Владимир Токавчук - Реквием для иллюзий

– Так мне секс еще никто не предлагал, – констатировала Татьяна. – Но, судя, по твоим словам, секс тебе предложила я, убираясь у тебя полтора года.

– Может быть, моя концепция и попахивает эпистемологическим анархизмом, но, как не крути, точка бифуркации наступила, и надо выбирать: либо секс без мимикрии под уборку, либо уборка, с элементами монетизации, – подытожил я. – Ну, или вообще коллапс.

– Пи…ец, – тихо проронила Таня. Это было ее любимым матерным словом.

На самом деле я специально «выстрелил очередью» малопонятных для девушки слов, так как знал, что ее это заводит. Таня любила повторять мне, что я «очень умный». Что же до ее негативной реакции… Это можно сравнить с другим женским негодованием – с реакцией на пошлые шутки. Многие этому возмущаются, но все равно смеются. Но в этот раз, то ли ситуация не располагала умничать, то ли я перестарался, но Абросимова вдруг взорвалась:

– Неужели нельзя выражаться нормально? Неужели нельзя просто сказать: «Таня, я хочу тебя! Ты симпатичная, у тебя классные сиськи и попа!» Зачем эти непонятные слова? Я понимаю, что ты кандидат филологических наук, но сейчас ты не на лекции, и тема разговора у нас не иностранные слова в русском языке. Уж не знаю, как они там называются. Хренонимы какие-нибудь!

Татьяна закончила свою эмоциональную речь и, похоже, немного обиделась. Настала неловкая пауза. Хотя мне расстраиваться вообще не стоило, потому что я добился, чего хотел – узнал, желания Тани в наших отношениях помимо патологической любви к отмыванию моего грязного пола. В этот момент мне пришел в голову каламбур о том, что сейчас решается два половых вопроса: межполовой и чисто половой. Это показалось забавным, я не выдержал и сдержанно хихикнул.

Таня неодобрительно посмотрела на меня.

– У тебя, правда, классные сиськи, – выпалил я первое, что пришло в голову.

Озвучить шутку о решении двух половых вопросов мне показалось лишним. Кажется, к разговору я относился несерьезно. Надо сказать, это было для меня неожиданностью. Ведь целый месяц я думал о том, как страдает Абросимова.

– Щербаков, ты старше меня на восемь лет. Ты должен быть уже состоявшимся мужчиной, а ведешь себя как студент первокурсник! – не выдержала Татьяна. – Чего ты добиваешься? Устроить здесь непонятную игру со мной? Ты позвал меня выпить виски, потому что тебе просто было скучно? А я думала, тебе хотелось поговорить, узнать, что произошло со мной за этот месяц, который мы не общались. Да не собиралась я тебе полы драить за просто так. Напилась с тобой на Васильевском, ляпнула по пьяни, а потом было стремно признаться тебе в этом. Вот и все. Бесплатно я мыть твою квартиру не собиралась, за деньги тоже, вот и не знала, как быть. Нужна ли я тебе в каком-то другом качестве? Как друг хотя бы?

Я улыбнулся, уронил лоб на ладонь и отрицательно замотал головой. Это означало мою растерянность. Все было так просто!

– Таня, прости. Ты сама виновата отчасти. Что я должен был думать после твоих слов. Сказала бы все, как есть.

– Да не отчасти я виновата. А во всем. Так что это ты меня прости, Костя. Действительно, могла просто позвонить тебе и сказать все по-честному.

– Ну, так как прошел последний месяц твоей жизни?

И мы, потягивая виски, стали говорить о делах, планах, как старые знакомые. Но в нашем разговоре остался неразрешенный вопрос, который даже в свете открывшихся обстоятельств, не перестал быть менее актуальным. Хотим ли мы заняться сексом?

Вопрос всплыл, когда виски почти закончился.

– Костя, а ты, правда, считаешь, что у меня классные сиськи?

– Да! – уверенно ответил я, ибо это было правдой.

Следующая фраза Татьяны была неожиданна даже для сегодняшних откровенных тем:

– Хочешь потрогать?

Когда я подошел к Тане, она поднялась со стула, и я поймал ее взгляд. Без сомнения, она хотела меня. Я же уже не видел причин, чтобы дальше вести эти странные отношения, ведь можно было сразу понять, что Таня появлялась здесь не из-за денег, а из-за меня. Меня, не только, как писателя, но и как мужчины. Моя жизнь давно протекала без любовных приключений, можно было сказать, что я даже соскучился по ним, и чтобы они начались прямо сейчас, оставалось только ответить Абросимовой взаимностью….

Если бы трах длился вечно, то на земле настал плотский рай, а так людям надо что-то говорить и что-то делать после секса. Мы лежали в постели, и в воздухе летало ощущение романтики. Абсолютно лживой. Мне казалось, что мы знаем об этом оба, но что-то мешало разрушить это ощущение. Может еще достаточное количество эндорфина в крови, может, какие-то неписаные правила, которые мы исполняли, а может, нам было просто лень углубляться в темные дебри взаимоотношений между мужчиной и женщиной. Таня разоткровенничалась и поведала, что секса у нее не было уже год, а последний раз она соблазнила какого-то второкурсника, и он, потом бегал за ней несколько месяцев. А я рассказывал о какой-то повседневной ерунде. В ту ночь всех все устраивало. Как, впрочем, и потом, на протяжении полутора месяцев и до сегодняшнего момента, когда я стоял еще не полностью протрезвевший на заблеванной кухне и пытался объяснить ситуацию с RemainderoM. Возможно, в другой раз Абросимова и вошла бы в мое положение, но в тот особенный день у нее наступила уже упомянутая мной точка бифуркации.

– Костя, я повстречала человека, с которым была бы не против связать свою дальнейшую жизнь, – рассказывала Таня, сдерживая переполняющее ее возбуждение. – Он совсем не похож на тебя. Он никогда бы безответственно не бросил работу в университете, потому что терпеть не мог своих коллег. Он никогда бы не запустил свою квартиру до состояния притона бичей. И, наконец, он никогда бы не стал напиваться до состояния падения на кухне, из-за того, что ему написал какой-то депрессивный поклонник, который, скорее всего, уже забыл об этом письме и просто нажрался с друзьями или обдолбался чем-нибудь.

Я попытался что-то возразить Тане. Что-то про схожесть моего состояния с состоянием Remaindera, отчего я не мог остаться безучастным к его проблемам. Но Таня меня уже не слышала, она продолжала свой пафосно-эмоциональный монолог:

– Но я не стала сразу же заводить с этим человеком роман, потому считала, что у меня есть ты. Что нужно как-то для начала с тобой поговорить, поступить по отношению к тебе честно. Возможно, я даже сомневалась, с кем мне остаться. И что я вижу? Ты лежишь пьяный в стельку на кухне, рядом куча блевотины. Ты знал, что я приду и вот так вот меня встретил?! Нет, Костя, проё… ай свою жизнь дальше без меня. Жалей себя, каких-то депрессивных челов. Ты же так это любишь. Все вокруг пи…сы, один ты Д'Артаньян. Я ошиблась в тебе. Мыла, бл. дь, эти полы тут полтора года, чтобы быть к тебе как-то поближе. И вот все, что меня ожидало!