Михаил Шабашов - Тю!

Пока они ходили, мы с Игорем зачем-то стали закрывать машину. Но это легко сказано. С первого раза ни одна дверца не захлопывалась. Наши попытки по звуку напоминали выстрелы в ночи.

Со стороны водителя стекло вообще не поднималось. Оно не вынималось даже. Игорь сомкнул пальцы на краешке стекла и потянул его вверх. И – о, чудо! – оно повиновалось. После чего Игорь совершил непростительное – он разжал пальцы. Стекло тут же съехало вниз. Минут 5 мы занимались тем, что Игорь поднимал стекло, держал его пальцами и спрашивал меня:

– Так стоит?

– Так – стоит, – подтверждал я.

Потом Игорь разжимал пальцы, стекло сползало вниз и он удивлялся:

– А так упало…

– А так – упало, – говорил я.

Довести до ума (застопорить как-то, закрепить) стекло нам так и не удалось, – притопали Ира с Костей. Он взмахнул «поехали» и машина почихала по ночному городу.

Во время езды Игорь, крутя не крутящийся руль, сообщал Косте, что в машине все не так: задняя скорость переключается вперед, передние – назад, что в карбюраторе если не слоны, то мыши завелись наверняка, и вообще – в «Москвиче» все не с той стороны. Весьма возможно, что бензин заливается в выхлопную трубу, поэтому из-под капота что-то дымит…

– А всем говорю, – изрек Костя, – что машина – это тот же велосипед…

Общение двух асов было сбрызнуто периодическими восклицаниями Иры: «Ой, меня ж дома убьют!»

Мы с Игорем ее вяло успокаивали, хотя уже сами понимали, что нас дома ждет что-то приблизительное…

Наконец, Игорь остановил «велосипед» где-то в глухих лугах в миллиметре от обрыва. Рядом плескалась вода неизвестного озера размером с бассейн в бане. С криком «Снимай трусы!», Костя оголил торс и наполнил своим присутствием пустынный ландшафт. Ира курочкой уселась на теплый капот. Мы встали рядышком, расставляя стаканы и облагораживая капот нехитрой закусью…

Шел пятый час наступившей осени. Мы пели, чтоб не замерзнуть. Пели так, что собаки в ближних хатах гавкали от зависти. В результате Луна скрылась в облаках раньше срока минут на сорок. Петухи хотели нас перекукарекать, но это у них плохо получалось.

Когда раздалось слабое «ку-ка-ре-ку», Ира встрепенулась и закудахтала:

– Шо это? Уже петухи? Ой, меня ж дома убьют!

Мгновенно поднесенный ей стакан с шампанским отогнал эту мрачную мысль.

Рассвет наступал неукротимо. И таки наступил. Тут Костя опомнился:

– Погнали встречать рассвет!

Это было еще одно подтверждение того, что для Кости любые факты действительности не имеют никакого авторитета. Мы же ему не оказывали никакого сопротивления и в разгар рассвета поехали его встречать.

…Пустынное шоссе, окруженное какой-то природой, вело прямо к горизонту. Вовсю буйствовало раннее утро. Навстречу нам по обочине шла какая-то фигура. И приблизительно с такой же скоростью, с какой ехали мы. Запахло встречей. Фигура оказалась теткой средних лет и размеров в фуфайке. Костя ткнул Игоря поддых:

– Зови ее встречать с нами рассвет!

Тот покорно притормозил тарантас в миллиметре от бедра пешеходки и изложил ей идею Кости. Та широко заулыбалась и неожиданно затарахтела, взмахивая руками:

– Ой, та спасибочки ж! Я б с удовольствием, та не могу – иду ехать (!) до сестры у Краматоровку. У ее свекрухи день рождения, так мы закололи кабана. Ото ж я и еду сказать, шоб если шо, то к нам шоб… Ой, ребятки, та я с радостью, та время ж нэма…

Она так смотрела на Игоря, будто знала его всю жизнь. Она продолжала еще что-то говорить и махать руками в тумане выхлопных газов от нашей машины. Я полюбопытствовал:

– Игорь, это твоя знакомая, что ли?

