Сергей Грин - Ловушка для бога (сборник)

– Сегодня ночью я молился в храме до тех пор, пока небо не стало светлеть. Ашерат слушала мои молитвы, и я лежал у её ног. Но вдруг пламя светильников всколыхнулось и погасло, хотя там было ещё много масла. Я поднял голову от пола и увидел, что на входе в храм стоит невиданное существо. Это был огромный человек. Он был таким большим, что почти задевал головой потолок в храме.

Царь и придворные вздрогнули и впились взглядами в лицо жреца.

– Я был один и страх охватил меня до самой глубины сердца. Я повернулся к нему и увидел, что утренний слабый свет проходит через него. Он был как темное облако, загородившее солнце. Он сказал голосом, который проник в мою грудь и в мою печень:

«Я – Маррух и послан к тебе божественным Ваалом. Он передает своему рабу, царю Библа, Шубодди, что корабль Ашерат, которую царь построил во славу моей сестры, будет благословлён и одарит Библ великой славой и богатством. Но только после того, как царь принесет великую жертву луноликой богине.» – После этого он исчез, растворился в воздухе.

– Он не сказал тебе, какая должна быть жертва? – срывающимся голосом спросил Гебалм.

– Нет, мудрейший! Но мы знаем, какие жертвы приносились нашими предками, когда их требовал сам Ваал.

– Что ты имеешь в виду, жрец?!

– Жертва первенца, светлейший муж!

– Уж не говоришь ли ты о первенце царя, наследнике трона?! – гневно воскликнул Гебалм.

– Нет, мудрейший. Сам корабль подсказал это имя. Его нос украшен статуей женщины, которая, как все говорят, дочь лодочника Тубала – Иллейна. Она должна стать жертвой божественному Ваалу.

– Мы не приносили человеческие жертвы со времен моего деда, величайшего Софета, – негромко сказал царь Шубодди. – Ты уверен, что правильно понял посланца богов?

– Я слушал так, как если бы от этого зависела моя жизнь. Я лишь посредник между богами и людьми, великий государь, – низко поклонился царю Демарунд.

– Хорошо, слуга богов, я все понял, – промолвил царь Шубодди и пошел к выходу из храма.

Остановившись возле Томаса, царь повернул к нему голову и коротко сказал:

– Ты всё слышал. Прими волю богов.

«Нет! Не будет конца этой невидимой вражде между мной и жрецами, – подумал Томас. – Я увожу людей в будущее, в моря, в новые земли, туда, где нет храмов, но есть новая жизнь. Они возвращают людей назад – в храмы. Они не могут без меня, а я – без них. Я знаю, что хочу, а они думают, что знают. Моя цель – в далеком будущем, их – в настоящем. И они всегда будут в столкновении. Вот и здесь, Бомилькар думал только о храме, но не о людях города Библ. А Демарунд решил отомстить за смерть своего отца».

Томас шел по узким улицам к морю. Базарная площадь была полна народа. Многие узнавали Томаса, подходили к нему, останавливали и расспрашивали о корабле, о будущих плаваниях, где Томас, конечно, найдёт невиданные сокровища в неведомых странах. Все ожидали обещанного царем праздника, который состоится завтра после торжественного шествия в храм богини Ашерат.

Дом Тубала был непривычно тих. Испуганная Эмина бросилась к Томасу, едва увидев его у двери дома:

– Пришли два стражника и увели Иллейну во дворец. И не дали ей даже одеться подобающим образом. Ты не знаешь, зачем?

– Успокойся, мать!

– Я спрашивала их, но они не знают. У них приказ, – тревожно глядя на Томаса, продолжала Эмина. – Тубал побежал за ними. Нельзя же забирать дочь у родителей вот так… Она ведь не рабыня!

Томас обнял женщину за плечи, усадил её на скамью:

– Оставайся дома. Я постараюсь узнать, где Иллейна. День ещё не закончился…

Томас вышел из дома и пошел к морю, где в бухте стоял корабль Ашерат. Солнце уже коснулось краем своего раскаленного красного диска синей поверхности моря и раскрасило его белыми, жёлтыми и красноватыми оттенками.

Вечер наступил, обещая спокойствие после сумасшедшей недели. Месяцы напряжённой гонки закончились. Детектор был собран в экспериментальном зале института и несколько дней круглые сутки работал в тестовом режиме. Томас не спал все это время, удивляя своих сотрудников способностью работать без сна и держать в памяти сотни промежуточных результатов. Разбившись на смены по восемь часов, инженеры и научные сотрудники приходили на пульт управления установки и всякий раз видели там свежего и бодрого Томаса, который весело встречал их шутками и новыми заданиями. Россия – страна глобальных идей и мелкие задачи никогда не интересуют её жителей, а потому несколько раз приходилось останавливать эксперимент и заменять блоки с некорректными параметрами. Томас уезжал на пару часов домой, принимал душ, переодевался и возвращался в институт. В зал приходили экспериментаторы из других групп и институтов и внимательно наблюдали за ходом эксперимента. Суеверные инженеры злились и шептали о дурном глазе. Молодые теоретики из лаборатории Самуила Осиповича важно расхаживали по залу и безуспешно пытались объединить в воображении совершенно понятные формулы физического бытия своих теорий и беспорядочное на их взгляд соединение приборов, проводов, светодиодов и компьютерных панелей. И вот, наконец, всё закончилось. Детектор разобрали, упаковали в десятки ящиков и подготовили для отправки в Женеву. Томас решил этот первый свободный вечер провести дома и по этому случаю, Виктория надумала удивить его кулинарными способностями. Результаты этого неосторожного поступка уже стояли на столе. Томас украсил его бутылками из дьюти-фри и сверкающими бокалами. Подумав, он зажёг свечи в высоких подсвечниках, раз это так нравится девушкам, выросшим вместе с глянцевыми журналами.

– Томик, ты счастлив, что закончил свои железки в институте? – спросила Вика, усаживаясь в уютное кресло.

Томас задумался. Виктория иногда удивляла его вопросами, на которые он не находил ответов в своей бесконечной жизни. Счастье – понятие человеческое. Жизнь коротка. Тридцать, ну сорок лет отпущено человеку, чтобы ощутить это призрачное состояние: я добился, я получил то, о чем мечтал в детские и юношеские годы, получил больше чем другие, больше, чем те, кто были рядом. Или наоборот – жили в далекие времена, и ты ими восхищался. Получил то, что хотел и что? Счастье закончилось? А потом уже новые желания и новые стремления, борьба, препятствия, ожидание… А если жизнь бесконечна? Хотя, может быть, и Томасовой жизни будет когда-то конец? Он этого не знает. Но если не тридцать лет, а миллиард? Томас вспомнил время, когда появилось первое живое существо рядом с ним, или когда появилась Лили… Он был счастлив? Возможно… Он был обрадован, удивлен… С кем ему было равняться? С самим собой?

Жрецы соблазняют той жизнью, когда человеческая душа возвращается к Томасу. Возвращается, чтобы жить вместе с ним, сделать его сильнее и могущественнее в желаниях и стремлениях к тому неизвестному будущему, к которому идет сам Томас. Где это счастье в самом Томасе? В миллиардах клеточек, в которых как в колыбели покоятся те, кто пришел на землю и возвратился?