Лариса Капицына - Ловушка для Бесси

– Ты не виновата, дочка. Ты была совсем ребенком, когда она покинула нас.

– А какая она была? Я на нее похожа?

– Что ты! Она была светловолосой и тоненькой, и у нее были большие голубые глаза.

Элис вздохнула тогда. Значит, они были совсем не похожи, потому что она была брюнеткой среднего роста, чуть полноватой, с высокой большой грудью и тонкой талией. Красоту ее ног оценить было довольно трудно из-за длинной пышной юбки и накрахмаленного передника, спускавшегося почти до самого пола. Но все не сомневались, что ноги у нее тоже очень красивые. Однако самым замечательным было ее лицо – такое чудесное, нежное с большими карими глазами и с пухлыми губами и чуть вздернутым носиком. А уж если мисс Барнхем улыбалась, то всем открывалась ее ослепительная белозубая улыбка и ямочки на щеках. В госпитале не было ни одного мужчины, который мог бы остаться равнодушным к ее красоте, и все без исключения считали ее совершенством.

– Доброе утро, мисс Барнхем! – Позвольте вам помочь, мисс Барнхем, голубушка!

– А вот и мисс Барнхем заступила. Теперь день пойдет быстрее. – так они приветствовали ее с утра и улыбались ей весело.

Правда, мужчины есть мужчины, особенно военные. Их вниманием не были обделены и менее красивые девушки. Люди изголодались по любви, и, не смотря на страдания, кровь и смерть, воздух в госпитале был словно пропитан любовью. Мужчины вели себя здесь по-особенному. Среди них попадались обаятельные и не очень, из богатых и совсем бедных семей. У кого-то были жены и невесты, кто-то был всегда одинок. Но здесь они словно забывали об этом. Каждый делал вид, будто сестра из госпиталя Уилоби, даже самая некрасивая и непривлекательная – предел его мечтаний. Начинались ухаживания, соблазнения, записки с признаниями, попытки назначить свидание. Многие девушки попадались на это. Например, Мэри Грант сошлась с одним капитаном, ходила за ним как за ребенком (у него было тяжелое ранение плеча) и, конечно, переспала с ним несколько раз. Она рассчитывала, что когда он окончательно поправится, они смогут пожениться. Может капитан ей пообещал, а может Мэри сама нафантазировала. Только, когда он поправился, за ним приехала жена. Капитан любезно представил ей Мэри.

– Вот, дорогая, эта девушка выходила меня. Она просто ангел. Без нее я бы точно пропал.

– О! Благодарю вас! – супруга капитана схватила Мэри за руку и тряхнула ее энергично. Она ни о чем не догадывалась. – Вы сама доброта!

В знак благодарности супруги оставили Мэри немного денег, и счастливые, покинули госпиталь, а Мэри долго плакала в кладовой с отвращением глядя на тоненькую грязную пачку на краю стола.

В госпитале долго обсуждали этот случай, и у всех было разное мнение. Одни говорили, что капитан – негодяй и поступил с Мэри очень подло. Другие посмеивались и считали, что Мэри сама хотела «поймать» его, но он оказался умнее.

– Ей еще повезло, что она не забеременела, – утверждала Лиза Кендал, девушка симпатичная и весьма увернная в себе. – Полгода назад одна медсестра уволилась, потому что осталась с ребенком, а ее сержант уехал домой и думать о ней забыл.

– Разве нельзя было пожаловаться начальству? – робко спрашивали девушки.

– Кому? Да и доказать еще надо. Девушка должна думать своей головой. Вот ты, Кэти, так и таешь, когда твой лейтенант Аллен пишет тебе любовные записки и целует ручки.

– Я ничего такого ему не позволяю! – возмущенно оправдывалась Кэти, миловидная толстушка лет двадцати.

– Все так говорят! – отмахивалась Лиза. – Начинается все с записок, а кончается ребенком.

Девушки задумывались. Почти у каждой был в госпитале поклонник или мужчина, который ей очень нравился. Наслушавшись таких разговоров, девушки твердо решали про себя, что не позволят никаких вольностей, пока не получат предложения. Остаться с ребенком, без помощи, без мужа в такие тяжелые времена – это участь, которой не пожелаешь и врагу.

