Елена Четвертушкина - Яйцо в вентиляторе

Ностальгией я в своё время отмучалась; а теперь настали для меня другие времена, на других дворах.

О чем я Берту и сообщила. И тут же про себя подумала: да за каким, собственно, репьём ушастым я тут распинаюсь?! – ну кому какое дело…

Но Берт не дал сбиться, быстро кивнул и сказал:

– Готов подписаться под каждым словом, клянусь. Вы извините – действительно, полез сразу с вопросами, кто так делает… Вообще-то я не хам, только вот дело у меня к вам сильно деликатное…

На диване опять послышался непонятный звук типа хихиканья: я обернулась, но собаки просто громко дышали, развесив языки. Жарковато ещё в комнате, мельком подумала я, с дневного-то солнцепёка.

– …По уму, надо хоть представиться толком, – как ни в чём не бывало продолжал гость, – как было выше указано, живу и работаю в Стране уже почти 30 лет, приехал по контракту из Юны, да так и остался. Меня многие знают, просто в Городе редко бываю – я картограф. Хотите – позвоните Дугу, он за меня поручится. Вот ещё Тойво мог бы…

– Батюшки, – встрепенулась я, – вы и Тойво знаете?!

– А как же! Много и плодотворно с ним работал, он мне никогда не отказывал… Хотя один из самых опытных в Стране проводников всегда нарасхват, и у геологов, и у строителей. Я и сам работал то на одних, то на других… случалось и с военными сотрудничать.

– Картограф… Так вы из Геологического управления?

– Нет, из Департамента по землепользованию. Хотя с недавнего времени я на инвалидности.

Он замолчал. Я немного подождала и осторожно спросила:

– А что с ногой?

– Хотелось бы сказать что-то героическое, – криво усмехнулся гость, – но уж больно глупо врать, да ещё с самого начала… Идиотская история: двигал дома мебель, и на меня упал шкаф. Слава Богу, не книжный, а платяной, так что жив остался, но в поле больше не ходок.

Катька зевнула – сладко, до слез, и перевернулась на другой бок, скинув задом на пол подушку, расшитую мною в одну из здешних одиноких тоскливых ночей иглоросписью. Помешала она ей, что ли… Я глядела на эту дурацкую подушку, со всеми её пастельными камышами, тростниками и печальной выпью, и молчала.

– Ладно, – сказал Берт, встряхнувшись. – Что вам ещё про себя сказать? – женат, дети взрослые, внуки…

– Хорошо-хорошо, я за вас рада, только давайте ближе к теме.

– Может, ближе и не бывает.

– Возможно, только я пока этого не вижу. Не о внуках же вы пришли ко мне консультироваться!

– А почему нет? – всё-таки, 3 поколения классных специалистов, вами лично подготовленных за 50 с гаком лет работы в Центре Кризисных Ситуаций… Что вы ручкой машете, вы на пенсии не так давно, чтобы в Городе забыли – и вас, и дела ваши славные, про легенды я уже не говорю… Ваши выкормыши сделали блестящие карьеры, и заслуженно; ваши дети – военные, спасатели, уважаемые люди, орденоносцы, герои… тарки есть, сын-президент… А кстати, это правда, что вы с Джой ходите на Полигоне «десятку»?

Полигон был суперсложным тренажером в нашем Центре Кризисных Ситуаций; степень крутости тестируемого в нём определялась по шкале от 1 до 10. «Десятку» ходили только тарки и супербизоны всяких силовых структур.

– Берт, вы либо издеваетесь, либо бредней наслушались. За «ходите» спасибо, конечно, в моем возрасте и ползать-то вполне почетно…

Вот скажите мне, откуда слухи берутся?! Разве что от «трёх поколений классных специалистов», хохмачей и охальников, а также детей, внуков и выкормышей – охальников, хохмачей и хамов трамвайных. Нет, ну надо же было додуматься…

Ладно, предположим – умеет Джой водить самолет. И что? – сбить её всегда могла даже не очень нахальная ворона.

Ну, брала я призы на стрельбищах – толку-то? Теперь вот даже охотиться не могу: поданная гостю кряква была банально куплена на базаре.

Да, прыгали мы с парашютом, в далекой молодости. Два раза. Приземлялись в глубоком обмороке, обе, и только поэтому не разжились сложными переломами: мешок – он и в Империи мешок, хоть с мясом, хоть с чем.

Нет, катер и машину я вожу без дураков. И что? Можно подумать, жизнь моя проходит в океанских просторах, или на треках Формулы-1…

Конечно, мы умели по всем правилам разгадывать шифровки. Я бы даже сказала, виртуозно умели. Но в последние рабочие годы все криптограммы, попадавшие в наши руки, принадлежали перу нерадивых сотрудников или детей, и таинственностью своей обязаны были беспросветной лени и первых, и вторых, да нашей бесхребетности, как начальственной, так и материнской…

« Здра на ка при пер дом реши по пу мо комки »…

Вот что это?! Кто вообще стал бы заморачиваться над этим выдранным из чужого блокнота листочком, жуткого розового цвета, мятым до изжёванности, исчерканным и абсолютно неуставным?..

Ну, так я стала. Просто потому, что все мои сотрудники в первую голову – да нет, от первой до последней головы! – были моими детьми, хорошими или плохими, перспективными или нет, неважно: они были дети, а я взрослая, судьбой, роком или Дорогой назначенная «матерью родной».

…И на самом деле всё оказалось просто: «Здравствуй, начальник! Как придешь, первым делом реши по поводу моей командировки». По окончании дешифровки у меня даже не хватило характера от души навалять молодому сотруднику по талантливой голове: ему предстояла действительно сложная командировка, да и любила я его – за таланты, ум и смешливый характер… Теперь уж он директор одного из континентальных филиалов Центра.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.