Анатолий Зарецкий - Odnoklassniki.ru. Неотправленные письма другу. Книга третья

Несомненно, попасть туда этот посторонний предмет мог только при сборке двигателя. Обнаружить его на более поздних стадиях невозможно.

Последствия очевидны – запущенный двигатель не вышел бы на режим минимальной тяги и был бы выключен системой управления. По маркировке определили, что это двигатель последней ступени ракеты. Это значило, что если бы ракета не взорвалась на старте, она все равно не вывела бы объект на орбиту. Перед нами не что иное, как один из следов подрывной работы внедренного на ракетный завод диверсанта.

Мы с Лешей доложили в КГБ. Там нас долго пытались убедить, что посторонний предмет мог попасть в трубопровод при взрыве. Но когда мы не поленились и принесли причудливо изогнутый трубопровод и показали схему его установки, версия мгновенно отпала.

Нам так ничего и не сообщили о результатах расследования – все это осталось большим секретом госбезопасности…

Доработки изделия мало-помалу провели. Начались все те же проблемы у управленцев. На этом изделии впервые применили бортовой компьютер, или, как тогда говорили – бортовую ЭВМ. Но, как всегда, день за днем комплексные проверки шли с отрицательными результатами. Все нервничали.

В конце концов, бортовую ЭВМ сняли с изделия и отправили в МИК для повторных автономных проверок. Выяснилось, машина неисправна. Сняли такую же со следующей ракеты. Оказалось, и та неисправна. Из деталей двух машин срочно собрали одну исправную.

По закону подлости, собранную ЭВМ поместили не в тот корпус, имеющий совсем другие точки крепления в приборном отсеке ракеты. Но просчет обнаружили лишь на стартовой площадке.

Срочно изготовили специальный переходник, чтобы все-таки установить ЭВМ в «чужом» корпусе на наш борт.

Дальнейшая подготовка пошла, как по нотам. И вот уже, наконец, объявили время пуска. Началась предстартовая подготовка.

Меня снова включили в боевой расчет под тем же номером «152». Вторым в нашем расчете двигателистов назначили Петю Иванова. Всю заправку благополучно проспал все за тем же электрощитом. Заправка прошла без проблем, а потому Петя меня не будил.

Началась эвакуация. Мы с Ивановым, как тогда с Афанасьевым, оставались для проведения заключительных операций. Перед отводом башни обслуживания вручную отстыковали наши металлорукава от разъемов третьей ступени и проконтролировали расстыковку бортовых и наземных коммуникаций.

И вот мы у машины на нулевой отметке. Начался отвод башни. Все в порядке. Доложил по рации и замер в ожидании команды покинуть старт. До пуска всего пятнадцать минут. Последний взгляд на ракету и теперь как можно быстрее и дальше от нее…

В этот раз в район эвакуации боевого расчета успели добраться вовремя. Но мы еще подходили к траншеям, когда раздались крики «Ура». Ракета была в полете. Она уже поднялась над усами молниеотводов и продолжала быстро набирать высоту.

И вот участок вертикального старта пройден. На высоте около десяти километров ракета начала плавно отклоняться от вертикали. Появился инверсионный след. Визуально и по рокоту двигателей чувствовал, что полет проходил нормально.

Наконец, ракета растворилась в пространстве, а звук работающих двигателей, постепенно затихая, все еще гулко рокотал в утреннем небе. Даже не верилось, что все прошло не как обычно, а наоборот – как должно быть при нормальном пуске. Неужели это долгожданный успешный пуск? Как жаль, что с нами нет Бори Афанасьева и всех, кто видел одни только аварии. Вот бы они порадовались…

Увидел довольное лицо Кузнецова. Он подошел к нам, протягивая руку для поздравления. Уж он, как опытный ракетчик, наверняка чувствовал, что все в порядке.

Улыбающиеся люди спокойно садились в машины. Машины организованно уезжали. Нам же с Петей необходимо было вернуться на старт, чтобы снять наше оборудование с башни обслуживания.

«И все же аварийный пуск – более впечатляющее зрелище, чем штатный», – мелькнула и пропала дурацкая мысль.

Проезжая мимо сто третьего сооружения, откуда велось управление пуском, увидел старшего лейтенанта Лопаткина. Он и был тем оператором, который нажимал всем известную кнопку «Пуск». Остановились, чтобы узнать детали пуска.

– За бугор, – огорошил Лопаткин.

– Да ты что?! – не поверили ему. Хотя, как не верить, если он знал истину из первых рук.

– Вторая ступень не сработала. Предварительная команда на запуск прошла, а дальше полный аут, – сообщил Лопаткин.

– Ну и дела… Промышленность все время нудила, лишь бы первая ступень не подвела, а с остальными проблем не будет. Вот тебе и не будет, – ворчал теперь я, как когда-то Боря Афанасьев, все отчетливей осознавая, что наша многодневная круглосуточная работа снова оказалась напрасной, нерезультативной. Приподнятое настроение резко сменилось на противоположное.

Решили никому не сообщать эту печальную новость. Пусть люди хоть немного порадуются мнимой победе. Они заслужили этот отдых, несмотря на отрицательные результаты их труда.

На старте мы еще застали горящее стартовое сооружение и понаблюдали за работой пожарных. На наших глазах с силой небольшого взрыва звонко лопнул рельс оттого, что пожарные подали на него потоки холодной воды.

«Придурки», – подумал я, но какая теперь разница, больше или меньше убытков от действий этих дураков, если не выполнена главная задача.

Мы сделали свою работу на старте и приехали на площадку. Там уже вовсю праздновали победу. У дверей гостиницы для работников промышленности нас перехватил радостный Кузнецов.

– Толя, ты куда пропал? Давайте к нам, ребята. У нас шикарная рыба. Сам готовил. Закуски навалом, а вот выпить нечего, – пригасил нас Владимир Александрович. Я снял с пояса и протянул ему фляжку со спиртом.

– Вот, держите пока. Спасибо за приглашение… Петя, – обратился к Иванову, – У нас это все, или у Юры что-нибудь есть?

– Конечно, есть, – с улыбкой ответил Петя, – Суворыч побеспокоился. Все у Юры. Я сейчас к нему сбегаю, а вы нас здесь подождите. А то не найду вашу комнату, – попросил Петя и быстрым шагом направился в нашу гостиницу. Оттуда тоже гремела музыка. Народ гудел, дождавшись, наконец, праздника.

– Толя, что такой мрачный? Или случилось что? – встревожено спросил Кузнецов.

– Да устал за двое суток. Поспать удалось только во время заправки на брезенте за электрощитом. Я пойду, Владимир Александрович, а ребята пусть празднуют. Это их первый пуск.

– Нет, дорогой, мы тебя не отпустим. Потом отоспишься, – возразил Кузнецов, – Толя, давай на «ты». Зови меня Володей. Не люблю я эти отчества. Никак не привыкну. Это у нас Мазо большой любитель на «вы» и по отчеству, – предложил он.

– Согласен, – поддержал предложение Кузнецова, – А этот Мазо, откуда у вас взялся? И чем теперь занимаются Пескарев и Сафронов?