Игорь Евтишенков - Римская сага. Том II. Битва под каррами

– Я знаю, он один не ходит, – грустно покачал головой Лаций.

– Да, это были те, с кем ты столкнулся ночью. Наверное, те. Они увезли Аонию и ещё пятерых рабынь. Девушки мне потом всё рассказали. В своём доме он потребовал у неё снять медальон. Аония отказалась. Она сказала, что не отдаст его, даже если её убьют. Пульхер ударил её и приказал своим людям держать её. Они поставили её на колени и положили голову на стул для чаши. Клод всё время кричал, что убьёт её. Это слышали даже в саду. Аония, наверное, не поверила. Или не хотела ему подчиниться. Не знаю. Тогда он обезумел, схватил меч и сам отрубил ей голову. Он забрал медальон, а тело приказал выбросить в Тибр, – Эмилия опустила голову и замолчала.

– А Мессала Руф? Ты с ним говорила?

– Да, – тихо ответила она. – Он только пожал плечами и сказал, что всё знает. Аония, якобы, хотела украсть у Клода золотое кольцо. Она воспользовалась тем, что он заснул и… Короче, сказал, что рабыня подняла руку на вещь хозяина. Это подтвердили его люди. Два гражданина Рима. Глупость, конечно. Как они могли быть ночью вместе с ними в постели? Но всё же… Клод потом передал Мессале Руфу талант золота в знак примирения, но ко мне больше не приходил.

– Но ты сказала, что привезла мне медальон? – удивился Лаций.

– Да. Но это уже другая история. Ужаснее первой. Меня даже трясёт, когда я вспоминаю это! Для меня всё могло кончиться печально. Знаешь, кто меня спас?

– Кто?

– Афина Паллада… – она снова замолчала.

– Как? Я ничего не понимаю. Тебе помогли греки? Ты была в храме? Или что? – Лаций даже не мог себе представить, что ещё могло произойти с Эмилией после этого. Спустив тёплую паллу с одного плеча, потом – с другого, она обнажила ключицы и грудь. Ему бросились в глаза мелкие мурашки, которые пробежали по её гладкой коже, и взгляд остановился на сжавшихся от холода тёмно-коричневых сосках. Лаций почувствовал, как дыхание невольно учащается и в голове слышен стук сердца. Эмилия подняла левую руку и показала тонкий длинный шрам от рёбер до бедра.

– Что это? – пробормотал он в смущении. Красота Эмилии была сильнее того горя, которое она переживала, и Лаций ничего не мог с собой поделать. Он чувствовал, что его волнует близость её тела, поэтому отвёл взгляд в сторону, чтобы скрыть невольное волнение. Эмилия, видимо, заметила это и набросила накидку на одно плечо, оставив оголённой только одну грудь. Затем провела пальцем по шраму и сказала:

– Это память от убийцы. Он пришёл убить меня после смерти Пульхера.

– Смерти Пульхера? Он умер? Ты… ты убила Пульхера?

– Нет. Но убийца считал, что я была в этом виновата.

– Как это? Мне не верится, что я слышу всё это своими ушами. Как за год могло столько всего произойти?

– Не знаю… Я уже говорила, что в Риме после ухода Красса стало неспокойно. Помпей начал предлагать новые законы, но Сенат его не поддержал. Народные трибуны тоже были против него. На улицах начались беспорядки. Помнишь Тита Анния Милона?

– Да, конечно. Тогда ночью на улице он случайно спас меня от шайки Клода.

– Да, это был он. Но это было случайно. Ты ему был совсем не нужен. Так вот, Тит Милон по просьбе Помпея вернул в Рим Цицерона. Это было ещё при тебе. Глупый старый Помпей… Он говорил мне, что хочет добиться этим популярности у народа Рима, но просчитался. За возвращение Цицерона его возненавидела Фульвия, жена твоего врага Пульхера. Мерзкая женщина. Она везде старается давить на мужчин своими деньгами. Даже сейчас. Она очень богатая. Ей одной осталось всё наследство семейства Гракхов, а оно, поговаривают, было больше, чем состояние самого Марка Красса.

– Вот это да! Ведь это она родила ребёнка от раба… – Лаций вспомнил взлохмаченную женщину с диким взглядом и в грязной накидке, которую он видел тогда в коридоре своего бывшего дома.

– Так вот, Тит Анний ехал ко мне в Рим по Аппиевой дороге и случайно столкнулся с Клодом Пульхером, как он потом рассказывал. На узком месте упёрлись носилками, как два барана рогами. Никто не хотел уступать. Это произошло как раз между Ланувием и Римом, около Бовилл.

– Я знаю это место.

– Вот, Тит Анний очень спешил, потому что дело касалось Помпея, а тот в это время был как раз у меня… с одной из новых рабынь. Сенат из-за беспорядков в городе хотел назначить Помпея диктатором для наведения порядка. Ему нужен был Тит Анний с его людьми. Это так, чтобы ты понимал, что происходило.

– Да, пока понимаю. Стало ещё хуже, чем раньше.

– Так вот, когда Пульхер и Анний столкнулись на Аппиевой дороге, Клод заявил, что не уступит дорогу безродным усыновлённым бандитам. Тит Анний ответил ему, что не может пачкать руки о плебс, тем более что не знает, мужчина внутри или женщина. Он обозвал Клода любвеобильной гетерой и сказал, что любой его раб может убить такого недостойного человека, как Пульхер. Глупый Клод сказал, что пусть только посмеет… Тит Анний отдал приказ, и один из рабов наугад бросил дротик в носилки Клода. Он попал ему в бок. Представляешь? Пульхера сразу достали из носилок и отнесли в какой-то дом у дороги. Тит Анний сказал, что в тот момент ему было всё равно – ранить или убить Клода. Представляешь, он даже рассказал мне потом, что у него было разрешение на убийство Пульхера! Но он не захотел говорить, от кого. Только сказал, что покровитель Клода от него отказался.

– Странно. Кто бы это мог быть?

– Не знаю. Может, Цезарь? Или сам Помпей? Но если бы Тит оставил Клода Пульхера в живых, тот потом мог бы использовать свои связи, чтобы добиться его изгнания. Поэтому Тит сразу приказал своим гладиаторам вытащить красавчика Пульхера на дорогу и добить. Они убили его и привезли тело в Рим, на Форум, где и сожгли.

– Сожгли на Форуме? – покачал головой Лаций. – Да, в Риме действительно творится что-то странное.

– Потом Тита Анния пытались судить, но это не главное. Когда Пульхера убили прямо на дороге, один из рабов снял у него с шеи медальон и отдал Титу Аннию. Тот надел его себе на шею и приехал с ним в Рим. Но боги были явно против этого. Когда подкупленные римляне хотели судить его и убить прямо там, на Форуме, он сказал, что готов ответить за всё, но перед честным судом. Поэтому был суд. Его оправдали, но плебс не отпускал его с Ростр, требуя расправы, пока не пришли народные трибуны. Они разогнали толпу. Тит Анний сбежал и укрылся у меня. Сотни людей вышли на улицы. Они жгли и грабили дома. Говорили, что ищут убийцу Клода Пульхера. И, в конце концов, пришли ко мне. Тит Анний хотел переодеться в другую одежду и сбежать. Вот тогда я и увидела медальон у него на шее. Мне вдруг всё стало ясно. Я сказала ему, что боги спасут его, если он снимет его с шеи. Тит был так напуган, что сразу бросил медальон на землю. И боги пощадили его. Я сама вышла к толпе и дала слово, что у меня в доме никого нет. Они не посмели войти в мою спальню. Ушли в другой дом и разграбили его.