Анна Роддик - Беги-беги, я догоню

Следующим днем была предпринята другая тактика. Если я не могу себя остановить, когда я наедине с ним, значит, количество таких ситуаций должно равняться… нулю. Проснувшись утром и сладко потянувшись, я кинула взгляд на часы и ужаснулась. Одиннадцать. Я почти опоздала на дартс! Я и так в последнее время пренебрегаю своей устоявшейся спортивной программой (она в последние несколько дней сводилась к одному – постоянной игре в нарды). Наскоро надев купальник, шотландскую юбку, застегивавшуюся на две огромные скрепки (дань уважения панк-культуре), и рубашку и в самый последний момент стянув с тумбочки солнечные очки, я быстро спустилась вниз и присоединилась к уже начавшейся игре. Не прошло и пяти минут, как из столовой, раздавая попутно какие-то указания персоналу, чинно вышел мистер Риччи. Его отвратительные черные очки, придававшие его и без того не слишком простому образу еще более зловещий вид, блеснули на солнце, когда он повернулся в мою сторону. Я же в этот момент сделала все, чтобы слиться с пейзажем и заставить его меня не заметить. Как я позднее узнала, мне это удалось.

После дартс я поспешила найти себе компанию и испариться на стрельбу из ружья. Мне нравилось стрелять (особенно мне хотелось стрелять именно сейчас), у меня это неплохо получалось, к тому же я искренне хотела держаться подальше от бара и окрестностей. Мне было не по себе от мысли, что придется общаться с этим человеком как ни в чем не бывало. Мы с юной немецкой девушкой Сабриной, с которой, кстати, меня познакомил именно Риччи, старались друг друга не покидать. Она – потому что приехала сюда с мамой, и ей было скучно в одиночестве, я же – потому что мне нужна была компания, чтобы не оставаться наедине с Риччи и со своими мыслями о нем.

К бару я вернулась только перед игрой в бассейне в полдень. Риччи стоял у кабины диджея, а увидев меня, тут же оставил все свои дела и подошел. Я сидела за столиком и смотрела на бассейн, где аниматоры агитировали людей на спортивные игры. «Где ты была утром? Я тебя искал, тебя нигде не было видно…» – спросил он, сев рядом. Ледяным тоном я поведала ему о своем времяпрепровождении. Поинтересовавшись моими успехами, шеф предложил мне сыграть в нарды сразу после игры в бассейне. «Непременно…» – бросила я, стараясь не смотреть на него. Немного подумав, он спросил, буду ли я участвовать в игре в бассейне. Я молча показала на свою больную ногу и снова отвернулась. Пожав плечами, он извинился и присоединился к команде аниматоров – завлекать ленивых туристов в игру у него получалось легко и непринужденно. В такие моменты его сложно было назвать солидным мужчиной, а ведь ему явно было сильно за тридцать. Вот поэтому он и шеф анимации, подумала я. Всегда видно, когда аниматор улыбается тебе по приказу начальства; Риччи же просто наслаждался тем, чем занимался. Он играл в игры вместе с туристами, танцевал на дискотеке вместе с толпой, на сцене полностью погружался в свою роль – будь то злобный шейх или малыш с соской.

После игр в бассейне Риччи сыграл со мной короткую партию в нарды, после чего ему надо было ехать в другой отель. Там, по его словам, устраивали подобие Октоберфеста. Рассказав, как там весело, он позвал меня с собой. Сказать да я просто не могла. Уехать из отеля с каким-то турком?

– Нет! – категорически заявила я и посмотрела на него с такой злобой, что он слегка опешил. Я была против, даже несмотря на то, что Сабрина ехала с ним. Даже в компании Сабрины, Нади или кого бы то ни было еще, даже с разрешения мамы (а она потом меня серьезно спросила: «Ну и чего ты не поехала?»), даже, если меня будут уговаривать долго и упорно, я ни за что не соглашусь покинуть стены этого отеля вместе с Риччи. Даже на час. Даже на пять минут.

