Шикур Шабаев - Экзамен

И вообще, у этого токаря всё получалось на удивление быстро и красиво. Вот он в определенный момент, известный только ему, мягко отвел резец от заготовки, остановил станок, вмиг снял готовую деталь. Потом приложил к ней штангенциркуль, улыбнулся – ювелирная точность, второго прохода не требуется. Бросив деталь в кучу таких же готовых блестящих деталей, Сергей принялся за другую заготовку,

«Вот так вот целый день», – невесело подумал Одинцов. Серега работает, а он смотрит. Работенка! Полмесяца прошло, а он почти и не стоял за станком.

Наконец, Саша не выдержал,

– Сергей, а Сергей!

– Что? – отозвался Сергей, не отводя взгляда от заготовки.

– Почему стружка всегда разная по цвету? И по виду особенно? Сегодня она похожа на спираль, вчера откалывалась кусочками, а позавчера…

Сергей досадливо поморщился.

– Понимаешь, это зависит от условий обработки, – объяснил он, – от скорости, подачи, от обрабатываемого материала. Вчера мы точили бронзовые детали – получалась стружа надлома, а сегодня мягкая сталь – сливная стружка.

Саша ждал, но Сергей больше ничего не добавил, и он не удержался, задал ещё один вопрос:

– А что, разве бывает мягкая сталь?

– Бывает, – отмахнулся Сергей, – Слушай, Саня, иди-ка ты отсюда, не мешай.

Одинцов обиделся, торопливо отошел в сторону. К нему подошёл рыжий парень из-за соседнего станка. Они стали вместе смотреть, как Сергей обрабатывает последнюю заготовку. И вот токарь остановил станок, повернулся к ним лицом.

– Вот и всё! – сказал он довольно, – Финита ля комедия.

Рыжий парень мотнул головой.

– Быстро ты!

– Класс! – осклабился Сергей. Заметив обиженный недовольный вид Саши, он похлопал его по плечу:

– Ладно, не дуйся. Нельзя отвлекать во время работы, не маленький, сам знаешь.

– Я и не дуюсь, – буркнул Саша, а Сергей продолжил:

– Зайди в заводскую библиотеку. Ещё не побывал там? Нет? На втором этаже управления. Спросишь книгу о токарных станках. В книге всё прекрасно написано – и о резцах, и о стружке, и о мягкой стали.

Саша хмуро кивнул головой.

Сергей бережно собрал инструмент, аккуратно сложил в свой шкафчик и, захлопнув дверцу, минут пять возился с ключом. Замок долго не поддавался, Сергей сердито бил кулаком по дверце. Но вот, наконец, шкафчик глухо, со скрипом закрылся.

– Вот так, – удовлетворенно произнес наставник и, повернувшись вновь к Саше, вручил ему щётку:

– А пока почисть немного наш станок.

Сашу покоробило от слова «наш», но он промолчал и, вздохнув, принялся за своё обычное дело.

После душа, не заходя в столовую, Саша отправился в библиотеку. Долго стоял перед чёрной кожаной дверью, почему-то робея открыть её. Наконец набрался смелости и постучался.

– Войдите! – послышался звонкий девичий голосок.

Открыв дверь, Саша очутился в большой полутемной комнате со множеством стеллажей, набитых книгами. Никого нет.

Он растерянно остановился посреди комнаты и недоуменно оглянулся.

– Одну минуточку, – опять послышался тот же голосок, и вскоре за стойкой появилась невысокая кудрявая девушка.

Она стояла у окна, лучи далекого заката падали на неё сбоку, играли на её щеках, мягкой полутенью очерчивали тонкие правильные черты её лица, и от этого девушка казалась необычайно красивой, какой-то таинственной, загадочной.

Саша не мог отвести от неё восхищенного взгляда.

Девушка тряхнула кудрями и вопросительно взглянула на парня.

– Здравствуйте, – произнес он пересохшими губами.

