Татьяна Макарова - Хроники аномальных явлений. Записки думающего наблюдателя (том 1)

Вторым отличительным признаком в народе считались их следы.

Владимир Даль пишет о русалках: «Следы этих шаловливых подружек остаются изредка на мокром песке; но это можно только видеть, застав их врасплох; в противном случае они перерывают песок и заглаживают следы свои» (точно, как это умеют делать животные). Но не лишним будет упомянуть, что присутствие всем нам известного «снежного человека» чаще всего удается обнаружить только по следам, оставленным им на мягкой почве или на снегу.

Нельзя забыть и про знаменитый свист Соловья-Разбойника, которым он валил деревья и сбивал с ног богатырей. По данным Б. Поршнева – одного из известных исследователей реликтового гоминоида, среди различных издаваемых им звуков выделяется один, слышный в горах на огромные расстояния. Это звучный, пронзительный, обычно протяжный, иногда отрывистый звук – не крик, а скорее свист, напоминающий человеческий, только более сильный. Действительно, чем не свист Соловья-разбойника?

Еще одним важным признаком является волосяной покров по всему телу. Это ведь только у Ганса Христиана Андерсена Русалочка имела нежную гладкую кожу, а настоящие, скажем так, русалки ходили одетыми в «натуральные шубы». И не только у русалок, но и у других русалочьих родственников тоже. Причем шерсть замечена самых разных оттенков – от белого (например, с Белым Дивом борется Рустам, герой поэмы Фирдоуси «Шахнамэ») до черного, но встречаются и пепельные, «русоволосые», рыжие, пятнистые (что также может служить косвенным признаком вырождения породы); а «шуба» говорит о том, что это существо привыкло жить в холодном климате, и многие народные названия – «косматик» (косматка – в применении к русалкам), «лохматка», «волосатики» – применялись и к русалкам, и к чертовкам, и к лешачихам.

При беспристрастном анализе некоторых, казалось бы, совершенно фантастических, нереальных деталей облика или поведения, приписываемых народом этим существам, эти детали обретают совершенно явную физическую природу. Например, в Западной Сибири нередки рассказы о человекоподобном лохматом диком мужике в золотой кольчуге да с золотым лбом – судя по всему, эти рассказы сложились об огненно-рыжем йети. В Средней Азии для таких существ есть даже специальное название, которое переводится как «медные когти, медный лоб», что дополнительно подтверждает ареал распространения рыжих йети по территории, охватывающей Западную Сибирь, Среднюю и часть Юго-Восточной Азии.

Однако интересно и вот еще что. Задумывались ли вы когда-нибудь над фразой «черт лысый»? Уверены, что нет. А задуматься есть над чем. Во-первых, в коми-зырянском фольклоре лешего обычно называют «мохнатоухим» в отличие от «голоухого» – человека, тем самым подчеркивая, что между ними имеются не столь уж принципиальные различия. Но самое интересное, что йети с возрастом… лысеют. В Древней Греции имелась даже специфическая разница в терминах: молодой гоминоид назывался там сатиром, а старый лысеющий – силеном (т.е. старым сатиром). Таким образом, лысина у «снежного», как и у человека – это признак возраста. Вот вам и «лысый черт»…

Рогатость, приписываемая черту, при внимательном изучении также находит вполне биологическую – точнее, физиологическую подоплеку. Обращали ли вы внимание, что на Востоке дэвов часто изображали однорогими – с рогом, растущим посередине лба? Ну, не носорог же он, в самом деле… Однако заглянем в труды еще одного древнего автора – Страбона, который, ссылаясь на Деимаха и Мегасфена, утверждает, что у «панов Индии» голова клинообразной формы. По словам гораздо более близкого к нам по времени Н.А.Гондатти, остроконечная голова у «леших» в Западной Сибири. Н.И.Толстой также пишет о «черте с вытянутой шишом головой» и говорит, что такие названия бесов, как «шиш, шишок, шишига», даны ему народом по форме головы. И на самом деле, практически все современные очевидцы утверждают, что голова его венчается выступающим костным гребнем, который прикрыт кожей. Значит, реальность надо искать в анатомии черепа этого существа. Но, увы, образца пока у ученых нет…

И, наконец, главное – ЗАПАХ!!! За несусветную вонь лешего, или черта, как раз и прозвали «нечистым», попросту – «немытым»!

Итак, в народе стоит почти что знак равенства между лешим, русалкой и прочей лесной или домовой нечистью, которая органично включена в народную бытовую культуру (с одной стороны), бесами и демонами как персонажами народной мифологии (с другой стороны), и обезьяно-человекоподобными существами, составляющими особый вид и являющимися принадлежностью исключительно нашего материального мира (с третьей стороны). Такое родство отражено и в языке. К примеру, чуваши употребляют для этих существ такие названия – «арсури» (получеловек), «упате» (обезьяна). Таджики долины Зеравшана демона албасти описывали похожим на обезьяну (маймун), а в словаре Макса Фасмера, изданном в 1964 году, на слово «бес» приводятся следующие связи: «Исконно-родственно лит. baisa – страх, baisus -отвратительный, мерзкий, ужасный, foedus – мерзкий, греч. питекос – обезьяна».

Налицо прямо-таки «международная» связь нечистой силы с обезьяной при определенной степени родства и той, и другой человеку. Кем бы мы себя ни считали среди таких родственников…

Но мы не оговорили еще одну из важнейших особенностей этого вида – парапсихологические способности. И вот здесь желательно обратить внимание на некоторые «непонятные» детали в поведении йети.

Первая из таких деталей – способность «отводить глаза», представляться каким-либо другим существом, но не собой лично. В славянской традиции есть даже своеобразное подразделение по типам «отвода глаз». Домовой, к примеру, принимает образ простого мужика, или старика, или черного страшного человека (в шерсти). Домовой, бывает, что ночью в доме «придавит» человека, иногда наносит ему физические увечья. С ним можно дружить, и лучше не ссориться.

Леший, представляясь чаще всего в виде благообразного старичка, подсаживается на сани или на телегу. При этом лошади останавливаются, а усилия кучера не могут сдвинуть их с места.

Кстати, Б.Ф.Поршневу принадлежит предположение, что йети обладает сильнейшими способами биологической защиты, какими, кстати сказать, должны были владеть и представители предчеловеческого стада, судя по остаткам таких способностей у отдельных представителей «человека разумного». До развития словесного языка человек, как считал Б. Поршнев, повсеместно обладал параспособностями: телепатией, ясновидением, суггестией. Развитие речи переключило наше мышление на левое полушарие, за приобретение дара речи мы заплатили утратой интуитивного (т.е. правополушарного) восприятия мира.