Мартин Уиллоу - Чужое сердце

Наконец, мужчина избавился от кратковременного оцепенения и вошёл. Доктор изучал медицинский журнал и при появлении Грэга немедленно отложил его в сторону.

– Это вы, мистер Фишвик, – врач жестом пригласил посетителя присесть.

– Вы получили ответ из лаборатории? – писатель не смог скрыть внутреннего волнения. – Каковы результаты?

– Для начала я хотел бы поговорить о вашей книге, Грэг. Вы позволите мне отойти в сторону от формальностей и обращаться к вам по имени?

– Разумеется, доктор Троутон.

– Джеймс. Можешь звать меня просто Джеймс.

– Ладно, Джеймс, – принял уговор мужчина.

– Итак, Грэг, я прочитал твой дебютный роман, – в подтверждение своих слов Джеймс Троутон вытащил из стола книгу в чёрной обложке.

Грэг Фишвик сразу же узнал её:

– «Девятая жизнь кошки». Не знал, что ты интересуешься подобным жанром, Джеймс.

– Признаться, я склонен к классическим вещам, но твоё произведение показалось мне весьма интересным. Идея о том, что с приближением девятой, то есть последней жизни, степень живучести кошки значительно возрастает, достаточно привлекательна.

– Это своего рода метафора, – пожал плечами писатель. – Герой, загнанный в угол и ощущающий близость смерти, подобен кошке, у которой осталась лишь девятая жизнь.

– Потому что у людей, в отличие от кошек, она одна, – задумчиво произнёс доктор Троутон.

Только теперь Грэг начал понимать, куда клонит врач:

– Джеймс, что с результатами проведённой биопсии?

– Грэг, тебе требуется пересадка сердца, – на короткое мгновение наступила звенящая тишина.

Казалось, мужчина в кресле превратился в каменное изваяние.

– Это ещё не значит, что твоя жизнь окончена, – тут же нарушил молчание доктор Троутон. – В подавляющем большинстве случаев опыт современной медицины позволяет произвести трансплантацию без лишних осложнений. Правда, тебе придётся несколько изменить привычный образ жизни.

– Сколько времени мне осталось? – тихо проговорил Грэг Фишвик.

– Всё будет зависеть от того, насколько быстро найдётся подходящий донор. К тому же, существует специальный «лист ожидания» – особый список людей, которые также ждут своей очереди на пересадку.

– Нет, Джеймс. Сколько времени у меня останется, если я откажусь от операции?

– Грэг, тебе не следует этого делать.

– Сколько?

– Примерно полгода.

– Полгода, – прошептал писатель.

– Я могу помочь с тем, чтобы немного продвинуть тебя по списку ожидания. Разумеется, перед тобой останутся те, кто наиболее остро нуждается в пересадке. Но это хорошая альтернатива твоему отказу.

– Я должен подумать.

– Подумай, Грэг. И запомни, что, в отличие от кошек, человек уже с рождения проживает свою девятую жизнь.

Пожалуй, это был худший Новый год в жизни Грэга Фишвика, если не считать той зимы в детстве, когда он подхватил тяжёлую простуду и был вынужден сидеть дома, наблюдая из окна, как другие дети резвятся на снегу и лепят снеговиков. Только масштабы и суть проблем несколько изменились. Литературный агент бросил его на съедение стае стервятников, после чего так ни разу и не позвонил. Грэг порвал с девушкой, которую успел по-настоящему полюбить. Наконец, доктор сообщил ему о том, что писатель нуждается в пересадке сердца.

Полночь Грэг встретил в полном одиночестве, не считая Молли, которая уютно устроилась на диване и видела известные только ей кошачьи сны. Единственной радостью стало окончание работы над четвёртым романом, и теперь распечатанный на бумаге текст лежал на столе, дожидаясь многочисленных редакторских поправок. На титульном листе значилось название новой книги: «Эхо ужаса».

Писатель приблизился к оконному стеклу и посмотрел на взметающиеся вверх огни праздничных фейерверков, разрывающих темноту ночи и свидетельствующих о радости человечества, переступившего на очередную ступень длинной лестницы Времени. «Возможно, это мой последний Новый год», – мысль походила на театральную реплику из трагедии, написанной рукой неопытного драматурга. Мужчина отвернулся от окна.

Если он откажется от пересадки сердца, то у него, согласно прогнозу доктора Троутона, останется примерно полгода. Вполне достаточно, чтобы написать ещё один роман. И если он приложит все усилия, то читатели получат его предсмертное magnum opus [лат. главное произведение], которое объединит в себе весь художественный опыт Грэга Фишвика.

Первое января – отличная дата для зачатия очередного произведения, ведь первое предложение в романе, по аналогии с появлением человека, есть не что иное, как своего рода зачатие. У Грэга уже давно существовала идея для серьёзной книги, но он дважды отбрасывал её, принимаясь за ту работу, которая была угодна издательству. Писатель под чутким руководством Ленарда заключил контракт с «Кристалл и Мобб» на две книги, так что «Прятки со смертью» и «Эхо ужаса» позволяли выполнить все обязательства по данному соглашению.

Ни разу в жизни Грэг не садился за компьютер с целью что-то написать так поздно, но разве жизнь дана не для того, чтобы время от времени создавать исключения из правил? Он запустил текстовый редактор, и перед ним на мониторе появился виртуальный лист бумаги. Он пугал и манил одновременно. Мужчина знал, что лишь от него, от автора, зависит появление определённой последовательности букв, обладающих почти магической силой – из ничего порождать нечто.

Белое пространство преобразилось, наполняясь смыслом. Из пустоты начал возникать новый роман.

* * *

Утром Грэга разбудил настойчивый телефонный звонок. Когда он всё-таки отыскал в себе силы подняться, чтобы дотянуться до трубки, мир утренней тишины был взорван голосом Ленарда. Литагент разразился настоящим многословным потоком, прежде чем писатель прервал его речь и попросил повторить уже сказанное немного медленнее.

– Грэг, тот неловкий случай… – человек на другом конце линии сбился. – Я не хотел, чтобы всё так получилось. Ты не должен думать, что я подставил тебя. Они обвели меня вокруг пальца, как какого-нибудь школьника. Они специально втянули меня в эту глупую провокацию.

– Остановись! – потребовал мужчина. – Давай ближе к делу.

– Грэг, я приложил все усилия к тому, чтобы помочь тебе.

– Помочь мне?

– Я знаю, что тебе требуется пересадка сердца.

– Плохие вести не стоят на месте, – заметил писатель. – Но я хочу отказаться от операции.

– Грэг, ты спятил? Трансплантация – это твой единственный шанс! И я уже договорился с нужными людьми, чтобы тебя немного продвинули вперёд по списку ожидания. С учётом разных групп крови в данный момент ты являешься девятым претендентом на донорское сердце. Правда, вопрос потребует некоторых финансовых решений, но в преддверии появления на прилавках твоего третьего романа под эгидой «Кристалл и Мобб» у тебя с этим особых проблем не возникнет.