Татьяна Шпинькова - Любовь и жизнь

– Мама, – каждый раз отвечал сын, – потерпи чуть-чуть, уже достраивается дом, вот и переселимся все туда. Не хочется мне пока заниматься переездами, ведь я планирую жить там.

Мама согласилась, но потом уговорила внука переселиться к ней. Диме предложение бабушки сразу понравилось. Она его всегда баловала, а он пользовался этой любовью.

Так что у Али появилось больше времени. Андрей постоянно пропадал на работе и стройке, а заботы о Диме возложила на свои плечи бабушка.

Как-то с работы она решила заглянуть к Оле. Долго звонила в дверь, но никто не отвечал. Хотела уже уходить, нажала на кнопку лифта, но тут дверь квартиры распахнулась, и из неё показался Рома. Заспанное, опухшее лицо с рассеченной бровью и синяком под глазом сначала испугало её, а потом вызвало смешанное чувство жалости и омерзения.

– Рома, на кого ты похож? Боже, до чего ты себя довёл.

– Заходи, тёть Аль, хватить бурчать. Все вы умные такие, один я дурак. Ну и что? Надо ж кому-то и дураком быть.

– А где Оля?

– А я почём знаю? Я спал. Мне твой муженёк выходной дал. Сказал, чтоб глаза его не мозолил. Вот я и сплю и не мозолю.

– Понятно. И на стройке тебе плохо. Куда он тебя только не определял работать.

– Не, на стройке мне хорошо. Природа, собачки, мне там нравится.

– Рома, давай мы тебя пролечим. Сейчас специалистов много.

– Я не болею. Лечиться мне не надо. Это вы свою Ольку умную лечите. А я и так здоров. И здоровенький помру.

– Ну-ну, ты ещё чумной, как надо быть. А кто тебя так разукрасил?

– Где? А, это, – провёл Рома по рассеченной брови, – это меня ваша любимая племянница так встретила сковородкой, когда я ей знаки любви хотел оказать. Она же ненормальная. С ней жить невозможно. А я-то, дурак, ещё её любил. А за что? Она же не от мира сего. Ей, видите ли, любви подавай. А я что, не подаю. Ещё как подаю.

– Ром, а ты трезвым когда-нибудь бываешь?

– А я, что пьяный, тёть Аль, я – трезвый.

– Всё ясно. Значит, не знаешь, где Оля?

– Не знаю.

– Хорошо, я сейчас ей с мобильника позвоню.

Аля набрала телефон племянницы и услышала её голос.

– Оля, ты где?

– Дома.

– Оля, я у тебя дома с Ромой.

После паузы Аля услышала всхлипывание племянницы и срывающийся от рыданий голос:

– Тётя Аля, я не хотела тебя расстраивать, вот и соврала. Результат нашего общения с Ромой ты видишь. С ним уже невозможно находиться рядом. Я буду ночевать у подруги.

– Собирайся и приезжай к нам. Я сегодня одна. Андрей будет ночевать на стройке. Там запустили систему отопления, он хочет её сам проверить.

– Хорошо!

– Ну, а ты, Рома, ложись и спи дальше. Видимо, у каждого своя судьба и свой путь, который он выбирает.

– Оля! Имея свою квартиру, ты, значит, скитаешься по подругам. Хорошо живёте, ничего не скажешь. Сковородка служит объектом любви и понимания, – такими словами встретила Аля племянницу.

– Когда он ночует у вас на стройке, то я нахожусь дома. Рома редко теперь приходит. Это сегодня Андрей его выгнал. Он тоже не терпит пьяной дури, -оправдывалась Оля со слезами на глазах.

– И как долго ты намерена вести вот такой образ семейной жизни? – не отставала Аля от племянницы, на ходу собирая на стол поужинать.