– Здравствуйте. Из какого цеха?

Продолжая смотреть на девушку, Саша подошёл к стойке. – Я… я не записан у вас. Мне бы что-нибудь о токарных станках.

А пока девушка-библиотекарь заполняла формуляр, Саша разглядывал её. Обычно ему не нравилось, когда девушки излишне красятся, пользуются помадами и всевозможными кремами, но таинственная незнакомка так умело использовала все возможности косметики, что он не мог не любоваться её красотой.

– Распишитесь, – она протянула ему формуляр, крохотными капельками краснел лак на ногтях её длинных белых пальцев. Саша расписался и, отдавая девушке авторучку, коснулся её руки. У него испуганно затрепетало сердце.

– Значит, вам нужен учебник по токарному делу? – библиотекарша словно видела, что творится с Сашей, и насмешливо улыбалась, – одну минуточку.

Видимо, нужная, книга находилась высоко на полке. Девушка-библиотекарь принесла подставку, встала на неё и принялась выбирать книги. Подол её короткого платья слегка приподнялся, оголяя красивые стройные ноги.

Саша потупил взгляд, чувствуя, как громко бьется его сердце.

– Ах! – неожиданно вскрикнула девушка. Книги разлетелись по полу, а сама девушка конечно же упала бы, если бы Саша не успел подхватить её. Он держал её в своих объятиях, будто онемев, и не знал, как ему поступать дальше. Он думал, что всё бы отдал, чтобы только вот так держать на руках эту прекрасную незнакомку. От неё веяло ароматом духов. О, как кружит голову этот чудесных залах! Горящим взглядом Саша глядел в лицо незнакомке, чувствуя, что не может отвести глаз.

А девушка затихла в его руках, сначала испуганно, а потом всё смелее смотрела ему в глаза.

– Пусти, – наконец, прошептала она, – надо собрать книги.

Они вместе подобрали книги, опустив головы и стараясь не смотреть друг на друга.

Уходя, Саша повернулся и быстро взглянул на девушку. Она встретила его робкий взгляд, встряхнула светлыми кудрями, а когда он остановился, звонко рассмеялась.

Саша почти выбежал из библиотеки. Он быстро промчался через проходную, так сильно толкнул вертушку, что старик вахтёр даже опешил и рассерженно выругался ему вслед:

– Стой! Мать твою…

Но увидев счастливое сияющее его лицо, добродушно усмехнулся и пробормотал себе под нос:

– Молодой ищо, кровь играет. Оно простительно.

Саша шёл домой, а в ушах его звенел смех незнакомки, перед глазами стояло её лицо, глаза, губы. Сердце его билось тревожно, взволнованно, словно в предчувствии чего-то нового, неизвестного, но желанного.

Он шел по улице и бесконечно повторял строки из какого-то женского романса: «Я, кажется, влюбилась, я, кажется, влюбилась». Стайка девчат, проходящих мимо него, так и прыснула со смеху. Саша сделал серьёзное лицо и зашагал быстро, по-деловому. Но его строгий шаг то и дело переходил в замысловатые па, а рот расплывался в улыбке.

В его сердце бушевал пожар.

С этого дня Одинцов больше не обращался к Сергею, не мучил его своими вопросами, не прерывал во время работы и не задерживал в перерывах. Нельзя сказать, что он обиделся, хотя и не мог забыть, как Сергей презрительно отмахивался от него. Просто Саше надоело при каждом вопросе встречать насмешливый взгляд своего «наставника» – как, ты и этого не знаешь? Поэтому он предпочитал только молча наблюдать, а когда возникал трудный вопрос, искал ответ в книгах. Только одно его огорчало – ему почти ни разу не удавалось самостоятельно поработать на станке. Лишь иногда, во время обеденных перерывов, когда токари уходили на отдых, Саша закрепляя на станке какую-нибудь болванку и протачивал её, вспоминая, как это делал Серёга.