Алиса Прим - Некуда бежать

Спасибо моему мужу, Дмитрию, за его любовь и за то, что все годы нашей совместной жизни с пониманием относился к моему увлечению художественным сочинительством.

Спасибо Надежде, моей давней коллеге по работе, за то, что нашла время подправить некоторые ошибки по тексту.

Спасибо Вере, подруге моего детства, за её идею для обложки этой книги и её замечательное исполнение.

Спасибо Андрею, моему любимому «стихирному» поэту, за то, что помог мне поверить в себя.

Спасибо Татьяне, с которой можно поделиться ВСЕМ.

Спасибо всем моим родным, близким, друзьям, знакомым и всем людям, которые, побывав в моей жизни, оставили мне любовь, надежду и веру…

…эмоции и впечатления, которые и легли в основу этой книги.

Темное полотно дороги уходило вдаль, серое небо сливалось с угрюмым асфальтом, и только фары машин маячили, словно светлячки, в сгущающемся сумраке. Несколько капель дождя скользнуло по лобовому стеклу и растворилось в полутьме. Где-то вдали послышался раскат грома.

Я изо всех сил старалась сосредоточиться на дороге – не получалось. Я время от времени замечала, что машина неуверенно сваливается то вправо, то влево, отпугивая соседних водителей, но исправить ситуацию не удавалось. Вывод был очевиден – я устала. Очень устала. Больше не было сил идти вперед, – оставалось только тосковать по уходящей молодости и плестись по жизни дорогой несбывшихся надежд…

Дождь уже хлестал по стеклу непослушными струями, дворники стремились смыть потоки воды, а машины, не сговариваясь, притормозили.

Я выключила радио. Моя старенькая, потертая «Альмерка» медленно плыла по МКАДу под звуки дождя. Я вцепилась в руль, стараясь придерживаться своей полосы и не кочевать из ряда в ряд.

Мимо браво промчал «Туарег», позабыв, видимо, о существовании правил дорожного движения и педали тормоза. «Кочевник пустынь, – подумала я. – На такой же машине ездит мой муж. Боже, как ему подходит это определение! С таким характером ему бы жить где-нибудь в Африке и помыкать верблюдами и покорными женами». А я устала, действительно устала. Сыта по горло!

Ему не понять, что хоть он зарабатывает не в пример больше меня, я от своей работы и каждодневных забот о ребенке устаю не меньше! Мне тоже нужно сочувствие и понимание, мне элементарно нужна возможность отдохнуть!

Мне двадцать шесть – но каждое утро я поднимаюсь с постели, едва справляясь со слабостью и приступами тошноты, а, ложась спать, вступаю в неравную борьбу бессонницей и головной болью… Давление временами зашкаливает и сердцу уже поставлен диагноз – пролапс митрального клапана.

При всем при этом пока я выгляжу как ребенок. Но еще пара лет – и я превращусь в унылое и безразличное ко всему существо – в лучшем случае; в худшем – стану буйной сумасшедшей, ведь вся моя жизнь замерла, превратилась в череду рутинных и выматывающих дел, которые некому передать, про которые невозможно забыть и от которых некуда бежать.

Шесть ноль-ноль – подъем, завтрак на скорую руку, разбудить маленькое солнышко, которое ни за что не хочет просыпаться, дорога по пробкам до садика – за сорок минут, если повезет – за тридцать пять, работа заместителем начальника отдела в территориальной налоговой инспекции со всеми вытекающими из данной должности обязанностями и проблемами, без обеда – потому что в пять вечера нужно сбежать, чтобы вовремя забрать дочку из сада, путь домой со скоростью десять километров в час, под аккомпанемент из воплей уставшего за день ребенка, и ужин – обязательный атрибут всей каждодневной суматохи, заключительный аккорд дня – ругань мужа, возвращающегося с работы ближе к ночи, когда детеныша пора укладывать спать, ругань, переходящая в крик и уже переходящая все границы.

…Машина передо мной резко затормозила, я со всей силы вдавила в пол педаль тормоза – и резко повернула вправо, жестоко подрезав приближающееся авто… Но что мне было делать? Повезло, никого не задела.

Сквозь пелену дождя донесся характерный стук и звон битого стекла – кому-то повезло меньше – и еще долго ждать ДПС, стоя за красным треугольником и мигая фарами в унисон.

Впереди – еще одна авария – несколько машин превратились в груды металла, и ангелы-хранители беспомощно разводили белоснежными крыльями, мечущимися среди ноябрьской слякоти, не в силах изменить ход событий…

Тут кто-то резко открыл дверь моей съежившейся под холодным дождем машинки и схватил за куртку. Не успела я и сообразить, что происходит, как получила удар кулаком – в нос, и набор матерных ругательств – в уши, потом дверь с хрустом захлопнулась. Я машинально нажала на блокировку дверей – поздновато, правда. И уже непонятно, зачем. По всей видимости, сработал инстинкт самосохранения.

Потом только сообразила – это водитель той машины, которую я подрезала… Переведя взгляд в зеркало заднего вида, обнаружила в нем интеллигентного мужчину, при галстуке и костюме, сидевшего неестественно прямо и вцепившегося в руль своего «Volvo», точно утопающий в спасательный круг…

Мир вокруг сходил с ума. Чего уж ждать от моей расшатанной психики? На всякий случай, я вбила номер машины в свой мобильник… Желания подставить другую щеку не возникло. Шок уступал место боли.

Боль сдернула серую дымку, окутывающую сознание, которая, пропав, обнажила безудержное, практически материализовавшееся желание жить. Я вспомнила о муже. Жить!

Но как??? Где взять силы, чтобы справиться с болью и снова улыбаться ему и говорить слова любви, где найти столько тепла, чтобы на холод отвечать солнечными зайчиками улыбок, а за угрюмые взгляды осыпать поцелуями???

Моя душа, словно пустой сосуд, уже отдавшая все, что могла, и не знающая, где искать умиротворения и покоя…

Дождь барабанил по стеклу, сглаживая противоречия и примиряя меня с собственными мыслями… Дворники устало колыхались, отважно сражаясь с косыми линиями разыгравшегося ливня и периодически создавали видимость дороги…

Но дождь подбирался все ближе… И вот он уже заливает душу и прохаживается мягкой поступью по сердцу, не сняв ботинок и оставляя мокрые следы…

Дождь… Косые линии недосказанных фраз, нераспечатанных конвертов, не состоявшихся встреч и не продолженных знакомств… Просто ли это вода? Уверены ли вы, что это не воспоминания, еще до конца не прожитые и не пережитые нами, воспоминания, вплетенные в волосы ароматом лета, вписанные в овал лица, впечатанные в контуры губ и впитавшие нежность рук… Воспоминания, представляющие этот мир таким, каким он – мир – отражается в приглушенном свете ночных фонарей и ярком ксеноне слепящих фар… В опущенных взглядах редких прохожих и открытых и чистых глазах ребенка…