– Ой, не знаю, тётя Аля. Мне жалко Ромину маму. Ты же видела её, она человек добрый и хороший. И с Ромой я ведь 10 лет училась в школе. Он не был такой. Всегда меня защищал и оберегал. А теперь превратился в какое-то тупое и недалёкое существо. У него только злоба и желчь внутри на всё и на всех. Заявляет, что любит меня, а сам предпочитает водку. То состояние, в котором ты его сегодня видела, для него – норма. А я с таким не могу ложиться в кровать. Вот он и бесится.

– Да, Оленька, я давно хотела спросить тебя на счёт детей. Вы уже не первый год вместе, а деток нет. В чём причина?

– Тоже не знаю, тётя Аля. Сначала я волновалась. А теперь думаю, что хорошо, что их нет. Я от него детей уже не хочу. Хотя, я проверялась, и врач мне сказал, что у меня всё нормально.

– Оля, ты такая молодая и красивая женщина, собираешься всю жизнь потратить на семейные разборки с алкоголиком? У тебя посменная работа, много свободного времени, оглянись вокруг.

– А что глядеть. У Леры, моей подруги, у которой я часто ночую, та же картина с мужем. Ещё и баб домой водил пьяный. Она его застала и выгнала. Теперь ползает на коленках, клянётся, что не повторится больше такого. А Лера не прощает. Во всяком случае, пока. Да и у других женщин у нас на АТС жизнь не лучше. Одни разведенные, другие незамужние, а третьи сами гуляют, когда мужья в море. Нет ни одной нормальной семьи. Это только вы с Андреем под счастливой звездой родились оба. Дай Бог, не сглазить.

– Да, моя дорогая, ты уже рассуждаешь, как старая бабушка, которой помирать пора. Даже в возрасте люди хотят найти свою половинку, любить и радоваться, поддерживать друг друга. А ты в неполных тридцать лет уже поставила на себе крест. Садись за стол, поедим, и я тебе расскажу про свою молодость. Мне тоже когда-то казалось, что я люблю Вову, а потом появился Андрей. И теперь я другой раз смотрю на него и думаю, что могла пройти мимо своего счастья.

Аля рассказала племяннице о букетах хризантем, о первых свиданиях, о жизни в Шарыпово. Оля слушала, молча, а потом вдруг сказала:

– Тёть Аль, у вас с Андреем какая-то неземная любовь. Если бы я вас не знала, я бы не поверила, что такое есть.

– Оленька, а ты вспомни, как жили твой дедушка и твоя бабушка, мои родители.

– Да, дедушка с бабушки пылинки сдувал. Он без неё и жить не смог, сразу постарел и отправился следом.

– Вот видишь, значит, есть настоящая любовь. Только надо найти свою половинку. А не терпеть из жалости рядом с собой людей, не способных дать ближнему элементарной спокойной жизни. Я не говорю уже о материальном достатке и других необходимых в быту вещей.

– Я всё понимаю, тётя Аля, но у меня нет решительности. Мне его жалко, хотя любовь уже куда-то делась. Такого я любить не могу. А он этого не понимает. Злится, но ничего не делает, чтоб стать лучше.

– Он и не будет лучше, Оленька. Рома – не твой человек. У него не те извилины в мозгах, от которых ты хочешь понимания. Чем дальше ты будешь жить с ним, тем больше будешь убеждаться, что рядом нет ни друга, ни опоры, ни близкого человека. А так употребляя спиртное, он скоро вообще превратится в животное.

– Я всё понимаю. Давай я помою посуду и отдохнём лучше возле телевизора. Время покажет, что мне делать. Я до сих пор чувствую себя виноватой за то, что произошло с нами в Ванино. Это и тормозит меня. Ведь Рома старался мне помочь и пострадал вместе. Возможно, это и повлияло так на его психику, превратило в того, кто он сейчас.

– Оленька, я не требую от тебя никаких решений. Только ты сама вправе решать в этом случае, что тебе делать и как жить. Это твоя жизнь, твой муж, твоя семья. И вы вместе должны к чему-то придти. Но то, что ты не ночуешь дома, когда является Рома, это не нормально.