Алиса Прим - Некуда бежать

Есть еще люди, которые могут позволить себе вообще не работать, но не могут разрешить себе уйти и пустить все на самотек… Одна из них – я. Пока. Пока еще стою у черты и думаю, стоит мне ее переступать или нет.

И хотя каждодневное общение с людьми, уровень IQ которых волочится где-то по полу, выматывает нервы и травмирует психику, я продолжаю с завидным упорством приходить в это гиблое место и пытаться что-то изменить… Хотя уже четко осознаю, что это путь в никуда, и поменять что-то мне не под силу… Но я все еще пытаюсь не опускать руки. Наверное, потому, что мне всего лишь двадцать семь. И я все еще верю в справедливость.

Я говорю себе, что я должна. Но здравый ум сопротивляется и спорит… Что и кому должна?

Угробить собственное здоровье во благо страны, которая не вспомнит о тебе, когда будешь покупать дорогие лекарства и отдавать деньги за консультации платных специалистов, потому что профессионалов, работающих в бесплатной медицине ровно столько, сколько и в налоговой системе и шанс попасть к одному из них ничтожно мал?

Срываться вечерами на собственного ребенка за нерасторопность и тупость своих сотрудников? Ругаться с мужем из-за неприготовленного ужина, поскольку работу приходится брать домой и сидеть ночами над актами и решениями?

Что еще я должна? Работать, когда пульс стучит в ушах, когда нижнее давление поднимается выше ста, видя, как государство теряет миллионы, которые могло бы потратить на пенсии и пособия? Конечно, они могли бы исчезнуть на пути к конечному адресату и дальше в цепочке взяток и бюрократии, но они тают уже здесь!

А я все еще кому-то что-то должна…

Трель телефона.

– Совещание у Марии Ивановны в десять ноль-ноль. – Гудки.

На часах без пяти. Я беру со стола блокнот и уныло бреду выслушивать очередные патриотические призывы в этом хаосе безответственности, непрофессионализма и равнодушия. Мой непосредственный начальник задерживается.

В просторном кабинете душно. Большинство сидит с угрюмыми лицами в ожидании следующей порции нареканий и ценных указаний. Кто-то демонстративно смеется и шутит, показывая абсолютное равнодушие к происходящему. Я сделала каменное лицо и жду.

– Здравствуйте. Че сидите такие понурые? Знаете свои результаты? Вот, по нам уже в газете прошлись.

Газета эта желтого цвета, что позволяет сделать вывод о том, что называется она «Учет. Налоги. Право».

– Шансы налогоплательщика выиграть дело у ИФНС № X в суде – 89%; суммы, снимаемые по результатам разногласий – 7%; возможность урегулировать вопрос до вынесения решения по результатам выездной проверки – 80%. Как вам такая статистика. Где Абрамов? Почему столько проигрышей в суде?

Поскольку Абрамова нет, то под артобстрел попадаю я. И начинаю перечислять «Причины проигрышей дел в суде» из ежемесячной аналитической записки.

Мне не хочется говорить о том, что Инспекцией каждый день выносятся десятки требований, которые не соответствуют установленной форме и уже только на этом основании могут быть проиграны в суде. Если ежедневно выставляются заведомо незаконные требования и такая ситуация длится годами, – значит это кому-нибудь нужно? И все, сидящие здесь, отлично об этом знают.

Как и о том, что большая часть сотрудников в принципе не понимает, как и что нужно делать, в том числе и сотрудников контрольных отделов. Всю работу тянут 2–3 человека при численности отдела в двадцать единиц… Да и те, кто понимает, приходят в конторы и просят дать нарушения, за определенную сумму, конечно, и пишут такие нарушения, которые являются таковыми только согласно рекомендациям наших вышестоящих органов, но никак не согласно Налогового Кодекса Российской Федерации. Решения, которые впоследствии должны быть проиграны в суде.

Но я не хочу устраивать показательных выступлений, просто хочу, чтобы от меня отстали…

К тому же, кому в первую очередь выгодна мутная водица, в которой мы все здесь плаваем, то и дело сталкиваясь носами? В темном омуте легче спрятаться… Если бы ей это было нужно, уже давно бы почистила этот аквариум, выловив сачком тухлую рыбу и запустив здоровую…

Я смотрела на красивых золотых рыбок, которые плавно разводили плавниками в своем просторном водном кондоминиуме, не задевая друг друга. Пара сомиков поддерживали чистоту и порядок в этом рыбьем царстве. По ту сторону стекла царила гармония, по эту – настоящая мышиная возня, сопровождаемая прерывистым, пронзительным писком.

Отчего-то вспомнилась прошлогодняя отчетность. Позвонили из Министерства и попросили приплюсовать пару миллиардов к выигрышным делам. В Управлении прокатило только около ста миллионов. Правительство отчиталось. По телевизору отрапортовали о хороших результатах. Наверное, так звонили многим…

Я прислушалась к разговору. Перешли к предпроверочному анализу. Оказывается, мы и это завалили. Кто бы сомневался?

– Есть еще у кого что? – усталым голосом вопрошает руководитель. Вернее, уже начальник. Руководители теперь только в Управлениях и Министерствах.

Встает Акимов. Нервно поправляет галстук. Вот оно – показательное выступление.

– Теми силами, которые у нас есть, мы не можем сделать предпроверочный анализ. Хотя это очень важная стадия для проведения полноценной проверки. Акты и решения, выносимые в Инспекции – заведомо проигрышные. И здесь мне не понятна позиция наших юристов, которые все это визируют! – камень в мою сторону, потому что акты и решения визирую из всего отдела практически я одна.

«Исходя из того, что мне приносят, у меня есть веские основания не визировать ничего – но тогда, доначисления будут – 0. И план – похоронен…» – цежу я сквозь зубы. Здесь собрались одни начальники и все всё прекрасно понимают. Как и где пишутся эти решения. И кому это нужно.

Он продолжает.

– Выездников вообще не бывает на рабочих местах. Они постоянно на проверках, хотя должны приезжать и отчитываться о проделанной работе. Никто не отмечается в журнале, никто не контролирует, что и когда они делают…

– Ну, Семеныч, это не твое собачье дело!

Все взгляды устремляются на Молоканина.

– Почему это Вы позволяете себе со мной так разговаривать? – возмутился Акимов.

– Да потому что ты уже всех достал, – не унимался Молоканин.

– Извинитесь, Олег Игоревич! Вы все-таки на совещании.

И воцарилась тишина.

– Ладно, совещание окончено. Идите и займитесь работой, наконец!

В тот же день в коридоре я столкнулась с Акимовым.

– Алиса, все, что я сказал, к вам ни в какой мере не относится. Я отношусь с очень большим к Вам уважением.

Я вспоминаю, как согласилась подвезти его до дома после отмечания защиты кандидатской одного из наших сотрудников, и как он выползал из моего авто, чтобы склониться над газоном в говорящей позе, через каждые пять минут.