Вячеслав Лим - Первый раз – не больно

– Ладно, остряк, – все еще сонным голосом ответил Слава, – рассказывай, давай. Что им всем, этим твоим деловым динозаврам, от нас нужно?

– То же, что нужно Майе, – отвечал Боря, выкладывая бутерброды на тарелку, – им нужен наш проект.

– Твой проект никому нахрен не нужен, Боря!

– Ну, это ты так думаешь. Я же, думаю иначе, – присаживаясь за стол, произнес Борис.

– А Майя, значит, уже не актуальна? Я нихрена не понимаю. Перестань ухмыляться, как дебил, и объясни все по порядку.

– Нет, почему же? Майя до сих пор актуальна. Просто, пока она летает по своим Малазийским курортам, мы продадим его другим. Тем, кого он точно заинтересует. Майя скользкая медуза… Прости, конечно, что я так о ней отзываюсь, – извинился Борис, кусая бутерброд, – она может сказать «да», а может и передумать. Мы не можем рисковать. А если ей что-то, вдруг, не понравится? Или… прости, но этим «или», можешь быть даже ты. Меня, такие скользкие гарантии, не устраивают.

– Вчера ты этого не говорил. Вчера ты был стопроцентно уверен, что все получилось. Борь, тебе не кажется, что ты страдаешь какой-то хренью? Вчера ты мне пел одно. Сегодня другое. Может тебе нужно полечиться?

– Я здоров друг. Просто ты не посвящен в мой бизнес-план. Поэтому тебе кажется, что мир захватил хаос. Я тебя уверяю. Все под контролем. Под моим чертовым контролем. И когда Майя позвонит мне и сообщит, что ей, что-то там, не понравилось…

– Но ей понравилось, Борь! – прервал его рассуждения Слава.

Улыбаясь, глядя на Бориса, застывшего с куском батона во рту, он повторил свою фразу:

– …ей понравилось то, что я ей отправил! Можешь пойти и прочесть ее письмо. Она, кстати, в нем тебе привет передает.

Боря сорвался с места и, подняв руки к люстре, висящей под потолком, взмолился: «Так это же…! Спасибо тебе…!» Он схватил Славу за плечи и принялся трясти его, вытягивая из него всю правду:

– Где? Где это письмо? Я хочу на него посмотреть!

– Там, где и должно быть. В ноутбуке. Я его даже, по-моему, не выключал, – спокойно ответил Слава.

Боря метнулся в комнату и спустя минуту вернулся сияющий, как десять тысяч солнц.

– Я люблю тебя! – заголосил он и, вытянув свои коротенькие ручонки, бросился к Славе.

– Товарищ педераст, – морщась, взмолился Слава, отталкивая от себя Борю, – перестаньте пробуждать во мне эрекцию. У меня еще утренняя не прошла.

– Нравятся полные, кучерявые засранцы? – восторженно заявил Борис и дико расхохотался. – Давай, отправляйся в ванную и как следует вздрочни! Потому что это твое письмо, Слав, это прекрасный повод снять напряжение! Теперь, ты купишь своей Маше бриллиантовый булыжник, а не жалкое подростковое колечко с тремя крохотными фианитиками!

– Ну и отлично. Я пойду, займусь делом, а ты возвращайся к своей Марине. А не то, чего доброго, потеряет своего Борюсика. Я же влюбчивый… – пошутил Слава и поднялся со стула в поиске сигареты.

– Думаешь, что я вот так от тебя отстану, Слав? – спросил Борис, когда Слава вернулся на кухню с сигаретой во рту, – Ты сейчас соберешься, возьмешь свою задницу в руки, и мы поедем на встречу! То, что Майя дала свое согласие, еще не означает, что наша сегодняшняя встреча не состоится!

– Э, нет, друг, – противился Слава, – я никуда не поеду. Я сегодня иду с Машкой в кино. Это и был мой план. Эту встречу я тебе обломить не дам. И не нужно делать такое лицо. Я не знаю, что ты там им скажешь, этим своим серьезным дядькам, но меня не впутывай. Ты же умеешь придумывать. Вот и придумай что-нибудь. Отложи встречу, перенеси. Поезжай на нее сам. Скажи им, что я заболел, что у меня понос. А еще лучше, скажи, что я на переговорах с Майей. Подогрей их интерес. Заставь их мозг работать на повышение ставок.

Положив дымящую сигарету в пепельницу, Слава встал и, толкая Бориса в спину, стал выпроваживать его из кухни.

– С ума сойти. Я и слов-то таких раньше не знал, – говорил Слава в прихожей, жестикулируя руками перед носом Бориса. – Благодаря тебе, Борь, мне приходится говорить с тобой на твоем языке. Это не нормально. Яйца не должны учить курицу.

– Ладно, чувак, не горячись, – ответил Боря, – я все понял. Я разберусь с этими акулами. Но, ты, хотя бы, подбросишь меня к ним?

– Вот прямо так? – иронично усмехнулся Слава, указав руками на свой халат. – Щас, погоди, только тапочки одену… Борь, ну ты же как-то добирался сюда?

– На такси.

– Ну, вот. Ты человек небедный. Возьми еще такси. Борь, ну не смейся. Спасибо тебе, конечно, за завтрак, но твоя миссия на этом завершилась. Мне, правда нужно привести себя в порядок и бежать за билетами. В конце концов, могу я, хоть один день, не видеть твое лицо?

– Ну, хорошо, – согласился с его доводами Борис, – Только обещай, что, как только Майя приземлится в аэропорту, ты бросишь все и прилетишь в агентство. Живым или мертвым.

– Обещаю… – простонал Слава и закрыл за Борисом дверь.

– Неблагодарная скотина! – гулко разносясь по лестничной клетке, прогремел за дверью голос Бориса.

Слава вернулся на кухню и сел за стол. Он закрыл глаза и просидел так около пяти минут, периодически растирая свое непроснувшееся лицо. Потом он резко встал, насыпал в турку кофе, включил под ней газ и побрел в ванную.

Стоя в гардеробной в черных носках и синих джинсах, Слава задумчиво, уже по четвертому кругу, перелистывал свои рубахи. Ни одна из них не подходила к его настроению. То, она была слишком парадной, то слишком простой, для того, чтобы появиться в ней на свидании. «Хотя, какое к черту это свидание?» – решил Слава, надевая на себя серую футболку. Поверх нее, он одел простую рубаху в крупную, красную клетку и, с облегчением, взглянул на свое отражение в зеркале. Улыбнувшись своему двойнику, он вышел в прихожую и, обув старые, серые мокасины, взял валяющиеся на полке ключи от машины. Постояв минуту в полной тишине, он попытался вспомнить, что еще он мог забыть. Так ничего не вспомнив, он вышел из квартиры.

Он сел в машину и завел двигатель. Резко повернув влево ручку громкости, он приглушил радио, ударившее по его ушам громыхающими аккордами какой-то «танцевальщины», а через несколько секунд, он уже выруливал со двора, выезжая в город.

Он, как обычно, гнал. Срываясь с перекрестка и резко маневрируя, как будто бы он был пилотом Формулы-1, гоняющим по извилистым улицам Валенсии или Монако, он наслаждался дорогой. Остановившись на одном из таких перекрестков, он переключил радиостанцию и принялся разглядывать людей, здания, растяжки. Его внимание привлекла вывеска цветочного магазина, и он вспомнил, что его остановило на пороге дома – мысль о недостающем аксессуаре для полноценного свидания. Решив, что неплохо было бы купить букетик цветов, он не стал стремглав улетать с перекрестка, а аккуратно занял правый ряд и остановился у тротуара.