Анатолий Зарецкий - Odnoklassniki.ru. Неотправленные письма другу. Книга третья

И вот мне долго не давали воду – пытались спасти другой дом. Я ощущал, как от горящего соседнего дома раскаляется воздух вокруг, слышал, как шипит испаряющаяся в гуще соломы вода, и буквально кожей чувствовал, что крыша вот-вот вспыхнет.

– Воду!!! – кричал подающим, но меня никто не слышал. Оглянулся и не увидел лестницу – ее уже переставили к другой хате. Меня охватил панический ужас оттого, что загорись эта хата, мне уже не спуститься, и я заживо сгорю вместе с ней. И тут сторона крыши, обращенная к горящему сооружению, вспыхнула. Жаром обожгло лицо. Я упал на живот и стал медленно сползать, хватаясь за пучки соломы. И вот я на краю крыши. До земли метра три-четыре, но я не вижу, что подо мной, а держаться уже не за что.

– Прыгай! – крикнул вдруг кто-то снизу, и я, не раздумывая, прыгнул, как оказалось, прямо на нашего соседа – дядю Захара, который подоспел очень вовремя.

А вот еще сон про наводнение, которое когда-то показалось даже страшнее пожара. Мне лет двенадцать. Прямо с утра бабушка отправила за хлебом в райцентр. Не помню, почему, но хлеба в деревне тогда долго не было. Я купил двадцать буханок и вернулся вечерним рабочим поездом. Меня не встретили, а потому мой ценный груз пришлось нести со станции одному. А это три километра по глубокому песку. Но когда подошел к нашему мосту через Гнилую речушку, оказалось, она разлилась, совсем как весной, и невысокий мост полностью скрылся под водой.

На том берегу меня ждал десятилетний брат Сашка. Он крикнул, чтобы я шел в обход – на большой мост, что в километре выше по течению. Он там встретит, и мы разделим груз, чтобы легче нести.

По дороге брат рассказал, что как только я пошел на станцию, начался проливной дождь, который лил несколько часов подряд. Обе наши речушки – Гнилая и Мечетная – вздулись и почти вышли из берегов, но это не удивляло. А потом прошла волна с метр высотой и хлынула большая вода, затопившие сады и огороды. Похоже, прорвало плотину одного из прудов, что были устроены выше по течению Гнилой речки.

Мы с братом успели дойти до дома, когда подошла вторая волна. Бабушка тут же схватила на руки нашего младшего Володю и бросилась через огороды по дорожке, по которой мы только что пришли, но там, где мы шли посуху, ей пришлось брести по пояс в воде. Мы же чуть замешкались в доме, и когда хотели, было, броситься в воду вслед за ней, почувствовали, что опоздали. Мы видели, что бабушка уже вышла на сухое возвышенное место. Между нами было метров пятьдесят, но теперь не просто разливающейся воды, а стремительно несущегося потока с массой каких-то бревен, клоков соломы и вообще непонятно чего.

Теперь мы были на острове, площадь которого быстро убывала. Бабушка крикнула, чтобы мы прикопали вход в погреб и лезли на крышу дома.

Мы быстро прикопали погреб, установили лестницу, и вдруг увидели, что по ней на крышу веранды быстро взобрался наш кот. Тут же отправили к нему собаку. Это оказалось не так уж легко, но вдвоем справились. После этого догадались открыть курятник. Выскочившие куры в панике заметались по двору. И тут увидели третью волну. Вода начала быстро заливать двор. Бегая по колено в воде, мы с братом хватали обезумевших кур и подбрасывали вверх. В воздухе те, похоже, приходили в себя, взлетали и садились, куда надо.

Вскоре и мы поднялись на крышу. Оставалось только наблюдать. А картина вокруг становилась все страшней и страшней. Мимо нас проплывали трупы свиней, коров и прочей живности. Плыли вырванные с корнем деревья. Неожиданно всплыл наш мост, и стремительный поток понес его, разбивая на бревна.

Дома на другом берегу уже были залиты по окна, а вскоре бурлящий поток выдавил стекла углового дома. Через минуту дом медленно осел на одну сторону, потом как бы опрокинулся набок и развалился. Его останки, ускоряясь, понеслись вслед за бревнами моста.

А поток навалился на следующий дом. Минут через пятнадцать и с ним было покончено. Еще через полчаса развалился третий. А на крыше четвертого дома, что прямо против нашего, сидели соседи и кричали от страха. Мы с ужасом ждали, что произойдет.

Но было заметно, что поток потерял силу. И хотя вода проникла внутрь помещений, хата все еще стояла. Быстро темнело. Из низких туч снова хлынул дождь.

Вскоре промокли до нитки. Наступила ночь. Все заслонила кромешная тьма. Только со всех сторон все еще шумел водный поток.

Часа через два дождь, наконец, кончился. Мы дрожали крупной дрожью. Хотелось есть. Поскуливала собака. Тихо сидели только куры и кот.

Поток постепенно затих. Возможно, спала вода. Наш дом стоял на самом возвышенном месте. Как потом оказалось, только он и остался сухим.

Я решил спуститься с крыши, но брат боялся остаться в одиночестве в абсолютной темноте. Тогда предложил попробовать ему. И это не подходило.

Нащупав лестницу, стал осторожно спускаться. Неожиданно лестница поехала, и я вместе с ней с размаху шлепнулся в жидкую кашу. Сверху закричал испуганный брат. Поднявшись, успокоил брата. Жижи было по колено.

Нащупал входную дверь, открыл ее и осторожно пробрался на кухню, где лежали спички. Зажег керосиновую лампу. Благо, она всегда была наготове. Посмотрел на себя в зеркало и ужаснулся. С лампой вышел на двор и поставил ее на лавочку. В грязной жиже с трудом отыскал лестницу. Вскоре мы с братом оказались в хате. Переоделись в сухую одежду и, наконец, согрелись.

Вышли на двор и попытались спустить собаку. Это оказалось не по силам. Вернулись, немного поели и уснули, даже не погасив лампу. Утром нас разбудила бабушка, добравшаяся на какой-то лодчонке.

Реже снился аварийный пуск боевой ракеты. Это случилось то ли весной, то ли осенью. Помню только, что было прохладно. Я спешил на мотовоз, чтобы добраться на стартовую площадку. Со мной были несколько бойцов из моего расчета. У всех были изолирующие противогазы.

С некоторых пор о пусках ракет шахтного базирования стали предупреждать заранее и требовали, чтобы на весь период пусков военнослужащие имели с собой противогазы. За этим строго следили патрульные, но как всегда нарушителей хватало. Приказ о постоянном ношении противогазов не воспринимался всерьез и многими считался дополнительным поводом для придирок.

Мотовоз уже подходил к станции «Песчаная», а мы прошли лишь треть пути. Пришлось ускориться, чтобы не опоздать. В это время раздался рокот двигателей стартующей ракеты. Бойцы, было, остановились, чтобы посмотреть, но я поторопил их, потому что мотовоз уже встал у платформы.

Неожиданно гул двигателей как обрезало. Выходившие из мотовоза люди остановились, и уже все без исключения смотрели в небо. Я оглянулся и увидел знакомую картину аварийного пуска. На землю падали две ступени развалившейся ракеты. Но смотреть было некогда, и мы рысью понеслись к мотовозу.