Георгий Разумов - Нескучные рассказы

Вот таким случайным образом пути наши жизненные пересеклись, и я оказался у него в гостях. Дело как раз клонилось к вечеру. Рабочий день у него практически закончился, местные пассажиры-казахи разошлись по своим домам и юртам, в аэропорту воцарилась полнейшая тишина. Его жена, полноватая фрау с русыми волосами и ямочками на щеках, оказалась очень приветливой, на столе быстро появилась разная снедь и даже бутылочка с прозрачной, слегка опалесцирующей жидкостью, в которой я сразу признал то, что мы называли в те годы коньяком КВН – коньяк, выгнанный ночью.

Не буду утомлять читателя несущественными подробностями, скажу только, что в скором времени беседа наша стала весьма оживленной. Разговаривали на самые разные темы, и я уже и не помню, как мы подошли к тому, о чем я хочу рассказать. В общем, суть дела такова. Прилетел, как обычно, рейс из Караганды, пилоты выдали почту, прилетевшие пассажиры быстренько разошлись, аэропорт опустел. Начальник, как он сказал, отлучился по своим делам, так как в этот день случилось, что на город не было ни одного пассажира. Такое бывало и раньше, и ничего необычного в этом факте не было. Метрах в тридцати-сорока от самолета мирно паслась на привязи одинокая корова. Пилоты, осмотревшись, и не увидев никого, быстренько затащили ее в самолет, закрыли дверь и стартовали.

Минут через тридцать, как мне рассказывал мой гостеприимный хозяин, появилась местная жительница, хозяйка этой коровы. Не обнаружив свою буренку в положенном месте, она разразилась громкими воплями, начала суматошно бегать, искать ее. Спрашивала всех встречных, в том числе и моего собеседника. Как оказалось, какой-то мальчишка все-таки видел, как летчики умыкнули эту корову. Обворованная хозяйка мигом побежала в милицию, те сразу же позвонили в Караганду. Тамошние милиционеры оказались не лыком шиты и тут же прикатили в аэропорт, чтобы встретить самолет и взять и летчиков и корову, как говорится, тепленькими. Все бы хорошо, но великие сыщики забыли про корпоративную солидарность. Дежурная служба аэропорта на всякий случай решила связаться с пилотами и как-то предупредить, что тут их ждут. Летчики злополучного рейса, услышав, что им уготована теплая встреча, ничего лучшего не придумали, как выкинуть корову из самолета прямо в воздухе.

Самолет сел, милиция встретила экипаж, как и положено милиции, но никаких следов и других улик не было обнаружено. Летчики изобразили из себя ничего не понимающих мужичков. Милиция ретировалась и все было бы шито-крыто, но в Казахстане есть некая система оповещения, называемая узун кулак – длинное ухо, что соответствует русскому сарафанному радио. Пилоты выкинули корову где-то в районе селения Аксу-Аюлы, над пустынной местностью, но на их беду там как раз паслась отара овец. Чабан, увидев грохнувшуюся метрах в пятнадцати от него корову, был вне себя от страха, но потом все-таки сообразил, откуда это ему аллах послал такой подарок – рокот самолетного мотора и сама машина не оставили никаких сомнений. Узун-кулак сделало свое дело. Слух дошел до компетентных органов, и наших горе-авантюристов приперли к стенке. Им ничего не осталось делать, как только признаться в содеянном. Удивительно, но их не судили, только обязали возместить убыток хозяйке коровы, и на год отстранили от полетов, перевели в разряд техников аэродромного обслуживания. Такую вот историю поведал мне немец, живущий среди казахов.

