Юрий Тупикин - Селение Горыни

– Почему ты присмирела? Была такая речистая. Или после игры с язычком плохо. Так это бывает. Один молодой гроссмейстер выиграл турнир в Праге. Его попросили произнести речь или хотя бы сказать тост. А у него клиренс врос в землю, скромен, робок, язык отсох. Тогда ему посоветовали: «Эй, парень, если не можешь говорить, не занимай больше первые места в турнирах»!

– А ты опасный игрок. Если и человек такой же, то с тобой надо быстрее расстаться. Что я и сделаю после третьей партии… – стала разговаривать хозяйка купе.

– Сомнительно. Теперь от меня не избавишься до конца жизни, если преждевременно не скончаешься за третьей партией. А такое тоже бывало. Один гроссмейстер умер за шахматным столиком, сердце что ли. Все любители шахмат были опечалены. Но нашёлся такой, кто заметил: «Не волнуйтесь, господа, у него всё равно была проигрышная партия». Так что, Елечка, сдавайся на милость победителю и мы сразу с поезда – в ЗАГС…

– Может, на прощание поцелуемся?.. – засмеялась Елена.

– А, плутовка! После третьей партии с нашей девственностью будет покончено. Сразу станешь моей женой, а ЗАГС – это формальность. Не охота проигрывать? Хорошему человеку можно. А я хороший… – они стали покатываться от его болтовни. Он чувствовал, что он Елечке нравится, и не упускал момента для усиления её первых чувств.

– Елечка, милая, честно, неужели тебе так уж страстно хочется обыграть меня и навсегда отшить от себя? Но ведь я же люблю тебя! Отшивать любовь не гуманно…

– Гриша, ты варвар, тебе дай пальчик, ты откусишь всю руку. – Это был первый раз, когда она назвала его имя, да не Григорием, а Гришей. Что-то за этим стояло.

– Неэ! Я буду вкушать тебя. Но ненасытно. По-моему, тебе тоже хочется ненасытности. Ну не будем же мы пить по глоточку. Пока не утолим всю жажду, мы будем пить стаканами… Согласна?

– Не провоцируй меня. Я не должна уступать ни тебе, ни своим чувствам, ни своим амбициям. Я должна выиграть. И, как ты выражаешься, отшить варвара… – И опять их совместный смех. Но она сказала уже о своих чувствах. Не должна, де, уступать своим чувствам. Такому доке, как Григорий, задача становилась менее трудной.

Между тем с пирожками и с курицей тоже было покончено. Григорий успокоил свою партнёршу:

– Не горюй, Елечка, доедем. У меня друг богаче графа Монте Кристо. Перейдём на ресторанное довольствие, это я тебе обещаю. Друг добр и надёжен, его не надо даже раскалывать, лишь намекнём. Кстати, знала бы ты, кто у меня друг. Никакого секрета, одна невероятность: он вождь племени в своём селении. Я сам, сколько дружу с ним, не могу представить, чтобы в нашей стране были вожди племён. А в своё селение он меня не берёт. Учиться вместе – пожалуйста, служить вместе – пожалуйста. Домой вот едем вместе, хотя раньше летали на его самолёте. А как бы поехать в гости – никакого привета, в смысле приветли-вости. Вот такой мой друг. Выдающаяся личность сейчас, а что будет потом, даже представить трудно. В свои двадцать два года он кандидат философских наук по связи. Не по той связи, которая является философским условием взаимодействия вещей и явлений, а по войсковой связи. Сам ректор МГУ ходатайствовал за него перед Министром обороны, чтобы его направили в войска связи для исследования проблемы и производства портативных приборов связи. Представь себе приборчик в виде вот такого пирожка с капустой. А по этому приборчику сержант и офицер управляют своими солдатами в наступлении и в обороне, потому что у каждого из них есть этот необременительный пирожок, то бишь приборчик связи… Об одном беспокоюсь и прошу тебя. Чтобы никакого кокетства. Коль ты моя, то даже на Графа чтобы ни глазом, ни бровью…

– Надо же. Интересно. С графом мы потом разберёмся, а ты всё равно хвастун! Что же ты-то отстал от своего легендарного графа?

– Я… Я был у него в рабстве… Помогал мыслить и строить… Подносил чай, кофе…

– Садимся скорее, тебя не переслушаешь. Я чувствую прилив сил, можешь прощаться с надеждами, – раздухорилась Елена не хуже своего попутчика. Оно и понятно, с кем поведёшься…

– Ладно. Я тоже отошёл от медового поцелуйного шока, спасибо пирожкам и курице. Сил у меня как у Геркулеса, потом убедишься… И посоветовал бы. Не как лейтенант запаса. Не как победитель двух партий. И не как старший возрастом. А как твой жених и друг… Играй серьёзно. Не зевай. Каждый ход, ты это знаешь, имеет решающее значение. А то получится как с королевой Марией Генриеттой Анной… – Он замолчал, накаляя любопытство Елены.

– Ты интриган, да? И что произошло с королевой? – не вытерпела Елена. Смеясь, она спросила о королеве.

– В сентябре 1902 года в Брюсселе, играя в шахматы с прислугой, она зевнула коня служанке и не перенесла утраты. Она упала в обморок, из которого ей не суждено было выйти… Не смешно, а улыбнуться охота, – рассказал он ей очередную байку. Байки были правдивые, они тоже действовали на её сознание – партнёр-то не только хвастун, а эрудированный кандидат в женихи, при этом весёлый.

И они «сели», не сходя со своих сидячих мест. У неё снова был белый цвет, на который она надеялась как на белое платье, которое нельзя запачкать.

Лицо Родины – слава и честь России. Лицо Державы – армия и флот России. Лицо Отечества – родимый дом отца в России. Лицо России – русский язык. Где этот дом в славной и сильной России, говорящей по-русски? В Горынях. Селение Горыни расположено на задворках Руси. Во времена Киевской Руси верхневолжские земли, отгороженные от Киева дремучими лесами, были окраиной государства. От этих мест до Горыней ещё топать и топать неделями на северо-восток, ближе к верховьям Уральских гор. Но, как оказывается, где обосновываются надолго, задворков не существует. Ближайшим к Горыням крупным городом, начиная с первого тысячелетия, был город Ярославль, возможно, благодаря этому многие жители селения носят имя Ярислав. Не Яро, а Яри. Впрочем, не утверждается, что поэтому, Ярослав и Ярислав – древние русские имена. Горыни не были в дремучей изоляции лесов и гор. Они добровольно подчинялись Великому Новгороду, потом Владимиру, потом Ярославлю (во времена Минина и Пожарского, когда Ярославль был временной столицей Руси), потом Москве. Киеву Горыни никогда не подчинялись и, следовательно, до образования Новгорода они вообще никому не подчинялись, если не считать их духовной зависимости от древнего Ханаана и Египта. Селение вело более чем активную торговлю через местечко Ярище, культовое языческое урочище, давшее основание, видимо, так Ярославу Мудрому назвать основанный им город на месте урочища Ярища своим именем… По Волге от Ярища (Ярославля) торговали во всех сторонах Ближнего и Среднего Востока. Через северные морские поместья (район Архангельска) – со странами Западной Европы. Вдоль Уральских гор и через горы – торговали с могучей Сибирью и до самого Урчженя и океана.