Эд Раджкович - Плантация

Эмиль кипел от возмущения от беспардонного поступка Сэма.

Гость спокойно без лишних слов сразу начал пояснять:

– Ты уже в деле. Мы как раз хотели обсудить твоё участие.

Эмиль посмотрел на говорившего, тот кивнул дважды головой в знак подтверждения своих слов.

– Мешает нам один человек, как кость в горле. Ни спать, ни есть не можем спокойно. Ты его убьёшь. За это получишь деньги и возможность отделиться. Купишь дом, женишься.

Эмиль посмотрел на своего друга и добавил ложку дёгтя в эту речь:

– Это не на Изольде ли жениться надумал, любовник-перехватчик? Запудрил мозги девушке. Вообще обнаглел. Ты где находишься, в борделе что ли? Она готовит нам еду, мы с её рук принимаем горючее для жизни. И ты тут без разрешения непорочное создание лобызаешь.

Сэм растерялся на мгновение.

Гость снова включился спасительно:

– Да будет тебе, Эмиль. Может от него будет в скором времени зависеть наше благополучие и спокойствие.

– На равных говоришь преждевременно. Хашишина этого всерьёз воспринимаешь. Ладно, иди. Будет тебе оплата и работа, а с Изольдой поосторожней, плохо ты ещё знаешь кровь дочерей воинственных народов.

Сэм видел знак руки Эмиля. Кистью он показал – уходи.

Споткнувшись о порог, вышел. Несмотря на поздний час, направился к Изольде в домик. Она покорно открыла дверь.

– Плевал я на трудности. Ты моя, за тебя пойду даже на грех смертный.

– Любимый, зачем горячишься. Ты многое можешь в отличие от этих стареющих людей.

Сэм не успел осмыслить её слова. Она обняла его, и он ослабевший окунулся в омут страсти с головой.

Предчувствие недоброго не позволяло уснуть рядом с возлюбленной. Он решил прояснить их отношения.

– Расскажи, откуда ты, почему живёшь и работаешь здесь, не выходя в мир за пределы дома?

Сэм ждал, что Изольда попросит сначала его рассказа о себе, но она как всегда не ослушалась.

– Мои родители погибли. Мы жили высоко над уровнем моря. Всю прежнюю жизнь можно описать коротко: молились в церкви, работали в поле, детьми учились грамоте. Потом к нам пришла война духовных идей. Церковь разрушили, взрослых всех убили, нас детей спасли миротворцы-миссионеры. На приют, где мы оказались, вновь напали люди, признающие другую религию.

Она в этом месте замолчала. Сэм обнял подругу, любимая продолжила рассказ:

– Эмиль из Италии. Он знает много языков. Сможет договориться с самим чёртом. Денег у него очень много. Он купил меня вместе с Альбертом на рынке как товар. Сделал нам документы, и стала я Изольда, а не Стефани. Альберт всегда был Альбертом. Он из нашего городка. Ему Эмиль доверяет. Раньше мужчины были воинами, многие уходили наёмниками. Потом пришёл новый священник и уговорил забыть воинское призвание. Наверное, из-за этого, надеясь, что к нам высоко в горы не сунуться враги, мы утратили бдительность. Эмиль говорит, что это интересы новой цивилизации из-за океана воплощаются. Там их поселения океан затапливает своими наводнениями, вот они и захватывают возвышенности, идеально подходящие для жизни.

Изольда заметно стало легче после рассказа о себе. Сэм, не выходя далеко за пределы этого дома, познавал новый мир через людей. Чтобы не оставалось тайн между ними, он кратко изложил свою историю:

– Человек, находящийся сейчас в доме как близкий давний друг Эмиля, это Том, которого я впервые увидел в нашем посёлке. Как заколдованный круг. Мы снова встретились, – этими словами он закончил рассказ.

– Люди случайно не встречаются, многое предопределено свыше, – прошептала Изольда.

Между ними секретов не оставалось, так им казалось в эту ночь откровений.

Утром Сэм спал в своей комнате до полудня. Пришёл Альберт, сказал, что Сэм завтра поедет в город к морскому побережью.

– Откуда такая осведомлённость? – недовольный, что его разбудили, пробурчал Сэм.

– Я готовлю тебя, учу обращаться с оружием и вдобавок твой идеологический наставник.

– Скажи мне, наставник, кто такие хашишимы?

Альберт объяснил, как знал:

– Ассасины, хашишимы – древние наёмные убийцы. Им хорошо платили, готовили к испытаниям непосильным для обыкновенных людей, снабжали наркотиками, девушками. Приходило время выполнить работу – выполняли, если надо было, бесстрашно погибали. Основным условием было полное подчинение воле своего хозяина, который щедро одаривал их и снабжал доступом к радостям жизни. Пресытившись, эти люди становились идейными, готовыми идти в одну сторону, не боясь собственной смерти.

Альберт как будто проснулся от собственного сна наяву.

Сэм в достаточной степени не знал, что пришлось пережить в жизни Альберту. Сэм даже не знал себя самого. У него были безумные стремления заработать денег. Свободу он представлял только с достаточным наличием купюр для удовлетворения потребностей. Жизнь и смерть он смешивал. Энергия молодости и ранний отрыв от родного дома делали его безрассудным. Нравственность и мораль стояли в стороне от его ступени восприятия. Нахождение в этом доме вообще перепутало в голове направление мышления. Он сыт, обладает удивительной девушкой, силён физически. Зачем думать сейчас? Происходит всё само собой.

Альберт на следующий день отвёз Сэма в город. По совету Изольды, они плотно позавтракали. В конце улицы вблизи прибрежной портовой набережной Альберт попрощался с ним и уехал. На вопрос «куда идти» немногословный Альберт ответил:

– Здесь жди.

Долго наслаждаться одиночеством, разглядывая местную публику, не пришлось. Том окрикнул его откуда-то снизу с дорожки возле волнорезов. Увидел стоящего в плаще с надетым капюшоном на голову хмурого Тома.

– Брызги холодной воды летят. Ты в плаще, а я промокну вскоре, – возмутился Сэм.

– Вижу, ты вообще утратил уважение и страх по отношению к старшим, – раздражительно среагировал Том и цыкнул языком сквозь оскал.

– Какой-то злой ты – передёрнуло Сэма.

– Здесь пройдём незамеченными к нужному зданию. Осмотримся, понаблюдаем, а дальше ты один, – на ходу давал инструкцию Том.

Шли довольно долго. Перешагивали бордюры и пролазили через оградительную сетку с брешью. Сэм пытался говорить всю дорогу. Ему запомнился этот человек доброжелательным. Все попытки оказались тщетными. Том не смотрел ему в глаза, строго приструнил Сэма:

– Всё тебе сказано. Иди молча.

Обошли монолит набережной. Небо затянуло мглой, ветер усиливался. Сэм промочил ноги. Недовольство держал в себе. От Тома исходила холодная энергия.

Два с половиной часа провели под дождём. Том всматривался в прохожих и машины. Ожидание наконец-то прервал его голос:

– Приехал клиент. Зайдёшь в дом, скажешь своё имя Виктор Брут. Скорее всего дверь откроет пожилая женщина. Слышит она плохо от старости. Держись уверенно. Я тебе дам свой плащ, чтобы не выглядел бродягой. Поднимешься на второй этаж по лестнице. Войдёшь во вторую правую дверь, и после того как сделаешь два шага внутрь от порога, начинай стрелять. Звуков выстрелов почти не будет слышно. Удостоверишься, что пульса нет. Выстрелишь в голову ещё раз и только после этого выходи.