Антон Самсонов - Курятник. Вторая часть продолжения романа «Сын Президента»

Инна Васильевна Ефремова тоже с утра чувствовала, что этот день будет насыщен разными неприятностями. То ли странная погода, то ли навязчивая головная боль давали понять, что ничего хорошего от него не следует ждать.

Рутинное утро заведующего детским садиком не особо отличалось от других таких же одинаковых дней в череде календаря. К середине дня Инна Васильевна уже была достаточно вымотана, времени на обеденный перерыв катастрофически не хватало, поскольку за несколько дней накопилось некоторое количество важных документов, требовавших незамедлительного срочного рассмотрения. Когда же в ее скромном тесном кабинете появилась странная женщина среднего роста, с распущенными поседевшими волосами, уставшим взглядом и нервным расположением духа, то Ефремовой и в голову не могло прийти, что вот он, явился ее долгожданный палач, что возьмет ее душу и вывернет ее наизнанку. У Инны Васильевны внутри все похолодело. Она постаралась сдерживать себя, присела в свое кресло и стала слушать то, что говорила женщина:

– Инна Васильевна, здравствуйте. Я пришла поговорить с вами. Речь пойдет о вашем сыне Андрее, – сказала Виолетта и села на стул, не дожидаясь приглашения, – это очень важно, и вы выслушаете меня.

А цыпленок начал расти, обычных зернышек ему стало мало, из него должен был вырасти красавец-петух!

Жалюзи осторожно закрывали помещение от проникающих солнечных лучей. Белые металлические пластины мягко покачивались от легких порывов ветра, проникавших, через приоткрытое окно. Под потолком шуршал вентилятор. Прикрепленная к нему лампа дневного света покачивалась от вибрации. Циркулировавший по кабинету воздух плавно поднимал пыль и растворял ее в пространстве.

Ирина Иосифовна Ефремова всегда была человеком, скрывающим свои эмоции. Во многом была достаточно холодной и спокойной. Разозлить или довести до слез эту женщину было совершенно невозможно. Именно поэтому она смогла сделать успешную карьеру на ниве государственного управления. Правительство Озерска давно претендовало на нее как на специалиста, но Ирина Иосифовна до последнего сопротивлялась, предпочитая столице спокойную и тихую северную провинцию. Но, в конечном счете, принятый в государстве закон о ротации, предполагавший переезд чиновников с места на место, вынудил ее принять решение о переезде в Озерск из-за того, что нежелание оказаться в каком-нибудь захолустном центре субъекта, в котором всю службу придется строить с нуля, в конечном счете пересилило её.

– Андрей, – сказала Савельева, – таких хитрецов как вы я видела очень много и успела составить свое мнение на ваш счет. Не скрою, когда мой сын нас познакомил оно было несколько лучше, хотя меня и смущало ваше место работы…

– Но вы же сами работаете в этой среде, – изумился Ефремов, – и говорите такое…

– Я не заканчивала управленческий факультет, зато видела множество выпускников этого милого места. Я успела составить свое мнение о том, что на государственное управление идут тогда, когда на другие специальности большой конкурс или просто нужно получить диплом о высшем образовании, этот государственный фетиш, который уже давно не стоит тех страстей, что вокруг него разводят. Скажешь, я не права?

Андрей промолчал.

– Хорошо, тогда поговорим с тобой начистоту. Ты так боялся, что твой действующий начальник узнает, что ты гей? Это случилось, потому что им стала мать твоего бывшего мужа, которого ты свел в могилу своим предательством.

– Ирина Иосифовна, – возразил Ефремов, – я живой человек. Терпеть вашего сына все эти четыре года было достаточно тяжело, кроме того мать очень хочет, чтобы я завел семью…

– То есть ты не собираешься в принципе ей признаваться в том, кем являешься. Это похвально. Как и то, что ты собрался обзавестись настоящей семьей, детишками. А как же твои естественные потребности? Или как врал маме, так и жене будешь врать, а сам с мальчиками по гостиницам? А потом, когда эти мальчики успеют надоесть, найдешь других? Возможно с позиции нашей современной доктрины это нормально. Но у твоих жертв есть родители, друзья и родственники. А у моего сына было еще двести учеников в детском доме, и он никогда не позволял себе вольности раскрыть свою идентичность. Ни одной жалобы. Но появился ты, пожил в тихой гавани пять лет, а потом вдруг решил все бросить. Отлично зная, что мой сын не сможет пережить твой уход, ты все равно решил пойти на поводу у своего эго. Хотя, судя по всему, оно у тебя слишком неблагоразумное, раз позволяет вытворять подобные штучки.

– Это было мое обдуманное решение. Четко взвешенное и несколько раз проанализированное.

– Прекрасно, – сказала Ирина Иосифовна, – только теперь, как ты понимаешь, мы вряд ли сможем с тобой существовать в едином пространстве. Потому что ты можешь сколько угодно думать, что тебя обманывали, разводили на деньги и на жалость и так далее. Для меня эта картина более чем очевидна: ты цинично расправился с моим сыном, разрушил его жизнь и столкнул в пропасть, оставив умирать от тяжелого заболевания…

– Я не виноват в той аварии…

– Да ты у нас вообще ни в чем не виноват! Ты жертва со всех сторон. Подумаешь, уморил человека. Да какое там, он же придумал себе свою аневризму. Жаль, сгорел подчистую, вскрытие не сделаешь…

– Ирина Иосифовна, – Андрей старался говорить спокойно и выдержанно, – никаких юридических оснований обвинить меня в смерти вашего сына нет. Трудовой кодекс вы знаете лучше меня, потому понимаете, что уволить отсюда по собственной прихоти тоже не сможете…

– Да зачем он мне этот свод текстов для угнетения обездоленных и слабоумных?! Я понимаю, что вижу перед собой образец бесконечной безответственности, способный бросить одного дома своего приемного ребенка, попытавшись вернуть его матери-проститутке…

– Что? – Ефремов не смог сдержаться, он вскочил и выпучил глаза, – почему вы такое говорите?

– Ну мне то известно, что эта Виолетта работала проституткой, пока не получила от этого ремесла соответствующий подарок…

– Что вы хотите этим сказать?

– У Виолетты СПИД, ей осталось жить не больше полугода!

Андрей застыл как соляное изваяние и опустился на стул без сил. Выражение его лица было подавленным и шокированным.

– Теперь ты понял, кому вернул ребенка и какое будущее его ждет? Хотя бы поинтересовался куда он поступил? Да чего я спрашиваю. Разумеется, ты этого не делал. И не знаешь, что Пашку должны в армию забрать, так как он никуда не попал, после того как завалил экзамен, который должен был сдавать через день после твоего позорного бегства. Насчет трудового кодекса ты прав, но не забывай, что в нашем ведомстве все руководящие посты являются назначаемыми. Так что долго в ранге начальника отдела ты у меня не продержишься, изъяны в твоей работе я буду искать с огромным увеличительным стеклом, о всех премиях можешь забыть разом, переходишь работать на голый оклад. Сколько он там у нас? На электричку в мамашин Зажопинск доехать хватит?