Василий Лягоскин - Дома мы не нужны. Книга вторая. Союз нерушимый

Для того чтобы остановить и порыв Валеры Ильина, и его слова, готовые сорваться с губ, хватило сурового взгляда командира.

– Алексей Александрович, – подозвал он сначала профессора, – у нашего нового друга – синьора Паоло Джентале – накопилось много вопросов; будь добр, обрисуй ему общую картинку…

– Полную? – улыбка никак не хотела сползать с губ Романова.

– Коротко, – пояснил Кудрявцев, – нам скоро выезжать.

– Я имел в виду – говорить о всем, откровенно?

– Ну.., с учетом того, что итальянцы теперь наши союзники, но присоединяться никак не хотят, – он протянул профессору прозрачную папку с бумагами, – вон там у них комната переговоров. Только извини – водку мы всю выпили.

Командир повернулся к итальянцу, так и не опустившему руку:

– Профессор Романов тебе сейчас все объяснит.

Джентале послушно двинулся за новой неразлучной парой – никарагуанка видно считала, что «больному» до сих пор требовался уход.

– Так! – теперь полковник повернулся к коменданту, – ты почему здесь?

– В смысле? – дернулся Ильин от изумления – ведь это он приехал сюда с какими-то претензиями.

– Трактор видел?

– Видел.

– И кто теперь будет разгрузкой командовать?

– Догоним! – махнул в сторону русского лагеря Валерий, – сейчас внедорожник загрузим и догоним.

Он наконец задал свой вопрос, который повторял наверное сотни раз – пока «Эксплорер» прокладывал колею по пойме.

– Где?!

– Что где? – не понял командир, на всякий случай пряча за спиной обе руки с рукавами, в один из которых опять нацелился комендант.

– Ну ты, Александр Николаевич, прислал нам расходники для ленточной пилорамы; лемеха и отвалы для пропашных плугов (ага – вот что было в нераспакованных пакетах, понял командир – их первыми и загрузили). А где сама рама и где плуг?!

Полковник развел руками (теперь можно было) – извини, брат, по заявкам не работаем. Впрочем…

– Поговори лучше с Луччи, – посоветовал он, – он здешний. Нас-то не везде пускают.

Ильин умчался искать Басилио, а Кудрявцев поспешил в «переговорную» комнату, где Джентале молча, чуть ли не забывая дышать, внимал Романову. Командир в очередной раз удивился, как много слов надо произнести на итальянском языке, чтобы осветить основные события последних дней. Впрочем, профессор и по-русски любил поговорить.

Поэтому Александр дождался, когда Алексей Александрович сделает микроскопическую паузу, чтобы набрать в грудь очередную порцию воздуха, и вмешался в его лекцию.

– В основном понятно, Паоло?

Итальянец обреченно кивнул, поднимая взор от стола к русскому командиру:

– И что, никакой возможности вернуться?

– Ни малейшей.

– Хорошо… И что вы будете делать?

– Как что? – даже удивился полковник, – я же говорил – жить будем; вот сегодня запасы пополнили (итальянец дернул щекой), завтра пахать начнем, потом… Еще раз предлагаю: давайте с нами. Боссом, конечно, не будешь, но в живых точно останешься.

– Как это? – опять дернул щекой Джентале, – а… – колумбийцы?

– Они, – кивнул головой Кудрявцев, – а может не только они…

– Нет, – упрямо мотнул головой итальянец, – мы как ни будь сами – оружие теперь есть; охотиться… научимся. И союзники вон какие… – предприимчивые!

– Ну что ж, – русский полковник тяжело поднялся со стула, – будем дружить на расстоянии. Счастливо оставаться.

– Как, вы уже уходите? – Паоло удивился так искренне, что профессор не выдержал, фыркнул, добавив вполголоса из анекдота про тещу: «Даже чаю не попьете?»

– А что мне тут делать? – так же искренне удивился командир, – за погрузкой следить? Так для этого специально обученные люди есть. А у меня других дел полно.

Пойдем, Алексей Александрович; и ты, красавица, тоже.

Таня-Тамара мгновенно расцвела улыбкой, поняв последние слова, произнесенные на языке Пушкина, и выскочила на улицу вслед за мужчинами, чтобы вместе с ними оказаться в эпицентре разворачивающейся драмы.

Прямо напротив троих людей, вышедших из полуразрушенной комнаты, стояла другая тройка – Марио с жутким ножом в руке, Валера Ильин без всякого оружия и Ирина между ними – тоже безоружная, но с руками, окровавленными по локоть. И девушка явно наслаждалась моментом, глядя на парней поочередно так снисходительно, что ни у кого, во всяком случае у Александра точно, не возникло и тени сомнения – Ильина не допустит тут никакого кровопролития. Кроме того, конечно, которое постигло сегодня несчастную олениху.

– Ну мальчики, знакомьтесь, – почти пропела она, словно дождалась наконец своих главных зрителей – командира со спутниками, – это Валера; это Марио.

И какая-то напряженность вокруг вдруг лопнула. Ильин, что-то явно решивший для себя, протянул руку итальянцу с вполне дружеской улыбкой; а тот только и ждал этого – схватил ее своей ручищей основательно и осторожно; вот уже не только они двое, но и все, кто присутствовал здесь, даже вышедший вслед за русскими Паоло, весело расхохотались. И только на лице Ирины Ильиной, как показалось Кудрявцеву, мелькнула тень разочарования – слишком быстро все кончилось.

– А что, Ирина? – воскликнул полковник, – не хочешь остаться здесь – смотри, какие женихи бегают?

– Нет, – наконец тоже засмеялась девушка, – он сам к нам… ко мне побежит. Если надо – ползком приползет.

– Ты так не шути, – построжел голосом командир, – слишком часто тут желания исполняются, даже не высказанные.

– Да? – Ирина вроде даже не удивилась, – тогда я про другие желания думать буду.

Она уставилась на Грассо с такой хищной предвкушающей улыбкой, даже облизала кончиком языка пересохшие губы; потом взгляд ее потек, зашарил по могучему телу итальянца и тот, в который раз за сегодняшний день, залился румянцем. А комендант, плюнув, отправился куда-то – может на поиски Басилио Луччи.

Кудрявцев оставил за себя главным Холодова; велел отправить с первым же рейсом коменданта назад и направился – все с той же свитой из двух человек к «Вранглеру».

Алабай был шестым членом новой экспедиции, но он в багажник внедорожника, предусмотрительно открытого перед ним командиром, запрыгивать не стал – даже несмотря на умопомрачительные запахи: профессор по пути переложил запасы свежеприготовленной снеди в этот автомобиль. Пес обнюхал его внутренности, презрительно чихнул, и сел сбоку автомобиля, всем своим видом показывая – он и на своих четырех не отстанет.

И действительно, пока в автомобиле разворачивалась беседа, за стеклами была видна палевая спина алабая, который спокойно выдерживал темп до самой остановки – то есть ровно пять километров.

А беседа в «Вранглере» была очень интересной; первой на командира «напала» Оксана: