Яна Дубовская - Последняя комната

Третья комната тоже понравилась Элисон. В отличие от предыдущих, расположенных на правой стороне, и выходящих окнами в сад перед домом, эта была единственной спальней на противоположной стороне. Из окон ее открывался вид на незастроенную поляну, вдоль которой тянулась проселочная дорога, и росли раскидистые деревья и многочисленные кустарники. Элисон обнаружила крошечный балкон, дверь которого она открыла и вышла наружу. Подставив руку под дождь, она почувствовала как прохладная, и скользкая вода коснулась ее ладони. Она поднесла руку к лицу и вдохнула приятный запах осени, и в этот момент вдруг подумала о том, как здорово было бы иметь такую комнату, и выходить на этот балкон каждую ночь, когда не спится, вдыхать запахи каждого времени года, различая все их оттенки. Элисон постояла еще немного в темноте, слушая шум дождя, и вернулась в комнату.

Она обошла весь дом, осмотрела все жилые комнаты наверху. Из них только три оказались спальнями, – четвертая была обустроена под кладовку, из нее же лестница вела на чердак, но туда Элисон не полезла. На ночь она устроилась в гостиной на стареньком диване, стоящем почти посередине комнаты напротив камина. В комоде нашелся плед, но он сильно отсырел, и Элисон оставила его проветриваться на стуле, а сама укрылась своей курткой. Она долго пыталась заснуть, но у нее ничего не выходило. Сон не шел, и, глядя на небо, Элисон невольно возвращалась в мыслях и воспоминаниях к своему прошлому.

Она думала о том, что сейчас, в ее жизни настал период, который Колин любил называть «временем без берега и дна». Будучи девчонкой, она не понимала смысла и всей глубины этой фразы, но сейчас, когда осталась одна и стояла на пороге новой двери, внезапно открывшейся перед ней, почувствовала на себе, какого это может быть. Колин, правда, говорил так, когда ему неоткуда было взять денег на очередную дозу, но сейчас это уже не имело значения. Главное было в смысле, а он заключался в безвыходности, и Элисон чувствовала сейчас эту безысходность всем своим существом.

У нее никогда не было семьи. Она рано лишилась матери, отца не знала вовсе, и была вынуждена жить в приемных семьях. Замкнутая и неприветливая, она не приживалась ни в одной из них, постоянно сбегала или от нее отказывались по причине невозможности установить с ней хоть какой-то контакт. Она привыкла не иметь постоянства – дома и семьи, а жить, как получится, одним днем. Но однажды произошло кое-что, изменившее жизнь Элисон навсегда. Именно в то время она встретила Колина.

Когда-то давно он был одним из многочисленных любовников ее матери. Она была ребенком, но из всех его запомнила особенно. Колин всегда был добр к ней, иногда играл с ней, часто приносил сладости, или просто говорил что-то хорошее. И вот спустя годы он случайно встретился ей и пришел на помощь. Она нуждалась в этом как никогда, но не ждала этой помощи ни от кого: Элисон так привыкла.

Колин вытащил ее с улицы, где она бродяжничала после того как сбежала из последней приемной семьи, в которой прожила всего три месяца, и в которой ей пришлось очень несладко. Он взял ее к себе, достал документы и позволил остаться, заменив ей отца и мать на несколько следующих лет. Пусть он так бесшабашно относился к своей жизни, но для Элисон он стал семьей. Он любил ее как свою собственную дочь, и по-своему в ней нуждался. И ей было с ним хорошо. Впервые в жизни она была не один на один с этим жестоким миром.

Каждый раз, когда они переселялись в очередной клоповник, на окраине Лондона, Колин безрассудно верил, что они начинают новую жизнь. Им повезет, он найдет работу, завяжет с наркотиками, пристроит Элисон в нормальную школу, и, в конце концов, они накопят денег, чтобы перебраться в более приличное место. За то время что прожили вместе, они долго промыкались по многочисленным съемным комнатушкам в самых бедных районах города, где в основном ютились люди неопределенного рода деятельности, и Элисон уже давно потеряла им счет.

Мечты всегда оставались лишь мечтами. Работа если и была, то временная. Обычно Колин, просаживая первые же деньги на дозу, пропадал на несколько дней, вынуждая Элисон заботиться о себе самой. Но несмотря ни на что она любила этого прожженного жизнью старого чудака, и верила ему. Просто потому что больше ей некому было верить. Некому и не во что.

Наступил период, когда Элисон думала, что все налаживается. Несмотря на то, что они переехали в неблагополучный Хакней 4 4 Хакней (Hackney) – юго-восток Внутреннего Лондона. В этом районе наихудшие показатели по средней продолжительности жизни и количеству неработоспособных граждан. В Хакней одни из самых худших показателей по количеству переполненных домов, также здесь большое количество людей без определенного места жительства. , Колин нашел работу, о которой, однако, отказывался говорить. А Элисон и не спрашивала, потому что рано научилась ориентироваться во взрослой жизни, и умела чувствовать грань, за которую иногда не стоило даже заглядывать. Позже, думая о том времени, она понимала, что просто боялась узнать правду. За годы своих скитаний по чужим домам она сильно привыкла к плохому, а сейчас в их с Колином жизни появилось какое-никакое благополучие. В глубине души подозревая, каким иллюзорным оно было, Элисон жила одним днем, стараясь не думать о том, что придет время и их легкая жизнь закончится. Однако она не могла и представить, что все оборвется так внезапно.

По ночам она работала в баре, и однажды под утро, вернувшись с работы, увидела Колина с его старыми приятелями. Элисон поняла, что это неслучайно, и ее подозрения вскоре оправдались. Он снова взялся за старое.

Спустя какое-то время, точно так же придя домой, она обнаружила его с остекленевшими глазами. Элисон вызвала скорую. Его отвезли в больницу, но спустя несколько часов Колин умер от передозировки. Спасти его не удалось.

С тех пор прошел уже год, но она все равно, иногда ловила себя на том, что ищет его глазами в толпе.

Первое время Элисон продолжала жить в Лондоне в их квартире – до тех пор, пока было чем за нее платить, продолжала ходить на опостылевшую работу – до тех пор, пока хватало терпения, продолжала встречаться с ненужными ей приятелями – пока они, наконец, не исчезали из ее жизни.

Элисон старалась не позволять себе думать о том, что происходит, о будущем. Она старалась как когда-то с Колином, жить одним днем, и ей это почти удавалось. Почти, потому что всегда возвращаясь домой перед рассветом, в час, когда бывает особенно темно и тихо, она кожей ощущала свое одиночество.

Повернуть ключ, войти в квартиру, бросить сумку, и… услышать тишину. Возвращение домой в такие моменты стало своеобразным ритуалом. Внутри все противно сжималось, и чувство безысходности накатывало особенно сильно. И тогда Элисон впадала в странную апатию, с которой не могла справиться. Она усмехалась и качала головой, словно досадной нелепости, которая с ней произошла.