Вторая история с выдающейся кражей произошла на Дальнем Востоке, тоже в шестидесятые годы. Ее мне поведал случайный попутчик-офицер в поезде, в ответ на историю про корову, которую я ему рассказал. Дело было так. В те годы солдаты-новобранцы после прибытия в часть размещались в подразделении, которое в обиходе военных называлось учебным пунктом. По прибытии солдат осматривали врачи, проводились всяческие обследования, в том числе и на носительство разных патогенных микробов. С этой целью лаборанты раздавали солдатикам спичечные коробки, куда они собирали небольшое количество известного вещества. После этого коробочки собирались, упаковывались в чемодан и лаборанты увозили их на дальнейшую обработку В тот день, о котором я рассказываю, прибывшая в часть лаборантка, женщина, как рассказал офицер-попутчик, весьма бойкая и энергичная, быстро организовала сбор материала для исследований, уложила все в два чемодана (а анализов-проб было более семисот штук) и благополучно уехала на вокзал. Пока она, оставив чемоданы с солдатским «золотом», покупала билет на поезд, какой-то вокзальный воришка успел умыкнуть один из чемоданов, который, как говорят, был совершенно новый, (на это, видимо и клюнул воришка) и это была первая поездка с этим чемоданом.

Уж не знаю, говорил мне тот офицер, как реагировала лаборантка на это происшествие, но я, говорит, долго смеялся, представляя себе рожу того ворюги, после того, как он понял, на что позарился. Думаю, голубчик до конца своей жизни не расскажет никому из своих братьев по ремеслу, какую ему однажды удалось сделать взятку.

В девяностые годы я, будучи уже пенсионером, вынужден был искать работу, чтобы просто выжить, ибо мизерная пенсия, которую к тому же не всегда выдавали, абсолютно не гарантировала мне мало-мальски достойной жизни. Вот так я и попал в дальнобойщики. Дальнобойщик – это не только работа, это образ жизни, это обычаи, ритуалы, это, если хотите, философия. Работал я на огромном японском четырехмостовом грузовике, у которого был десятицилиндровый дизель объемом семнадцать с половиной литров мощностью 425 лошадиных сил, удлиненная рама, на которой размещался фургон-термос. В кабине был спальник, уютно, тепло, работал, когда надо, кондиционер. Была и еще масса всяких «прибамбасов», делавшая работу водителя более или менее приятной. Трудиться мне пришлось довольно долгое время. Ходил я в основном по трассе Владивосток-Благовещенск, возил самые разнообразные грузы. Естественно, за время работы случались со мной и моими друзьями-коллегами по цеху всевозможные приключения и истории. О некоторых из них я и хочу рассказать.

Я приметил эту парочку, еще не успев остановить машину. Не знаю, что меня в них привлекло и насторожило. Вроде, обычная с виду шантрапа, мелкие бандючки, как я их называл. В лихие девяностые, когда это происходило, таких на улицах городов и деревень было великое множество по всей России. Машин на стоянке было не очень много, народу сновало, как обычно, и эти штымпики ничем особенным не выделялись, но все равно что-то меня неосознанно в них привлекло. Наверное, какая-то нарочитость, с которой они якобы не смотрели вообще на мою фуру.

Замкнув машину, я зашел в придорожное кафе, которое пользовалось популярностью практически у всех дальнобойщиков, ходивших по трассе Владивосток – Хабаровск. Взяв что-то себе на обед, я расположился за столиком возле окна, чтобы было удобнее присматривать за моей фурой, стоявшей в ряду других машин на стоянке при кафе. Все было спокойно и ничего подозрительного нигде не было видно. Моя парочка стояла на месте, со стороны это выглядело, как будто некие приятели встретились и стоят, болтают, маясь от безделья. Короче, они вели себя, как люди, которым вообще некуда спешить… Я уже было успокоился и подумал, что стал в последнее время излишне подозрителен и мне вечно что-то мерещится там, где ничего нет, и приступил к обеду, который мне к этому времени подала молоденькая девчонка-официантка. Я ел и поглядывал в окно. Там, на улице, ничего не менялось. Ходили люди, пообедавшие дальнобойщики садились в машины, заводили моторы, и уезжали каждый в свою сторону.