Владимир Плешаков - Биография ныне живущего Паши Пухова в историях и рассказах

ИЛИ:

Выдумать такое было, действительно, сложно. Видевшие это шоу запомнили его надолго. Только реагировали все по-разному. Половина зрителей возмущалась, половина думала, что так и положено. Стоящие за кулисами танцоры, музыканты и певцы умирали со смеху, корчась и падая без сил на пол. И только руководитель концертной бригады был молчалив и суров. Он взвешивал в уме, как это будет звучать, когда из стройотряда «Лира», известного в народе как «Столько не выпьешь!» двух бойцов-участников придется выгнать с формулировкой «за пьянство»…

Так что, Пашу и Гришу в рядах Лиры оставили, но от концертов отстранили. Вы скажете: странное наказание! Но не будем забывать, дело происходило в эпоху, когда труд был почетен, и значит, лишение возможности трудиться било по гордости человека и служило ужасным наказанием.

Но Грише и Паше еще предстояло выйти на сцену со своим умопомрачительным разговорным шоу. Дело в том, что незадолго до описанного концерта, Лира выступала в горкоме профсоюзов. Благоговея перед столь высокой публикой, славные лировцы перед концертом постарались пить умеренно, и представление прошло сравнительно хорошо. Профсоюзным боссам артисты так понравились, что они наградили весь отряд в полном составе путевками на Кавказ. Концертной бригаде предстояло дать всего два выступления – в столице Северной Осетии и в грузинском городке Казбеги. А путевки были на три недели! Царский подарок.

Путевки были выписаны, печати проставлены на бланках, и тот факт, что Пашу и Гришу освободили от участия в концертах, не освобождал их от обязанности отправиться на Кавказ. Ну а там уж, так и быть, можно и выступить.

И вот пришло долгожданное лето. Часть студентов отправилась домой, чтобы в сентябре работать на совхозных полях, другая часть поехала в стройотряды, чтобы отдыхать в сентябре, а Паша с Гришей поехали домой отдыхать, чтоб в августе поехать на Кавказ отдыхать, чтоб в сентябре отдыхать, как бойцы стройотряда. Ну не ловкачи ли!

Поезд на Кавказ тащился, Лира отчаянно пила в вагоне, который занимала практически полностью. В вагоне-ресторане Паша с Гришей как-то стали свидетелями сцены, которую потом превратили в скетч, который потом превратился в анекдот. Но мы ответственно заявляем, что это реальный случай.

Официант подходит к столику, за которым сидит карикатурный кавказец – огромный нос, пушистые усы, кепка-аэродром.

– Что вам?

– Мнэ супа.

– Сколько порций?

– Э, нэ надо порция. Мнэ супа!

– Я понимаю, супа. Так сколько порций?

– Слюшай, зачем порция? Супа дай!

– Так у нас суп порциями. Сколько вам дать порций?!

– Ээ, ваймэ, швило, давай нэси свой порций!… И супа!!!

Но мы отвлеклись. Поезд пришел по назначению. В столичном городе был дан концерт для местной, как теперь говорят, элиты. Вполне успешный концерт, все были довольны. А скетчу в исполнении Паши и Гриши про порцию супа так вообще хлопали стоя. После концерта Лира загрузилась в автобус и поехала на высокогорную турбазу. Там уставшие за день бойцы расселились по домикам и быстро уснули. А утром выяснилось, что ночью в незакрытые домики проник вор, или группа воров. Почти у каждого что-то пропало. У кого свитер, у кого штаны. У Гриши исчез чехол для гитары, который Гриша использовал не только по назначению, но и как чемодан – в чехле он перевозил весь свой нехитрый скарб. Благо, перед сном Гриша успел вынуть из чехла и из гитары свои вещи, так что пропал только сам чехол. У Паши дело обстояло куда как хуже. У него украли фотоаппарат. И само по себе-то это неприятно, особенно учитывая красоты Кавказа, которые Паша рассчитывал запечатлеть. Но главное – в камере была начатая пленка. И на ней – кадры, снятые Пашей во время солнечного затмения! Паша специально ездил в город Новокузнецк, где затмение было стопроцентным. То есть, не просто темнота и солнечный серп на небе (что тоже редко и небезынтересно), но настоящее затмение, полное, когда на темном небе горит солнечная корона с черным диском посредине. Зрелище захватывающее! Паша специально консультировался со знающими людьми, как, в каком режиме нужно снимать это нечастое астрономическое явление. И вот, пленка пропала вместе с камерой!

Вся труппа была расстроена. На турбазу прибыла следственная группа. Состояла она из не менее карикатурных кавказцев, чем персонаж в поезде. Один – маленький толстячок, седой, с проницательными глазами. Осетинский комиссар Мегрэ. Второй – жердь с выбивающимися из-под фуражки черными кудрями, горбатым носом и великолепными усами. Оба молчаливые и сосредоточенные, они вели дознание: Что у вас украли? Когда у вас украли? Откуда у вас украли? Кто у вас украл? Последний вопрос ставил всех пострадавших в тупик, но «Мегрэ» объяснил: Если б вы знали, кто украл, то мы дня за три нашли бы преступника, а так…

Опросив всех, парочка уехала. А лировцы принялись изо всех сил отдыхать, чтоб как можно скорее забыть о неприятном инциденте. Только вот не надо думать, что это означает беспробудное пьянство. Ничего подобного! Они не ведь не алкаши были какие-нибудь, а будущие музыканты, вокалисты, танцоры, и даже два режиссера. Люди не чуждые высоких дум. Так что ходили в горы (Паша с Гришей, например, однажды забрались на трехтысячник, куда только инструкторы по альпинизму до этого поднимались), ездили на ледник, фотографировались (у кого камеру не украли), по вечерам всю турбазу веселили – профессиональные шоумены все ж. С местными жителями культурные мосты наводили. Как-то у костерка зашла речь о том, что никто своей родословной не помнит. Хорошо, если прадеда знает, а так – максимум деда. Тут Паша выступил. Он поведал, что его дядька, ныне покойный, активно интересовался генеалогией, и разузнал, откуда есть фамилия Пуховых пошла. Выяснилось, что там такого намешано! И цыгане-конокрады, и сибирские кулаки-старообрядцы, и даже кавказские князья. Местных жителей, разумеется, кавказская ветвь заинтересовала больше всего. Что за князья? Какого рода? Паша Пухов рассказал и фамилию князей назвал (уж не Пуховы, точно). Что тут началось! Оказывается, это уважаемая фамилия, и родовые земли их находятся прямо тут, рядом. Но судьба князей трагична. Были они сосланы в Сибирь, и родовой дом их разрушен, и все, что осталось на немалых угодьях княжеских – Город Мертвых. Иначе говоря, кладбище.

По обычаям предков князей в этой местности хоронили своеобразно. Строили из камней домики-башенки, обставляли мебелью, постилали ковры, вешали на стены оружие, усаживали покойного в бурке и папахе за накрытый стол, а затем заделывали вход, оставляя лишь маленькое слюдяное оконце. Родные и потомки, приходя в Город Мертвых, вспоминали усопших, а заглянув в окошко, видели их сидящих за столом, потому что в силу то ли особого климата, то ли секретного устройства башенок покойники в них не подвержены были разложению. Так и сидели в бурке и папахе перед полной чашей.