В. Федоровский - Три великих русских полководца

Презирал роскошь, отличался редким бескорыстием, не терпел лести. Был бесстрашен и смел. Любил своё Отечество и всё русское.

При дворе был неловок, не соблюдал светские приличия, позволял себе разные вольные выходки, осуждаемые светом.

Постоянно лично обучал солдат, готовил их к будущим сражениям. Проявлял неустанную заботу о солдатах, был строг, но виновных наказывал по справедливости. Пользовался огромным уважением и любовью солдат.

Женился Суворов лишь в 44 года (и то под большим давлением отца, у которого он был единственным сыном) на красивой, властной и состоятельной девице Прозоровской, 24 лет.

Чин генерала-майора Суворова был не последней причиной согласия этой девицы на брак. У них родилось двое детей, но семейная жизнь не сложилась – жена любила роскошь и балы, что совершенно не любил Суворов. К тому же, Суворов подолгу отсутствовал в семье, а жена не была монашкой. Семья распалась, хотя, по большому счёту, её и не было.

***

Когда Суворов в возрасте 32-х лет в звании майора прибыл в качестве дежурного офицера штаба в 1-ю дивизию генерала Фермора, он впервые увидел всю армию в походе.

Армия двигалась очень медленно, часто останавливалась. Или падал от бескормицы упряжный вол, или ломалась телега, или измученные лошади не могли втащить на гору тяжёлую гаубицу.

При остановке этого каравана повозки наезжали друг на друга, напирали на идущую впереди пехоту. В воздухе стояла ругань.

Вслед за мушкетёрской ротой каждого полка тащилось более сотни подвод. Первой шла денежная повозка. На ней стоял окованный железом денежный сундук. Его охраняли с обеих сторон два мушкетёра, хотя все в полку знали, что в сундуке пусто.

За денежной шла канцелярская повозка, на которой, уткнувшись головой в мешок с овсом, спал аудитор.

Дальше тянулись госпитальные повозки с легко раненными и больными солдатами, фельдшерами и цирюльниками.

Тяжело шли провиантские повозки с мешками муки и сухарей – другого провианта не было. За ними ехали повозки с шанцевым инструментом и палатками.

За солдатским обозом следовал самый многочисленный и пёстрый офицерский. В кибитках и колясках ехали офицерские жёны и любовницы.

Повозки были набиты доверху разным домашним скарбом, кто-то вёз в клетках гусей, кур, где-то визжал поросёнок. Возле офицерских повозок шли сотни денщиков, поваров и прочих официальных слуг.

Весь полковой обоз замыкали повозки с деревянными рогатками, которыми каждый полк защищал себя от набегов вражеской конницы.

Суворов был неприятно удивлён и поражён. Армия, которая должна быть мобильной, напоминала большой цыганский табор. Она проходила не более 8 вёрст в сутки и совершенно была неспособна быстро привести себя в боеспособное состояние.

Впоследствии, когда Суворов стал командовать вверенными ему подразделениями, он так обучил солдат, что роты, полки и дивизии могли преодолевать по 50 – 80 вёрст в сутки и сходу атаковать противника.

***

В войне с Пруссией Суворов наблюдал, как идут в атаку гренадёры Фридриха. Они двигались уступами по 2 батальона. Наступали ровной линией, плечо к плечу, чётким шагом, как на параде, без единого выстрела. Кого убивали, линия снова смыкалась.

Суворов говорил: Машина! Бездушная, бессмысленная! Фокусы! Пустая затея! Солдат идёт как заведённый, сам не зная куда и зачем. Лишь бы линию соблюсти. Дали бы мне хотя бы полк, я бы всю эту прусскую позитуру – в кашу. Надо переучивать нашу армию .

***

Когда в одном из сражений с пруссаками наши дивизии отбились от превосходящих сил армии Фридриха, и последний отступил, надвигался вечер.

Наши и прусские солдаты устали и вяло перестреливались друг с другом. Командующий армией Салтыков не знал, что дальше делать и совещался с генералами.

И вдруг части наших солдат надоело перестреливаться с противником. Гренадёрский и Вологодский полки без команды Салтыкова с криком «ура» пошли в штыковую атаку на пруссаков.

Но остальные полки молчали. Молчал и Апшеронский полк, с солдатами которого штабной офицер Суворов накануне насыпал большую батарею.

Тогда Суворов, недолго думая, по собственной инициативе, не имея в подчинении ни одного подразделения, поскакал к апшеронцам и повёл их тоже в атаку.

Капрал полка успел только сунуть Суворову фузею вместо клинка. За Апшеронским полком поднялись и другие полки – вся армия бросилась в штыковую атаку на Фридриха.

Внезапная атака наших войск принесла им полную победу. Пруссаки бежали, не обращая внимания на своего короля. От 48-тысячной армии Фридриха осталось около 3-х тысяч – остальные были уничтожены и взяты в плен.

***

Когда Суворов лично повёл в атаку Апшеронский полк, вокруг свистели пули. Вдруг на Суворова из-за куста выскочил пруссак. Подвижный и ловкий, Суворов отскочил в сторону и ударил пруссака штыком в бок.

Пруссак упал. Суворов побежал дальше и увидел дерущихся за фузею нашего пожилого солдата и пруссака. На пути Суворова к ним лежала канава. Суворов прыгнул через неё, но оступился и упал на колено.

Падая, он увидел, что что-то большое и чёрное метнулось на него. Ну всё, я погиб , – пронеслось в мозгу. Но вдруг нападавший вскрикнул, больно задел Суворова своим телом и свалился в канаву замертво – это подоспевший наш капрал сразил пруссака сзади штыком.

***

В 34 года полковник Суворов стал командиром Суздальского полка. Суворов учил солдат не завиваться и пудриться, а мыться и обшиваться. Немцы учили, чтобы ружьё гремело во время ружейных приёмов, а Суворов учил их быстро заряжать и метко стрелять.

Суворов учил не маршировать по плацу, а внезапно ночью, в дождь и непогоду, выполнять быстрые марши. Он проходил с полком вброд реки, болота, учил не останавливаться ни перед каким препятствием.

Во всех полках русской армии солдат готовили к параду, а Суворов свой Суздальский полк – к бою.

Он учил штыковым атакам – батальон на батальон. Батальоны смело бежали друг на друга со штыками наперевес. Столкнувшись, поднимали штыки и проходили сквозь друг друга. После учений Суворов ходил по ротам, разговаривал с солдатами, объяснял сложные моменты учений и много шутил.

Однажды после ночного подъёма, долгих учений и перехода вброд реки при восходе Солнца, Суворов, когда все в полку были вымокшие и уставшие, решил погреть солдат не у костра, а ещё одним учением. Он приказал взять штурмом находившийся неподалёку монастырь.

Добежав до монастыря, солдаты, подсаживая друг друга, влезли на его высокие стены, спустились вниз и готовы были взять в плен его обитателей.

Сонная монастырская братия в одном нижнем белье в испуге выскочила на крыльцо. Игумен набросился с руганью на Суворова, угрожая написать жалобу. Суворов спокойно объяснил игумену, что это была экзерциция и, не обращая больше на игумена внимания, поблагодарил солдат за отличный штурм.