Лейла Элораби Салем - Право на новую жизнь

Почему так, спрашивала себя Вероника. Чем она лучше меня? Может быть, потому что Анжелика красавица блондинка? Хотя да, спорить с этим было никак нельзя. Девушка лицом напоминала Дауцен Крёз и Иванку Трамп, да и фигурой была хороша. Может быть, поэтому ее все обожали и носили на руках? Вероника опустила голову и пошла по дороге в сторону остановки, дрожа от холода.

Время приближалось к обеду. В этот момент Зоя Семеновна могла отсутствовать дома. Но, к счастью, бабушка оказалась дома. Она открыла дверь и увидела на пороге испуганную Веронику с мокрой головой. Девушка сквозь слезы поздоровалась с бабушкой и вошла в ее квартиру.

Квартира была однокомнатная в панельном доме на четвертом этаже. В коридоре стояла прихожая да тумбочка, на которой лежали газеты да старый телефон. В зале, который являлся также и спальней, на одной стороне стоял диван, на другой кровать пятидесятилетней давности. В углу на тумбочке стоял телевизор с антенной да магнитофон, принадлежащий папе Вероники. Кухню в это квартире была самой красивой комнатой. Тут, в отличии, от остального была новая кухонная мебель, уголок с овальным столиком, новая плита и, самое главное, много цветов в плошках. Вот почему Зоя Семеновна любила проводить на кухне все свое свободное время.

Вероника прошла в ванную комнату и сняла с себя мокрый свитер, который тут же повесила сушиться на батарею. Зоя Семеновна прошла к ней с пуховиком в руках и спросила:

– Что случилось, моя маленькая. Почему ты вся мокрая?

Девушка молча вытерла слезы и только хотела было все рассказать, как новый приступ горя и в то же время радости от встречи с бабушкой обрушился на нее и, не понимая что происходит, она вновь заплакала. Плакала она громко, слезы каплями скатывались по щекам на подбородок. Зоя Семеновна, ласково приласкав внучку, гладила ее по голове и приговаривала:

– Ну-ну, любимая моя внученька. Верочка моя, не плачь, я здесь, я рядом с тобой.

– Бабушка, мне хочется остаться с тобой.

– Заберу я тебя, моя маленькая, не волнуйся, ты только дождись меня.

– Бабушка, – только и смогла произнести Вероника, но сколько любви, нежности и надежды вложила она в одно это слово.

Зоя Семеновна продолжала жалеть внучку, больше ничего не спрашивая ее ни о чем. Вместо этого, она подвела ее на кухню и сказала:

– Верочка, садись. Я сейчас налью тебе чай, а потом приготовлю что-нибудь вкусненькое.

– Спасибо.

После обеда Вероника засобиралась домой, так как стрелка на часах показывала два часа дня. Зоя Семеновна при виде одетой внучки спросила:

– Ты куда собралась? Я думала, ты посидишь еще со мной.

– Не могу, бабушка. Мне нужно Данилку забрать из детского садика.

– А что, его папа не может это сделать? – раздраженно проговорила женщина.

– Нет, к сожалению.

Зоя Семеновна всегда при одной мысли о Сергее злилась, вот почему даже в разговорах старалась не упоминать его имени. К Даниилу она относилась тоже плохо, хотя в душе понимала, что ребенок ни в чем не виноват. Однажды, прошлой весной, Вероника пришла к бабушке в гости вместе с братиком. По началу женщине хотелось выставить мальчика за дверь, но потом, видя, с какой любовью, с какой нежностью относится он к сестре, раскаялась в своем былом намерении и решила хотя бы ради внучки потерпеть сына бывшей невестки.

Сергей в это время смотрел очередной фильм. И ему не понравилось, как кто-то вошел в прихожую, потом прошелся по коридору: видите ли, посторонние шумы отвлекли его от просмотра. Выйдя в прихожую, мужчина взял Даниила за руку и провел на кухню. Затем снова вернулся в прихожую и, подойдя к Веронике, со всей силой схватил ее за руку, повернул к себе лицом и злобно огрызнулся:

– Ты где шлялась, а?

– Я… я была сначала в школе, а потом пошла за Данилкой.

– Что ты врешь? Где ты была до этого, рассказывай!

– Я, правда, после школы пошла за Данилкой в садик.

– Да? И почему ты не зашла домой перед этим? Ты же всегда так делаешь.

Прикрывась от сыпавших на нее ударов, девушка сквозь слезы пыталась объяснить отчиму, что ей не было никакого смысла идти домой, так как после школы она пошла в детский сад. Но мужчина не слышал, или не хотел ее слышать. Он лишь твердил одно и тоже:

– Не ври мне, маленькая нахлебница! Наверное, пила и курила в подворотне с такими же оборванцами как ты!

– Да не пью я и не курю, – оправдывалась Вероника, словно она действительно была в чем-то виновата.

На крик прибежал Данилка. Встав между сестрой и отцом, мальчик обнял Сергея и, схватив его двумя руками, сквозь слезы прокричал:

– Папочка, пожалуйста, не бей Веронику! Пожалуйста.

Мужчина на секунду оторопел. Он смотрел в лицо сына, его большие испуганные глаза и ему стало жаль его. Он собрал остаток сил и сказал:

– Данилка, иди на кухню.

Мальчик все еще плакал. Он не хотел, чтобы отец снова побил Веронику, вот почему он не сдвинулся с места, хотя всегда слушался отца во всем. Девушка стояла ни жива, ни мертва. Она смотрела то на Сергея, то на Данилку. Наконец, дабы покончить с этим, мужчина лишь махнул рукой, как бы отстраняясь от них, и ушел в большую комнату, где снова сел на диван с пультом управления. Вероника, оставшись наедине с Данилкой, обняла его и тихо сказала:

– Спасибо тебе.

– Я люблю тебя, – мальчик искренне улыбнулся и посмотрел на сестру с такой нежностью, что та не смогла сдержать слез. Она прижала к себе братика, чувствуя тепло, исходящее от него.

Тем временем Зоя Семеновна, чуть не плача, шла в школу, где училась Вероника. Женщина хотела разобраться в произошедшем случае. За углом школы в это время стояла Анжелика с друзьями и курила, попивая пиво. Заметив вдалеке старушку в темном шерстяном платке, она подмигнула остальным ребятам и сказала:

– Глядите, бабка Глисты тащится. Интересно, что она нам сделает?

Остальные тоже посмотрели за угол и засмеялись. Ни чувства уважения к старшим, ни сострадания у них не было. С еще большим остервенением они принялись поносить Веронику и ее бабушку, а количество выпитого пива окончательно развязало им язык.

Зоя Семеновна, не зная о том, какие слова в данный момент летели в ее адрес, уже шла по коридору школы прямо в учительскую. Она хотела поговорить с классным руководителем внучки, поделиться случившимся и, наконец, поинтересоваться: примут ли учителя меры или нет? В учительской сидела только преподаватель младших классов. Заметив вошедшую Зою Семеновну, она спросила:

– Женщина, вы кого-то ищите?

– Да… да, – она говорила сбившимся голосом, а комок рыданий мешал ей сосредоточиться, – скажите, где я могу найти Елену Александровну? Мне срочно нужно с ней поговорить.

– А Елена Александровна только что ушла домой. А вы по какому поводу?