина отличался от всех предыдущих случаев и бил все рекорды аттрактивности. Пашка почувствовал себя большой и могучей птицей, на мощных крыльях которой хотел улететь в дальние края, где не будет людей. Только он, и свобода.

Полет. Пашка хотел летать. Наркотик пробуждал в нем странные и немного наивные фантазии. Позволь прекрасным крыльям вырасти у тебя за спиной и легким движением взмахнуть ими вверх, воспарить вперед, к небесам, совершенству.

Пашка вскочил на стол и осторожно прошествовал к подоконнику, дернул за рычаг и открыл окно. Свежий воздух ворвался в полутемное затхлое помещение. Вот она настоящая свобода, что влечет тебя своей бесконечностью и потрясающей красотой. Больше никто не скажет тебе, сколько ты съел и сколько это стоило. Прямо сейчас ты дашь себе настоящую, искреннюю возможность добывать необходимое пропитание самостоятельно. Вперед, огромная гордая красивая птица! Тебе подвластен свободный воздух.

Пашка оттолкнулся от подоконника, взмахнул крыльями, и только оказавшись в открытом пространстве понял, что не летит, а падает под действием своей силы тяжести. Человеку не дано стать птицей и улететь. Наркотическая эйфория обвалилась в кошмар. Картинка величия рассыпалась, превратившись в скоростное нисхождение. Из его рта вырвался предсмертный вопль, который обжег окрестные дома и пробежался по округе угрожающим и страшным эхом.

Раздался хлопок, который окончательно прервал его земной путь. Пашка упал из окна с шестнадцатого этажа…

Тело увезли в морг. Бабушка и Игорь не пожелали ехать в больницу. Туда примчалась обезумевшая от горя Виолетта, по столь трогательной причине быстро себя обнаружившая. Вскоре ей сообщили о причинах гибели сына:

– Он выпал из окна в состоянии наркотической эйфории…

Виолетта упала на скамейку и забилась в рыданиях. И тут раздался голос:

– Полагаю, вы довольны тем что случилось? – это была Таисия Николаевна Суворова, которая узнала о случившемся по своим каналам, – если бы вы не забрали его у Арсения, ничего бы этого не случилось.

Виолетта часто дышала и не могла собраться с силами и ответить:

– Четыре года о нем заботились, у Паши было все, о чем было только можно мечтать. И тут…

– Что тут? – нашла в себе силы Виолетта, – я узнала о том, что ваш Арсений был извращенцем… Он мог повлиять…

– Паша все знал! Что он мог сделать, если за столько лет ваш ребенок ни разу не проявил в себе развития гомосексуальности. Что за абсурд? Вы просто боялись огласки. Того, что все выплывет наружу и на вас будут показывать пальцем.

– Я не могла позволить…

– Поздно. Теперь-то, перед лицом случившейся трагедии, найдите в себе силы признать вину. То, что случилось целиком на вашей совести. Вы сами раскопали котлован, купили гроб и заказали оркестр, чтобы достойно похоронить своего сына.

И тут Виолетта сорвалась. Она упала на колени Суворовой и зарыдала:

– Да, это я виновата, – давила из себя Виолетта, – по моей вине он оказался рядом с братом. И я не смогу ее загладить ни перед ним, ни перед Арсением…

В этот день Таша отпросилась в детском доме на утро, чтобы решить проблемы домашнего характера, и потому приехала на работу только к обеду. В фойе ее уже поджидали нехорошие новости. Администратор сообщила ей:

– Звонила Таисия Николаевна и просила вас предупредить, что она в больнице.

– С ней что-то случилось? – испугалась Таша.

– Не с ней. Паша погиб…

Словно огромный снежный ком упал на Наталью и рассыпался в прах. Она только отошла от своего шока в связи со смертью Арсения. Как долго она бегала по опознаниям, пока не получила подтверждение, что его вагон был выжжен взрывом полностью и в нем никто не мог выжить, так как не осталось даже зубов… И вот теперь это. Таша не могла обвинить себя в том, что все так закончилось. Потому что во многом была лишь обычным зрителем этой истории. Но совесть все равно тихо канючила в сторонке, напоминая ей, что действуй ты поактивней, то может быть и кто-то из них остался в живых…

Таша примчалась в клинику сразу, как только получила сообщение. Суворова ждала ее в приемном покое, по ее лицу было видно, что она долго плакала:

– Как это случилось? – сразу спросила Таша и Суворова пересказала ей невеселую историю гибели Пашки.

– Он сидел на этой гадости уже около полутора месяцев. Брата арестовали, и он сознался. Выяснилось, что он торговал этой дрянью…

– Какой ужас, – только и смогла сказать Наталья.

– Я не оставлю на этом подонке живого места, – сказала Суворова с ожесточением, – этот Андрей Ефремов поплатится за свою подлость. Он один не несет никакой ответственности за цепь этих трагедий.

– Но ведь не он забрал ребенка у Арсения, – сказала Таша и на секунду задумалась, – а откуда вы знаете о роли Андрея в этой истории?

– А я, по-твоему, совсем круглая дура и ничего не замечаю? Полагаю, что это не самый лучший способ указать мне на собственную глупость. Разумеется, я все знала и достаточно давно…

– Но все-таки, почему вы хотите разделаться с Ефремовым, он же просто позвонил Виолетте и все ей рассказал.

– Вот именно, – ответила Суворова, – какого дьявола он втянул во все это Пашкину мать? За каким дьяволом рассказал ей всю правду? Чего этим хотел добиться? Оставить Арсения одного?

– Нет, – ответила Таша, – он пытался отделаться от любой ответственности. Хотя, она все равно его настигает, с того момента, как Арсений погиб в этой аварии…

– Ты себе представить не можешь, – сказала Таисия Николаевна, – каково мне от этой ситуации. Я не рискнула влезть в нее сразу, а стоило. Я бы ему устроила карьерный рост… А теперь у нас на руках уже два трупа, и все это прямое следствие безответственности этого типа. Не удивлюсь, если скоро будет третий. Пашкина мать сегодня выглядела очень плохо, я даже подумала, что она больна.

– Кстати, о Виолетте. Где она сейчас, – удивилась Таша.

– Уехала, – сказала Таисия Николаевна, – сказала, что у нее есть неотложное дело. Какой цинизм, не в состоянии отменить дела, когда тут такое происходит…

– В больном виде? Она не рассказала подробностей?

– Разумеется нет, – фыркнула недовольно Суворова, – может опять клиент нарисовался…

– Так вы и это знали?

– Конечно, – ответила Таисия Николаевна с загадочной улыбкой, – с моими то связями я могу узнать очень многое. Так что в данной ситуации я отлично понимаю, что мать-проститутка, которая побоялась огласки, забрала ребенка у пары двух геев. И самое страшное состоит в том, что общественное мнение будет на ее стороне в этой позорной ситуации. Пусть лучше о нем заботится бесстыжая мать, чем однополая пара. Какая же это мерзость… И в самом деле, куда ее могло понести в таком состоянии?…