Владимир Маталасов - Тайна Вселенской Реликвии. Книга вторая

– Погодите, мэм! А как же быть со сценарием? – недоумевая вымолвил Боб. – Как же прикажите поступить нам с посетителями и служащими банка?

– О-о, в сообразительности вам не откажешь, – польстила женщина и тут же поспешила внести ясность. – С руководством и служащими этого учреждения всё заранее договорено. Большая половина посетителей – наши статисты из Голливуда. Непредвиденные затруднения могут вызвать посторонние, случайные посетители, не посвящённые в курс дела. Но это даже к лучшему. Всё должно выглядеть натурально, как в жизни. Поэтому сценария никакого не предусмотрено, действуйте по обстоятельствам и полагайтесь лишь на экспромт и свою интуицию: не мне вас учить. Я уверена, у вас должно получиться. Киносъёмки внутри помещения будут производиться посредством видеокамер, которые там установлены. – Брюнетка замолчала и кокетливо поправила свою причёску. – Всё ясно? Может есть какие вопросы?

– Есть, мэм, – откликнулся Боб. – А как же насчёт та-та-та-пиф-паф, – он выставил вперёд указательный палец, – и всего прочего?

Женщина подвела их к своей машине, выдала по брезентовому мешку, собственноручно натянула на головы будущих героев кинобоевика скатанные в виде шапочки вязаные маски и снабдила их «огнестрельным» оружием.

– Это – бутафория, – пояснила она. – Однако, ваш автомат, Боб, настоящий, патроны – холостые. Но всё равно, стреляйте, в случае необходимости, только в воздух. Мешки повесьте на руку, под них спрячьте свои пушки.

– И вот ещё что, самое главное, – вмешался рыжеволосый кинооператор. – На все ваши действия отводится не более пяти минут. Не уложитесь – ваша вина, потеряете гонорар и славу. Не обижайтесь, таковы законы Голливуда.

– Не сомневайтесь, сэр, всё будет сделано на высшем уровне, – прищёлкнул языком довольный предводитель.

– Ну вот и отлично. А теперь – по местам.

Брюнетка уселась за руль машины, а честная компания проследовала за оператором к киносъёмочной платформе.

– Как только я махну рукой и сделаю вот так, – сказал он, вставая на площадку платформы и поводя кинокамерой из стороны в сторону, – тут же приступайте.

Пока кинооператор что-то настраивал и к чему-то примерялся, все четверо жадно ловили его движения, дабы не упустить счастливого мгновения. Наконец последовал взмах руки и прозвучала команда:

– Пошёл!..

Четверо быстрой походкой пересекли улицу, приблизились к двери одного из филиалов центрального банка и скрылись за его дверьми.

Полуденный зной, рождаемый дыханием палящего дневного светила, казалось, поглотил собой всё живое, способное ещё как-то передвигаться и издавать членораздельную речь. Прохожих можно было пересчитать по пальцам: все они стремились укрыться в тени торговых навесов, или в помещениях государственных и частных офисов.

Женщина, сидевшая в «мерседесе» и облокотившаяся на дверцу автомашины, со скучающим видом наблюдала за действиями кинооператора, прильнувшего к кинокамере.

– Странная штука, – подумалось ей точно так же, как и её партнёру, – четвёртая минута на исходе, а никаких признаков шума или стрельбы…

Однако, не успели они ещё сделать окончательного вывода из своих предположений, как в дверях банка выросли четыре дюжие фигуры «налётчиков». У Боба и Риччи через плечо было перекинуто по увесистому, туго набитому мешку; двое других, держась несколько поодаль, то и дело оборачиваясь назад, делали вид, что прикрывают путь к отступлению. Перебежав дорогу и приблизившись к машине, они общими усилиями перевалили поклажу на её заднее сиденье.

– Ну как, мэм? – воспользовавшись образовавшейся передышкой, осведомился Боб, застыв на месте в ожидании словесного поощрения.

– Сверх всяческих похвал! Всё чётко и точно, как на аптечных весах! – восхищённо воскликнула женщина, заводя двигатель. – Вы отличные парни! А теперь, быстренько, в любую подворотню, и затаиться…

– Слушаюсь, мэм! А как фильм-то называться будет? – не удержался кто-то из четвёрки.

Брюнетка на какое-то мгновение задумалась и тут же ответила:

– Он будет называться – «Привет, олухи!»

Взревел двигатель и машина рванулась с места. Проезжая мимо киносъёмочной платформы, женщина слегка притормозила. Её партнёр легко перекинул своё тело через верх дверцы и машина на полном ходу скрылась за ближайшим поворотом. Вскоре мужчина с женщиной поменялись местами: теперь за рулём восседал рыжеволосый.

– Эдди! Здорово всё-таки ты всё это придумал, я преклоняюсь перед твоим гением! – возбуждённая брюнетка обвила его шею рукой и прижалась губами к щетинистой щеке партнёра.

– Рано ещё радоваться, Сара! – буркнул себе под нос Эдди, высвобождаясь из её объятий. – Всё ещё впереди. Я больше, чем уверен, что уже вся полиция поставлена на ноги и держит под прицелом все поношенные «мерседесы» тёмно-вишнёвого цвета. Так что сиди себе тихо и не мешай мне вести машину. – Последние слова прозвучали в довольно таки грубой форме и обиженная Сара больше не проронила ни слова, а только сидела, уставившись куда-то в одну точку.

До поры до времени всё шло гладко, пока при выезде из города за ними не увязались две полицейские машины.

– Кажется влипли, – не оборачивая головы, равнодушно подметила женщина.

Замечание осталось без внимания. Эдди лишь прибавил скорость. Теперь машина неслась по извилистой горной автостраде, удаляясь от города. Гудки полицейских сирен только ускоряли её бег. Стрелка спидометра приближалась к отметке восьмидесяти пяти миль, а в зеркале заднего вида упорно маячили преследователи, и Эдди, видимо, решился на какой-то шаг: об этом Сара догадалась по выражению его лица.

– Что ты намерен предпринять? – не без тревоги в голосе спросила она.

– Ничего особенного, – прозвучало в ответ. – Просто передвину вот этот рычажок, – он притронулся к какому-то выступу под приборной панелью, – только и всего.

Когда от передней машины преследователей беглецов отделяло расстояние в тридцать-тридцать пять метров, Эдди, улучив какой-то момент, натиснул на упомянутый им рычажок. Из патрубка, незаметно укреплённого на вершине спинки заднего сиденья, вырвалась плотная, упругая струя тёмной жидкости; запахло нитроэмалью. Лобовое стекло передней полицейской машины вмиг затянулось светонепроницаемой плёнкой чёрной краски. Водителю, в доли секунды потерявшему прямую видимость, пришлось резко затормозить. Вторая полицейская машина, следовавшая за передней на незначительном расстоянии, попыталась произвести её обгон. Но скорость была велика. Вылетев на противоположную сторону дороги и миновав обочину, она ударилась об отвесную стену скалы, отрикошетила от неё, уже неуправляемая вновь пересекла дорогу и, сбивая столбики ограждения, свалилась в пропасть. Но Эдди с Сарой этого уже не видели: о последствиях своей «проделки» они дознались лишь на следующий день из телевизионной, криминальной хроники.