Виктор Курьянов - Всё впервые

Через какое-то время мой друг закричал: «Чёрт, ворона вроде мясо стащила!» Гляжу, действительно, ворона в стороне дербанит полиэтиленовый пакет. Шабунка подбежал к ведру, поглядел и говорит: «Курьянов, это она твое мясо украла!» и пошел назад. Пришлось мне самому спускаться со второго этажа, отогнать ворону и укрыть мясо более надежно. Вот так относятся литовцы, столетиями жившие на хуторах, к чужой собственности.

Шабунка зарабатывал подрядами на строительные работы. Если конкретно, то красил водонапорные баки в колхозах и совхозах, сначала в Литве, а затем на просторах необъятной России. В юности он окончил техникум, поступал во ВГИК, хорошо знал литературу и русский язык, гордился этим знанием и всячески это подчеркивал. Но все это с литовским, а, может, с индивидуальным привкусом.

Так однажды, заключив договор, он попросил, чтобы деньги в кассе были в такой-то день после обеда, так как работу он сделает до обеда и ему надо ехать в другое место. Когда он пришел за деньгами, то директор удивился:

– Я посылал главного инженера, проверить, он сказал, что вы покрасили только половину башни?!»

– Читайте договор, я Чеслав Юоозович, с одной стороны, и директор колхоза, с другой стороны, обязуемся… Так что, с другой стороны, Вы должны красить!

Конечно же, он шутил. В это время ребята уже заканчивали работу.

Работал я тогда охранником в крупнейшем универмаге Коломны, назывался он «Супермаркет». К одной из продавщиц на выходные приходил на работу сын, которого не с кем было оставить дома. Мы с ним подружились, все-таки веселее ходить по залу вдвоем, чем в одиночку. Хороший такой, голубоглазый и беловолосый, мальчик Сережа.

Как-то весной я вышел на крыльцо покурить, он, естественно со мной, ни на шаг не отходил. Над крыльцом, под навес набились голуби. Ур-ур-ур, бормочут что-то, крыльями бьют, от когтей скрежет стоит невыносимый!

– Да, что они там делают, с ума посходили, что – ли?!

Сережа, поднял голову и взглянул на меня с удивлением.

И с радостью, что представилась возможность отличиться:

– Дядя Витя, ты, что не знаешь? Да, трахаются они!

Мне моя соседка давно нравится, и с её стороны симпатия вроде имеется, но чувствуется какое-то смущение. И вот как неожиданно она со мной объяснилась, «отшила», можно сказать! Иду я этой весной мимо памятника Ленину, что в Коломне на площади «Двух революций». На его фоне стоит моя «пассия» с группой туристов, она экскурсоводом работает. Остановился неподалёку, чтобы лишний раз на неё поглядеть. Дама она приятная со всех сторон: и посмотреть приятно, и послушать одно удовольствие:

«И вот они вышли на площадь……несли плакаты… размахивали…», – доносятся отдельные фразы.

– О революции, наверное, рассказывает, о Ленине, – подумал я.

– А вот и Виктор к нам подошел, он, наверное, может рассказать о тех событиях как очевидец!

Вся группа обернулась. С удивлением и уважением туристы уставились на меня. В голове паника. Сказать не помню – маразматик, пытаться объяснить, что я ещё не так стар – глупо.

– Нет, не могу, меня в Коломне тогда не было, мы с Владимиром Ильичом в эмиграции находились!

Познакомились мы «по обмену». Я тогда менял свою комнату в коммуналке на отдельную квартиру. Оба разведены, стали иногда встречаться. После трех-четырех встреч получаю записку, телефонов тогда у нас не было: «Виктор Алексеевич, зайдите ко мне, когда сможете. У меня для Вас сюрприз!». Надо сказать, что называла она меня всегда только на Вы и по имени-отчеству, то ли сибирское воспитание сказывалось, то ли бывший муж, капитан речного флота, приучил.

Прихожу, подает она мне светильник-ночник, сделанный из натуральных полудрагоценных камней:

– Сын получил в Свердловске вместе с грамотой за первое место, а я решила его Вам вручить!

– Спасибо, люблю всё натуральное!

– А сын за что получил, чем он занимается?

– Греблей академической, за греблю и получил!

– Молодец! – А про себя подумал, – значит, сын за греблю, а я …!

Я на жизнь не жалуюсь, понимаю, что многим, особенно тем, кто живет в деревнях и селах, кто потерял здоровье, кто страдает хроническими заболеваниями, намного труднее. Но такой высокой оценки своего статуса, да ещё от соцзащиты, я не ожидал. Пришел я туда, уже и не помню, по какому вопросу, и в разговоре упомянул, что был в прошлом году в Крыму. Рассказал, что там пенсии стали такие же, как у нас. И пенсионеры крымские были очень этим довольны. На это тут же отреагировал начальник отдела: «Так значит, может все-таки обычный пенсионер за год накопить деньги и съездить на юг, на море? А то ходят, всё бесплатные путевки просят».

– Ой, как хорошо, что напомнили. Хотел как раз спросить, а можно мне, обычному пенсионеру, без всяких льгот, не ветерану труда и войны, получить путевку в санаторий?

– Надо посмотреть, что Вы у нас имеете. Так, пенсия 6420, плюс доплата до прожиточного минимума 420 рублей, да ещё проезд по социальной карте. Я, по своей привычке к точности, добавил, что ещё мне в 2012 году оплатили протезирование зубов.

– Ну, видите, Виктор Алексеевич, да вы у нас

«в шоколаде»! Какие ещё вам путевки бесплатные?

Визит работников соцзащиты к женщине, проживающей одиноко в собственном доме. Ей 79 лет, слышит плохо, не видит. Сотрудниц соцзащиты узнаёт, ощупывая руками. Комната и двор завалены мусором. Туалета и ванны нет, телефона и телевизора тоже. Есть только радио. В комнате холодно, лежит в одежде под ватным одеялом.

– На улицу-то ходите? Когда последний раз были?

– А чего туда ходить, там зима!

– Может, помыться хотите? Мы воду согреем.

– Нет, не хочу. Летом помоюсь, когда тепло будет!

– Давайте мы вас в центр временного проживания отвезем, там тепло, и уход постоянный будет!

– Это дом престарелых что – ли? Никуда не хочу, мне здесь хорошо!

– Какой месяц сейчас, какое число, хоть знаете?

– Не знаю, а зачем мне?

– Ну, а год помните?

– Не помню, старая я.

– Ну, а кто у нас президент?

И тут неожиданно бодро и чётко:

– Владимир Владимирович Путин!

Вите исполнилось пять лет, и ему подарили чудесную книгу с картинками. Там были нарисованы и какой-то бородатый старик с сетью в руках, и злобная старуха с корытом для стирки белья, и «тридцать три богатыря», и корабли. Но, главное, – везде было море. Мама читала Вите эти сказки, все было необычно и интересно, но самым необычным, все-таки, было море.

Море – это много, очень много воды. И вся она синего цвета, а по морю бегут волны с белыми завитками, и плавают корабли. Витя был только на реке, но воды там было мало, и была она тёмная, почти чёрная. Наверное, поэтому и называлась Черновой. И никаких кораблей там не было, даже лодок, и тех не было. Ни папа, ни мама никогда не видели моря, никогда не рассказывали о нём. Наверное, оно бывает только в сказках, или в каких-то дальних странах – так думал Витя.