Лариса Капицына - Ловушка для Бесси

Но дома ее решительность испарилась. Элис застала отца в гостиной, где он в одиночестве пил чай. Элис смотрела на него, и сердце ее сжималось от тоски. Он выглядел таким старым, и когда он подносил к губам чашку с чаем, рука его мелко дрожала. «Я не смогу угрожать ему, нет.» – подумала Элис, и эта мысль огорчила ее. Грем требует от нее невозможного, чего-то ей несвойственного, а значит, они разные люди, и ей надо хорошенько подумать об их совместном будущем.

Ночью она не спала, но к утру от благоразумных мыслей не осталось следа, и она думала только о том, что хочет видеть Грема. Элис не представляла, что может прожить целый день, не изгладив этой ссоры. Она отправилась в западный район, в дом миссис Фарли. Поднявшись на второй этаж маленького особнячка, в котором Грем снимал комнату, Элис постучала в дверь.

Ответом была тишина.

Грем не ночевал дома!

Встревожившись не на шутку, она решила, что опоздает в госпиталь, но дождется его возвращения. Мимо нее несколько раз прошла квартирная хозяйка миссис Фарли. Элис вежливо поздоровалась с ней, но в ответ получила лишь саркастическую, довольную улыбку. Миссис Фарли ее терпеть не могла. Она считала Элис и Грема любовниками и решила, что они расстались. Чем же еще, спрашивается, можно объяснить такое убитое лицо у этой смазливой дурехи? Разумеется, он бросил ее. Мысль, что даже таких красивых, молоденьких девушек могут сделать несчастными, грела домовладелице душу. Что до самого Грема, то она еще при первой встрече распознала в нем похотливого жеребца! Когда взгляды их встретились, они поняли друг друга без слов. Поэтому, однажды днем, когда она пришла спросить не нужно ли ему чего-нибудь, и когда, посмотрев на нее весьма красноречиво, он молча потащил ее к кровати, на которой она каждую неделю меняла белье, миссис Фарли не стала сопротивляться. Получив друг от друга то, что им было нужно, они так же молча, разошлись по свои делам. То, что он не сказал ей ни слова, пока она корчилась от наслаждения и извивалась под его мускулистым телом, и ничего не сказал после, миссис Фарли не смутило. Слова важны для молоденьких дурочек, а ей нужен здоровый, крепкий мужчина. Вдова осталась очень довольна и рассчитывала, что подобные встречи повторятся еще не раз. Она даже готова была немного поступиться своими принципами и сквозь пальцы смотреть на задержки с оплатой. Миссис Фарли теперь наряжалась особенно тщательно и норовила почаще попадаться постояльцу на глаза. Но он, казалось, потерял к ней всякий интерес, и если она заговаривала с ним, старательно избегал ее взгляда. Миссис Фарли это огорчило, и она винила во всем Элис. Но теперь, застав ее на лестнице в слезах, растерянную и жалкую, вдова мысленно потирала руки и довольно улыбалась. Элис ничего этого не знала и радовалась, что миссис Фарли не гонит ее на улицу.

Около девяти часов Грем вернулся, и поднимаясь по лестнице, весело насвистывал какую-то песенку, но при виде Элис, лицо его изменилось и приняло упрямое выражение, которое говорило, что он не намерен извиняться и считает себя полностью правым. Он открыл дверь и пропустил Элис вперед. Так же молча и не глядя на нее, он снял пальто и шляпу, и посмотревшись в зеркало, аккуратно пригладил рукой светлые волосы. Он не предложил ей пройти, и Элис стояла у двери, сжимая в руках маленькую дамскую сумочку, чувствуя себя полной дурой.

– Грем. – сказала она, пытаясь поймать его взгляд. – Тебе не кажется, что наша ссора зашла слишком далеко?

– А кто виноват, Элис? – холодно спросил он. – Ты и только ты.

– Неужели мы расстанемся из-за такой ерунды? – в голосе у девушки звучала паника. – Грем! Ради бога, посмотри на меня! Я так измучилась за эту ночь. Я глаз не сомкнула! Если бы я знала, что тебя это так разозлит, я бы взяла эти деньги не раздумывая. Ты, конечно, прав насчет них. Мне не следовало быть такой… щепетильной, как ты сказал. Если бы я могла посоветоваться с тобой, спросить твое мнение, но у меня просто не было времени… Я не подумала… Я…

Элис тщетно пыталась справиться с подступающими слезами. Весь ее вид говорил о том, что она полна раскаяния и сожаления, и тронутый ее словами, Грем, наконец смягчился.

– Вот ты говоришь, что поступила бы по-другому, так? – он заговорил мягче и наконец посмотрел ей в глаза. – А ведь у тебя есть возможность все исправить.

– Правда, Грем? Ты так думаешь? – она перестала всхлипывать и приготовилась слушать его.

– Конечно. – он подошел к ней и милостиво протянул руки. Ободренная Элис кинулась к нему на шею, но он расцепил ее руки и усадил рядом с собой на кровать. – Подожди. Выслушай меня внимательно. Я тут подумал немного. Ты, конечно, поступила очень глупо. Даже не представляешь, как я был зол на тебя.

– Но ты ведь уже не сердишься, правда, милый? – Элис смотрела на него с любовью и обожанием.

– Как я могу сердиться на свою маленькую женушку? – Грем всегда называл ее так в шутку, и она таяла от этих слов. – Я тут подумал: что с того, что они уехали? Ты ведь можешь написать им, не так ли? Написать и попросить денег, которые они сами тебе предлагали. Напишешь, что попала в затруднительное положение и вспомнила о них. Если они, как ты говоришь, люди благодарные, то они вышлют деньги почтовым переводом. Вот и все.

Грем был доволен собой и смотрел на нее с гордостью. То, что он придумал, казалось ему очень разумным. Элис же сразу сникла, и восторга у нее заметно поубавилось.

– Ну что такое? – спросил он, видя, что новая идея ей не понравилась.

– Грем, – растерянно пролепетала она. – Я не могу так поступить. Теперь это будет совсем неудобно.

– Почему же? – он зло прищурился, готовясь разбить ее аргументы в пух и прах.

– Да потому что эти люди уже уехали, и теперь получится, что я выпрашиваю у них деньги. Может быть они уже забыли про меня и… я… мне…

Грем резко поднялся и отбросил ее обнимающие руки.

– Ну как знаешь. – тон его снова стал холодным и равнодушным. – Вижу, ты ничем не хочешь нам помочь. Только и заботишься о том, что скажут другие, да что подумают. Я лишь хочу предупредить тебя, что через два дня уезжаю в Сасекс. Один.

– Как? Ты хочешь бросить меня?

– Пожалуйста, Элис, не надо слез. Я уже не слишком верю им, если говорить откровенно.

Ты только и можешь что плакать и болтать попусту. А как дойдет до дела, так тебя и нет.

И вдруг добавил совершенно не к месту:

– Ты даже спать со мной не хочешь. Дразнишь меня точно мальчишку. Если бы ты была такой порядочной, как говоришь, ты бы меня к себе совсем не подпускала, не разрешила бы делать кое-какие вещи с тобой… Ты просто все продумала и держишь меня на коротком поводке.

– Грем, как ты несправедлив! – она была унижена и раздавлена. – Разве не ты говорил, что нужно только не заходить слишком далеко, разве не ты просил довериться тебе?