– Впервые ее вижу!

…Около шести утра наш «бьюик» остановился в миллиметре от какой-то воды. Это было целое хранилище Н2О. Мы выползли и своим видом распугали всех чаек. Мы (за исключением Кости) уже не понимали – хорошо нам или плохо, холодно или жарко, сон это или явь?!

Я все видел в тумане. Сквозь дымку я заметил, что Ира стала еще меньше, а Игорь – еще выше. Только Константин был константой – постоянно бодрым, веселым и бурным. Неизвестно откуда он выудил бутылку шампанского. При этом непрерывно подбадривал нас, падающих друг на друга возле воды.

Взрывом бутылки обдало окружающую природу, и с деревьев посыпались листья. «Осень!» – осенило нас.

– А где стакан? – пришла в сознание Ира.

– Стакана нет, – просипели мы.

– Ой, меня ж дома убьют! – опять произнесла она. Будто ее должны были убить дома за то, что здесь у нас не было стакана.

Нас обдували летающие чайки. Вдалеке виднелась фигура тетки, идущей-едущей к сестре в Краматоровку. Все воспринималось нами автоматически. Появись какой-нибудь инопланетянин, мы б у него спросили: «Есть стакан?»

Поиски емкости для пития в багажнике и капоте (!) выявили еще массу поломок нашей железяки на колесах, но стакана не выявили. Шампанское глотали из горла.

Ира хлюпнула в себя пару капель. Встрепенулась. Огляделась вокруг. Увидела пустую машину… Неизвестным порывом ветра ее занесло в машину на место водителя.

– Дайте мне ключи! – возликовала авантюристка.

Ей дали.

– Куда тут их засовывать? Где тут что вообще? Я щас поеду. Где тут чего нажимать? – раздавались выкрики Иры.

Костя, стоящий с нами в 10 метрах от машины, кричал ей в ответ – где, чего и куда. Ира чудом завела «Москвич» и со страшной силой стала что-то нажимать и тыркать, результате чего пейзаж утреннего побережья добавился эротическими движениями одинокого авто. Он будто выбирал, что ему приятнее – дерганья вперед или дерганья назад. Мужики неподвижно наблюдали за этим ужасом. Неожиданно машина выбрала заднее направление и стала угрожающе подползать к глади водохранилища. Я пытался матом кричать Ире, чтоб она тормозила, но это получалось плохо: сказать матом «езжай» можно, а «тормози» – нельзя.

Колымага катилась легко и непринужденно к воде. Мужики равнодушно наблюдали, а Ирка хохотала, гикала и еще что-то делала горлом. Я понял, что в ее маленькое тельце вселился огромный бес.

– А где тут тормоз? – с экстазом проверещала каскадерка.

Только тогда Костя спокойно подошел к автомобилю, спокойно сел рядом с новоявленной «профи» и всей своей мощью надавил на тормоз. Машина нехотя остановилась в миллиметре от волн.

Выезжать из сложившейся позиции надо было через крутой подъем (ах, как мы лихо съехали туда!). Мы все запихнулись в машину. Но Ирину оторвать от руля можно было только вместе с рулем. Она осталась на месте водителя. Костя жал педали, Игорь переключал скорости, я просто держал дверь. Зачем-то…

– Все-все-все! – отпихивая чужие руки и ноги от деталей машины, вопила Ира. – Я все буду делать сама!!!

Мужики послушались. «Ягнята какие-то!» – озверело подумал я о них. Как ни странно, но машина выволоклась на асфальт! Застопорилась вся наперекосяк. От такого достижения Ира широко захохотала, смотря то куда-то вверх, то вбок, но только не на дорогу. Затем она со страстью вывернула руль и нас поехало куда-то вперед.