В. Федоровский - Три великих русских полководца

Молва о необычном Суздальском полке дошла до императрицы.

***

Когда Екатерина 2 решила устроить показательные учения нескольких дивизий у Красного Села, она пригласила на учения и полк Суворова.

Условно разделившись на две армии, солдаты медленно, по-немецки наступали друг на друга. Медленное развитее «показухи» совершенно не устраивало Суворова.

Если это учения, то и надо создать условия, близкие к реальным, чтобы хоть чему-то научиться.

Суворов увидел, что артиллерия неприятеля удобно расположилась на холме и поддерживает огнём своих наступающих.

Суворов дал команду двум своим гренадерским ротам, командиром одной из которых был 20-летний Кутузов, наступать на позиции батареи неприятеля. А сам с остальными ротами спустился в лощину и объяснил солдатам (это было что-то новое – о тактике наступления обычно сообщали только офицерам), что артиллерийскую батарею надо взять в штыки.

Отвлечённая наступлением «в лоб» двух рот Суворова, батарея неприятеля успела сделать только один выстрел в сторону подкравшихся к ней остальных рот Суворова, и была повержена в штыковой атаке.

Напор был так силён, что атакующие чуть было действительно не закололи нескольких артиллеристов.

Наблюдавшие учения генералы в свите Екатерины 2 наперебой стали жаловаться ей, что Суворов воюет не по правилам. Для них воевать по правилам было важнее победы в бою.

А Суворов из пушек захваченной батареи уже стрелял в спину своему неприятелю. Победа армии, за которую выступал полк Суворова, была не за горами.

Но под напором генералов Екатерина 2 отозвала полк Суворова на исходные позиции и закончила учения, поскольку «показуха» была смазана.

***

В войне с Турцией, перед сражением на реке Рымник, где у Суворова было 25 тыс. солдат (7 тыс. русских и 18 – австрийских), он поехал смотреть расположение турецкой армии, насчитывавшей 100 тыс. солдат.

На горе перед турецкой армией росли высокие дубки. Суворов, которому было уже 60 лет, попросил помочь ему зацепиться за ветку дубка и полез наверх с подзорной трубой по скользкому стволу (да ещё с мокрыми подошвами).

Всё сам высмотрел, спустился вниз и составил план наступления.

Разведка ему донесла, что на Рымнике стоит только 50 тыс. турок, а остальные 50 – в другом месте. Жаль, что они не вместе, – сказал Суворов , – а то бы разом их разбили.

Перед наступлением Суворову сказали, что у австрийского отряда сменился командир. Назначен генерал по фамилии Карачай. Реакция Суворова: Карачай, не Карачай – будет туркам карачун. И разбил турецкую армию.

***

Во время путешествия в Крым Екатерина 2, награждая генералов после смотра войск, спросила у Суворова, нет ли у него каких-нибудь просьб.

Матушка-царица, хозяин покою не даёт – задолжал я ему.

А много ль? Три с полтиной, матушка. Екатерина рассмеялась.

***

Суворов не терпел «немогузнайства». Он говорил, что солдат должен быть находчив и отвечать на любой вопрос. Все об этом знали и старались не попадать впросак.

Однажды Суворов неожиданно спросил у своего дежурного офицера, с чем моют пол. Офицер не знал, но ляпнул первое, что пришло в голову – со скипидаром. А на вопрос, дорого ли это, офицер уже более уверенно ответил – полтора рубля на ведро.

Когда Суворов ушёл, все умирали со смеху, поскольку со скипидаром никто пол не мыл.

Суворов часто вставал ночью для проверки несения службы дежурных солдат. Однажды в ясную тихую ночь он спросил у караульного, сколько звёзд на небе. Солдат сразу назвал ему конкретные цифры – столько-то миллионов, столько-то тысяч, столько-то звёзд.

Врёшь, наверное. Никак нет, правду говорю. Да Вы проверьте – посчитайте сами. Суворов засмеялся и похвалил солдата.

***

Суворов отлично пел петухом. И перед выступлением отряда издавал приказ, чтобы все вокруг слышали: выступать, когда пропоёт петух.

Все знали, что петух поёт перед полночью и на рассвете. И неприятель готовился к этому времени.

А суворовский петух мог пропеть в любое время. Пропел – и отряда след простыл.

***

В перерывах между боевыми действиями Суворов каждый день планировал учения для солдат. Иногда перед адъютантом, который должен был непосредственно организовывать учения, ставил задачу так:

Завтра суббота? Так точно, суббота. Пушки не боялись бы лошадей! Адъютант ничего не понял, но знал что отвечать. Слушаюсь!

Адъютант в недоумении, но спрашивать ничего было нельзя. Надо было сообразить самому, какие учения проводить.

Стал размышлять. Когда была команда: патроны не мочить, это означало, что пехота будет переходить реку вброд. А здесь-то что? Адъютант позвал двух дежурных офицеров.

Все вместе вспомнили, что было учение по действиям кавалерии против пехоты. Были учения пехоты против артиллерии. А вот пушки с кавалерией ещё не боролись. Решили, что Суворов имел в виду действия артиллеристов против кавалерии.

Когда пушки запалили, офицеры по молчаливой реакции Суворова поняли, что правильно угадали его замысел.

***

Однажды в Тульчине, где находилась армия Суворова, к нему прибыл проситься на службу некто отрок Алексей Мещерских, у отца которого в бытность служил Суворов.

Отрок был одет как фазан. Зелёный атласный кафтан, коричневый шёлковый камзол, жёлтые чулки, башмаки с золочёными пряжками и высокими красными каблуками. Но лицо русское и, вроде бы, неглупое.

Увидев Суворова, франт взмахнул красной шляпой, низко склонился – с головы посыпалась пудра.

Суворов обнял сына своего бывшего достойного командира и спросил: Где бы ты хотел служить? При штабе, при Вас. Хорошо, сразу и начнём с пехоты. Иди, переоденься. А что, разве я плохо одет? Я готов! А-а… готов?! Тогда идём. Только, чур – не отставать.

Штабные офицеры хихикали, глядя им вслед: Суворов пошёл фазанчика крестить .

День был жаркий. Суворов в сапогах шёл посредине улицы, по толстому слою пыли. Отрок едва за ним успевал, ничего не понимая. Он чихал, сморкался, но терпел. Пот с него лил ручьём, грязь смешалась с пудрой, надломился каблук.

Прошли все улицы, потом – по полям, напрямик – через канавы, перелезали через плетни. У отрока порвался камзол, отлетели пуговицы. А Суворов всё прибавлял шагу и жужжал:

Последуй Аристиду в правоте, Фабрициану – в умеренности. Знаешь, кто такой Фабрициан? Не знаю, – буркнул отрок. Незнайка, немогузнайка, плохо! Солдат должен знать всё!

Отрок не растерялся: Вы тоже не всё знаете . А ну-ка, скажи, чего я не знаю? Как звали мою прабабушку? Суворов хлопнул его по плечу: Молодец, нашёлся! Бабушку знаю – Авдотья. А прабабушку – помилуй Бог! И пошёл опять вышагивать.