Татьяна Роллин - Горькая Алёнка. История очередной блудницы

– Здрасьте, – пробормотала она в сторону собравшихся и пошагала куда-то вперёд по скрипучим половицам, слегка подталкиваемая сзади явно нетерпеливой рукой.

– Петрович, ты что, уже на школьниц перешёл? – из кухни раздался женский весёлый голос.

Петрович не стал удовлетворять любопытство соседей, а просто повернул ключ в замке своей комнаты. Дверь открылась после нескольких рывков. Щёлкнул выключатель. В глаза ударил яркий свет двух 100 ваттных светильников. Телевизор «Рубин», разложенный велюровый диван, ковёр на стене с «Тремя богатырями», холодильник «Ока».

«Назад в прошлое. Часть первая». – В мыслях Алёна попыталась себя хоть немного развеселить. Но это ей плохо удавалось.

– Ты мне так и не сказала, красавица, как тебя зовут?

– Алёна.

– А меня Николай Петрович. Но называй меня просто Коля, договорились?

– Ладно.

– Ты, наверное, есть хочешь? Смотри, что у меня имеется в джентельменском наборе. – Он открыл холодильник. – Салями, маслины, овощная нарезка, ещё не тронутая, бананы, киви… одни витамины!

Петрович тараторил как деревенская баба, встречающая дорогих гостей.

– А вот армянский коньяк «5 звёзд» – качественная вещь, а не сивуха, которую ты сегодня пила. Располагайся на диване, моя козочка, сейчас я схожу за посудой.

– И варенье не забудь! – зачем-то прокричала ему вслед Алёнка.

Она сняла промокшие кроссовки и по-хозяйски положила их сушиться на батарею. А свой, видавший виды, чёрно-оранжевый бомбер повесила на дверцу шкафа.

Когда Петрович вернулся, Алёна сидела на диване почти в позе лотоса – в джинсах, носках и футболке без лифчика. Она включила телевизор и смотрела новости. Криминальные сводки на голубом экране замечательно отрезвляли и возвращали в суровую реальность.

Несмотря на то, что в школе Алёна училась из ряда вон плохо, зато читала запоем зарубежную и русскую классику, в том числе не «по программе». Поэтому какие-то уроки из книг она всё-таки вынесла. А именно – в любой щепетильной ситуации не паниковать, а подходить к проблеме рационалистически. Не ломать дров, не вызывать агрессии окружающих, думать больше, меньше говорить.

«За всё в этой жизни, в том числе за ночлег, надо платить, – размышляла Алёна, не отрываясь взглядом от ведущей новостей. – Хорошо, что он живёт в коммуналке и соседи дома – значит, не прибьёт. Но секса, по всем приметам, к сожалению, не избежать. Ну и пусть. Поменьше гордости и ломки. Мужики этого не любят, начинают чудить. Руки распускают. Чтобы сейчас посоветовала её единственная подруга Ирка, которая сразу же после выпускного вышла замуж и укатила на Дальний Восток? – Ну, попортит этот старый хрен твою шкуру немного. Ну, пойдёшь, вымоешься, где надо, продезинфицируешь себя водкой изнутри. И всё, делов-то! Ты что королева Великобритании? – Да, Ирка, ты как всегда права, – Алёна мысленно согласилась с невидимой подругой. – И начну я, пожалуй, с внутренней дезинфекции».

– Николай, как вас… Петрович. Плесните мне, пожалуйста, вашего хвалёного коньяка. И варенье рядышком положите, будьте любезны. Можно прямо в банке, без всяких вазочек. Что вы замерли в дверях, будто приведение увидели или я что-то не так сказала?

– Нет, что ты. Я просто любуюсь тобой, мой ангел.

Николай Петрович пришёл в восторг от неожиданной нагловатой развязности этой девчушки. То есть мук совести после содеянного, он явно испытывать не будет.

– За что выпьем, Алёнушка?

– За братца Иванушку. Совсем в козла превратился.

Петрович улыбнулся во все, недавно отреставрированные 32 зуба. Эта малолетка нравилась ему всё больше.

– А если серьёзно? За твои прекрасные изумрудные глаза и губы алые как маки?

Он использовал излюбленный комплементарный арсенал. Но его, начавшийся было, словесный понос неожиданно прервали.

– А давайте выпьем за то, чтобы вы переехали в отдельную квартиру, и спокойно встретили свою старость в нормальных условиях. В окружении заботливых детей и внуков.

Это был удар ниже пояса. «А девка-то с характером, – смекнул хлебосольный хозяин коммунальных апартаментов. – Под красивой обёрткой не всегда, окажется шоколад».

– Ну, что толкнёмся? – Алёнка чокнулась с удивлённым, но уже разгорячённым Петровичем и попросила налить ей вторую стопку.

Армянский коньяк молодая гостья закусывала исключительно вареньем, интуитивно надеясь, что такое сочетание не вызовет в ней повторного рвотного рефлекса.

На четвёртой рюмке Николай Петрович запросил брудершафт.

– Валяй, – махнув 50 грамм, согласилась она. И возрастной ухажёр коршуном впился в её губы, пытаясь при этом снять с Алёнки футболку.

– Пока бутылка не допита, а я ещё не хожена в туалет – ничего не будет.

– Как скажешь, моя хорошая, как скажешь.

Помолодевший за последний час седовласый мужчина рассыпался перед ней мелким бесом. Когда янтарной жидкости оставалось чуть на дне, Алёна хоть и встала по-солдатски, до уборной добиралась по стеночке. В конце коридора она нащупала рукой выключатель. После нажатия клавиши, слева, сразу же раздался возмущённый ропот. Оказывается, был выключен свет на кухне, где заседала всё та же компания.

– Простите, ради Бога. Я по незнанке, – она начала оправдываться заплетающимся языком перед выскочившей на неё сердитой бабой.

– Вот где выключатель! – прокаркала та и щёлкнула им изо всех сил.

Алёна успела обратить внимание, что у этой недовольной особы под белой майкой была ярко выражена колышущаяся грудь. В районе локтевого сгиба.

Справив малую нужду и чуть не заснув на унитазе, Алёна пошагала… нет, не обратно в комнату, а прямиком на кухню. Там, не глядя ни на кого, рыгнув, она включила кран, вымыла руки и сполоснула лицо.

– Вообще-то в туалете есть умывальник. Могла бы и там свои сопли смыть! – за её спиной раздалось уже знакомое шипение. Алёнка развернулась. За столом сидели: долговязый парень, видно её ровесник, мужчина 35—40 лет с выразительными чертами лица и три женщины разных возрастов. С краюшку углового дивана примостилась пожилая дама за 60, рядом с ней – её сорокалетняя копия, а по центру восседала перезрелая любительница белых мокрых маек.

На самом деле Алёна не вглядывалась в их лица, сравнительный анализ произошёл за считанные секунды. Сначала она хотела ответить своей обидчице что-то резкое, но снова обратила внимание на её, отдыхавшую на животе грудь, и не стала сражаться в словарном поединке. Улыбнувшись всем присутствующим, она поспешила вернуться обратно к своему старцу.

– А свет чё не выключила?! – послышалось ей в след.

«Сколько же энергии на меня было потрачено этой тётей-мотей, типичной хранительницы коммунального очага», – думала Алёна, топая босыми ногами в темноте.