Риччи внимательно посмотрел на меня, но не стал спрашивать, почему я отказываюсь. Казалось, он все понял без слов – и не стал настаивать. Вскоре они с Сабриной покинули отель, я же сосредоточилась на себе. Впервые за последние несколько дней я пошла, наконец, играть в водное поло. Впервые за последние несколько дней просто сидела и читала книжку. Впервые за последние несколько дней просто пошла на пляж, легла на лежак, включила плеер и начала наслаждаться морским воздухом, отдыхом и Турцией в целом. Я и забыла, как это прекрасно – наслаждаться ничегонеделанием наедине с самой собой. В два часа, в самую жару, когда все разбрелись по комнатам, я осталась у моря. Я обожаю это время дня. 45 градусов по Цельсию, и я просто плавлюсь от удовольствия.

Взяв себе стакан холодного спрайта, я открыла учебник по английскому языку и начала читать какой-то текст. Прочитав, я отложила тетрадь и просто растянулась на лежаке. В наушниках играла приятная медленная музыка, еще больше настраивавшая меня на наслаждение этим полуденным солнцем. Никогда не забуду эти два часа в середине дня. Время тут останавливается, ты просто лежишь на пляже, иногда залезая в море, ждешь, когда возле бассейна снова заиграет музыка. В этот раз я еще и обещала одной из девушек-аниматоров, которая сидела в диджей-кабине сегодня (они дежурят там по очереди каждый день), что я посижу с ней после полудня, чтобы она там не дай бог не уснула. Этим я и занялась после того, как поняла, что уже вдоволь належалась на солнце. Мы разговаривали обо всем понемногу, так пролетел час или около того, после чего пришел, наконец, диджей и избавил нас от необходимости страдать фигней.

После я пошла играть в петанк, и только мы успели разыграться, как пришел Риччи. Он сел за один из столиков вместе с кем-то из аниматоров. Увидев меня, он улыбнулся и наблюдал за мной в течение всей игры. Я же старалась не смотреть на него. Но он не мог просто оставить меня без внимания и вскоре подошел к лужайке для петанка поближе. К счастью, меня окликнул один из официантов и сообщил, что мой бармен ждет меня около пляжа и хочет мне что-то сказать. Я позволила себе бросить игру, заметив, что Риччи при этом очень внимательно посмотрел, куда и зачем я пошла. Однако ни до, ни после, он ничего мне об этом не сказал.

После петанка, не дав мне уйти, он усадил меня играть в нарды. Не найдя достойной отговорки, я была вынуждена согласиться и проиграла ему еще одну позорную партию. После этого мы просто сидели за столиком, и он пыталcя завязать беседу. Он поинтересовался, что я таскала с собой в сумке – я начала выкладывать все, что у меня там лежало. Русско-турецкий словарь, книжка Бэмби на немецком и еще много всяких разных вещей. Похвалив меня по поводу словаря, он открыл Бэмби на какой-то странице, протянул книжку мне и, высокомерно посмотрев куда-то в сторону, сказал: «Читай». Внезапно для себя я, залившись краской, покорно взяла и углубилась в текст. Как за секунду до экзамена, я пыталась найти там хоть что-то знакомое и понятное мне, чтобы не провалиться целиком и полностью. «Вслух!» – напомнил мне Риччи, и я начала тихо читать то, во что секунду назад пыталась хоть чуть-чуть вникнуть. Прочитав один абзац, я получила комплимент за свой немецкий. Выдохнув с облегчением, я не стала уточнять, что поняла только три слова из ста: два артикля и имя Бэмби. Вскоре я поспешила ретироваться, придумав какую-то не слишком правдоподобную отговорку. Риччи же попросил меня позвонить ему, как только я соберусь на ужин. «Может быть» – сказала я, безучастно отвернувшись. С упреком в голосе он переспросил меня, но я твердо настаивала на своем ответе, зная, что это «может быть» в данном случае – «точно нет».