Андрей Дорофеев - Возвращение в Атлантиду

Болезнь Ара заключалась в том, что он издавал горлом и губами странные звуки. Это были не хриплые выкрикивания или короткие слоги речи беров. Длинные, постоянно меняющие тональность, имевшие разную длительность, эти звуки плавно перетекали один из другого, и услышавшие их останавливались, забывав о своих делах, и впитывали с наслаждением. И звуки заставляли их вспоминать о былом, иногда – плакать, иногда – тревожно насторожиться… Но никого не оставляли равнодушным. И когда вождь понял, что странные звуки Ара имеют часто большую власть над вниманием людей, чем его собственные приказы, диагноз был поставлен немедленно.

Никто не думал, что Ар может заболеть еще больше. Обычно как бывало – верткий аллигатор, притаившийся в болоте, откусывал ловцу ногу. Ловец кричал, аллигатора прогоняли или забивали, и на всю короткую жизнь нога как была обрубком, так и оставалась. Не укорачивалась сама по себе.

Но однажды вождь застал сгорбатившегося на куче песка Ара за занятием, не имевшим никакого отношения к рыбной ловле. Законы племени требовали отобрать у провинившегося женщину. Женщины у Ара и так не было, но и занятие было столь исполненным абсурда, что оставлять Ара в племени вождь боялся – вдруг эта зараза похожа на ту странную сыпь, что время от времени поражала все племя и потом сама собой уходила без следа?

Ар рисовал палочкой на песке какие-то несуразные черточки. На вопрос вождя, зачем это нужно, Ар сказал, что он хочет нарисовать на песке старинные легенды клана. Вождь аж шарахнулся на шаг назад – сумасшествие так ясно сквозило во взгляде и безумных словах улыбающегося Ара, что вождь почти что ощутил зловонное дыхание своей недалекой смерти.

Ар с сожалением покинул занятие, направившись к небольшому, почти не заболоченному узкому руслу, где он вчера видел в воде широкую тень плавуна. Но путь ему нерешительно преградили Нук и Карс с обсидианами в руках, за спинами которых прятался вождь в своем постоянном ожерелье из обглоданных рыбьих скелетиков.

– Ар, мы хотим тебе сказать… – сказал Карс с обеспокоенным выражением лица, но дальше не продолжил и посмотрел растерянно на Нука. Тот собрался с духом и протараторил:

– Согласно законам племени ты изгоняешься за его пределы, и нога твоя больше не ступит в нашу воду, и зуб твой больше не коснется нашей рыбы, и рука твоя больше не коснется спины нашей женщины. Уходи сейчас!

И Ар понял, что объяснять бесполезно. Он на самом деле даже не знал, как начертить легенды племени. Вождь спросил, чего хочет Ар, – Ар ответил. Но теперь уже поздно. Поэтому Ар с грустью расставания на лице повернулся и пошагал прочь, вглубь саванны. На прибрежные наделы других кланов беров ему тоже ходу не было.

И наконец, когда солнце уже стояло в половине пути до зенита и через прорехи в зелени резало по глазам острыми желтыми ножами, Ар увидел черные пятна вдалеке справа. Разломав ветви папоротника, преграждавшие путь, он увидел огромную груду камней и, немного справа, небольшую рваную черную дыру в землю.

Ар с наслаждением прижался всем телом к темной прохладе и застыл на несколько секунд. Всю жизнь бы стоять здесь и ни о чем не думать… Но этого надолго не хватит. Ар знал, что через час Солнце ударит горячим молотомтеперь уже сверху.

Дыра привлекла внимание Ара. Она не в земле – в камнях. Значит, не нора? Ар опустился на четвереньки и внюхался. В дыре воняло сыростью и еще каким-то запахом, который Ар не знал. Нора, расширяясь, уходила вдаль и немного вглубь. Пока Ар полз, темнота все более охватывала его, пока, за заворотом, глаза не перестали видеть. Здесь Ар лег на живот, поворочался немного и собрался заснуть, но случайно его глаза уловили в глубине хода призрачный холодный свет, сочившийся так легко, что после интенсивно бьющего солнечного он был еле заметен. Ар покрутил головой и снова посмотрел – нет, не наваждение.

Любопытство пересилило желание закрыть глаза после утомительного перехода, и Ар пополз вперед. После минуты медленного передвижения по острым камешкам Ар выполз в большую пещеру и растерянно оглянулся. Свет шел отовсюду, так что стены пещеры и огромные, в рост человека, сталагмиты были отчетливо видны в его тусклом, но отчетливом обрамлении. Где-то капала вода. Вода!

Ар мгновенно вспомнил о голоде – два дня, пока он брел, лишь капли воды с длинных узких листьев увлажняли его рот. Сейчас же жажда снова давала о себе знать.

Ар поднялся, обошел пещеру, и долгих поисков не потребовалось – доброй магической рукой в одном из углов пещеры был припрятан добрый обед: остатки двух зайцев, на костях которых, уже обрботанных чьими-то острыми зубами, висели шматами куски красного мяса с болтающимися полосками жил.

Зайцев Ар раньше едал не раз, а потому, не раздумывая, погрузил свои зубы в аппетитную, плохо поддающуюся, но от этого еще более соблазнительную мякоть. Пока жевал – смотрел по сторонам и заметил, что свет испускает какой-то странный мох, местами покрывающий стены пещеры. Точнее, не сам мох. Из его пушистого покрова отвисали множество тонких маленьких волосков, которые и светились призывно, приглашая погладить или просто прикоснуться. Ар вспомнил, что отец рассказывал в детстве, что в заповедных местах растет ехидна – растение, светом приманивающее насекомых и пожирающее их живыми. Наверное, это она.

На костях осталось совсем немного мяса, в животе Ара расползалась приятная теплота, и только он собрался найти капающую недалеко воду, как грозный рык разорвал тишину пещеры.

Ар мгновенно повернул голову и увидел, как в пещеру, ощерясь, показывая желто-белые зубы, щуря глаза, входит огромный волк. Серый с проплешинами, по пояс Ара в холке, он стал медленно наступать на Ара, потерявшего дар речи и всю ловкость движений, за которую его так уважали соплеменники.

Еще несколько волчьих шагов – и дыхание волка смешается с горячечным дыханием человека. Тут, в безысходности, и проявилась снова болезнь Ара. Он запел, заныл, неотрывно смотря волку в глаза, песнь смерти, песнь страха, и звуки, дребезжа и переливаясь, многократно отразились от стен пещеры.

Волк вдруг подпрыгнул на всех четырех лапах, поджал хвост, и, пятясь задом, скрылся в проходе.

Закончивший голосить, Ар еще полминуты вцеплялся в сталагмит, не смея подумать, что волк не вернется. Но волк не вернулся, посчитав, видимо, что это занявшее его нору чудовище сошло с ума и опасно – не менее, чем посчитал это трусливый вождь. Ар нашел лужицу пресной воды, выпил, лег и мгновенно, еле успев закрыть глаза, уснул с раскинутыми широко руками, лежа на животе.

Сколько Ар находился в целебном беспамятстве, он не знал – лишенная смены дня и ночи пещера все так же призрачно светила в полутьме. Очевидно, что волк не приходил.