Но шло время, и все забывалось. Кто-то не мог устоять против ласковых объятий и красноречивых обещаний. Кто-то добивался своего и, дождавшись предложения, уезжал со своим женихом или мужем начинать новую жизнь.

Все это было не для Элис.

Ведь у нее был Грем. Самый лучший мужчина на свете.

Она совсем скоро выйдет замуж, и уж Грем-то ее точно не обманет.

Она даже не старалась быть верной. Просто для нее на свете был один мужчина. Поэтому Элис с легкостью отшивала всех ухажоров и вела себя с ними как с маленькмим детьми, беспомощными и глупыми. Поведение ее было настолько безупречным, что вскоре все раненные почувствовали, что добиться внимания мисс Барнхем, пожалуй что, невозможно. Они были почтительны и смотрели на нее с обожанием, но никогда не пытались грубо приставать к ней, предпочитая заняться кем-то более доступным.

Город оживал по вечерам, везде можно было видеть обнимающиеся парочки. Девушки, нарядные и веселые, шумными стайками бегали по городу в поисках кавалеров. Единственный кинотеатр по вечерам был забит до отказа. Молодые люди и девушки только и ждали, когда в зале погаснет свет, чтобы, забыв про фильм, целоваться в свое удовольствие.

Пожилые горожане относились к такому поведению критически. Вязть хотя бы отца Элис. «Девицы точно с ума посходили. – частенько ворчал он. – Готовы повеситься на первого встречного. Совсем забыли о стыде и скромности.» Он никогда не заговаривал с Элис о том, что она должна быть скромной и высоко ценить свою девственность. Он воспитал ее в строгости и верил в ее добродетель. Элис совсем не походила на всех этих сумасшедших девиц, что носились по городу, размалеванные, с пышными прическами, помешанные на мужчинах. Мистер Барнхем представить себе не мог, чтобы его дочь кокетничала, завлекала… Для этого она была слишком простодушна, слишком чиста. Когда он окликал ее, она поворачивала голову и смотрела на него таким безмятежным, таким открытым взглядом, что он ни на минуту не сомневался в ее порядочности. Впрочем, если она надевала новую юбку или шляпку по-моднее, он оглядывал ее недовольно. «Зачем ты так нарядилась, дочка? Не стоит привлекать к себе внимание. Ты и так красивая девушка. Слишком яркий наряд тебе ни к чему.» Иногда по простоте душевной, Элис рассказывала ему что какая-нибудь девушка из госпиталя попала в затруднительное положение. Он слушал ее внимательно и обязательно говорил, пожимая плечами: «Что ж, дочка, эта девушка сама виновата. Нужно помнить себя. С порядочной девушкой ничего подобного случится не может.» От его слов веяло такой убежденностью, что Элис безоговорочно верила ему. Но, когда утром, по дороге на работу, Элис видела целый поток женщин, красивых и не слишком, молодых и в годах, каждая из которых мечтала только об одном – встретить своего Джона или Питера, завести семью, детей, она начинала сомневаться в его правоте. Этих женщин было так много, а молодых, здоровых мужчин – так мало. Оставался госпиталь, в который женщин со всей округи тянуло как магнитом. Все они нанимались на добровольные дежурства по выходным. Разряженные, с подведенными в соответствии с модой глазами, они торчали у входа, расточая призывные улыбки и бросая по сторонам быстрые, жадные взгляды. Каждая надеялась, если не найти своего суженного, то хотя бы услышать комплимент в свой адрес, увидеть улыбку, адресованную ей, прочесть интерес к своей персоне со стороны какого-нибудь мужчины, пусть даже и не очень привлекательного. Раненные, особенно из тех, что уже шли на поправку, более чем охотно шли на встречу этим желаниям. Они тоже долго, очень долго ощущали на себе отсутствие женской ласки и красоты. Правда, их намерения были более конкретными. Каждый хотел завести интрижку с Мери или Гейл, насладиться ею сполна, а потом уехать на родину и забыть о том, что было в госпитале Уилоби в 1914 г.