Николай Волков - Плетение. Книга вторая

– Раньше, сын, я бы сказал тебе еще и то, что начинать вечер с бокала «вальтца» до ужина – дурной тон. Причем сказал бы это еще от двери. Но… Все меняется, и я тоже.

Господин Вейрен Фернон прошествовал до кресла, и тяжело опустился в него.

– Увы, я не молодею, – продолжил он – и потому вынужден смотреть на вещи шире, чем раньше. Даже на те, которые мне не нравились.

Лена бросила быстрый взгляд на Глау, и коснулась браслета на руке.

– Глау, – сказала она ему мысленно – мне кажется, что твой отец нездоров.

– Чушь. Ему просто нравится казаться стариком. Его любимая игра рядом с более молодыми людьми, чем он.

– Да нет же. Я насмотрелась в своем мире на пожилых людей и то, как они двигаются. Посмотри на свою мать, она стоит, как ни в чем не бывало, но твой отец предпочел сесть, значит, ему тяжело держаться на ногах, хотя он это и скрывает.

– Это вполне в его духе – признал Глау – он никогда не покажет слабость. Надо будет проверить.

Тем временем стол был накрыт, и все неторопливо перебрались за него, чтобы отдать должное кулинарным талантам семейного повара.

– Когда мы пришли, ты говорил о том, что в твоей новой должности тебя не очень-то ценят – продолжила разговор госпожа Фернон.

– Да, мам. Это действительно так.

– Видишь ли, сынок, все дело в том, что все эти люди в Совете получили свои места благодаря тому вкладу, который они сделали в развитие общества, в то время, как ты заменил на этом посту господина Клауда.

– Дело не только в этом, мам, хотя ты и права. На самом деле все намного сложнее. Они меня терпеть не могут из-за того, что произошло, когда вы пытались отдать меня им в ученики.

– Это тоже играет свою роль, – признала она – ты в ту пору был несколько…

– Растяпой, который не знал, когда следует держать язык за зубами.

– Я бы сказала помягче…

– Ничего, мам. Дайрус рассказал Лене о нашем с ним знакомстве.

– Тебе нужна помощь? – поинтересовалась она у него.

– Вы вряд ли сможете мне помочь.

Вейрен строго посмотрел на сына.

– Сын, если ты не хочешь выглядеть слабым, это понятно и достойно уважения. Я ценю те дипломатические качества, которые ты приобрел, и которые нам сейчас успешно демонстрируешь, но будь любезен ответить на вопрос своей матери.

Не ожидавший подобной фразы, Глау смутился, и нехотя признал:

– Да. Мне нужна помощь.

– Великолепно, – улыбнулась его мать – значит, мы тебе поможем.

– Прошу прощения, госпожа Фернон – обратилась к ней Лена, но та ее остановила:

– Не надо так официально, дорогая. Достаточно будет называть меня Эрилл.

– Хорошо… Эрилл. Вы не могли бы сказать, чем именно вы собираетесь помочь нам?

– Конечно. Вейрен все еще способен заниматься бизнесом, а что касается меня… У меня всегда были хорошие связи в политике, но еще лучше я разбиралась в расчетах.

– Расчетах?

– Плетения. Наша семья знала о них задолго до того, как эта Крэйт обнародовала информацию.

– Это… будет весьма кстати – прокомментировала Лена.

Она положила себе порцию жарада, и принялась с энтузиазмом его поглощать, попутно обдумывая то, что, возможно, знакомство с родителями Глау было не такой уж и хорошей идеей.

– Дайрус… Это все его…

– Госпожа Крэйт, успокойтесь, вам сейчас нельзя волноваться. С Дайрусом, кстати, все в порядке, и он своего добился.

– Что… со мной…

– Я же сказал. Успокойтесь. Вы в частной клинике. Когда вы были в моем кабинете, у вас был резкий всплеск силы, из-за перераспределения магической энергии, и вы… Как бы это сказать…

– Как есть.

– Хорошо. Скажем так, ваш мозг чуть не поджарился. Нейроны не выдержали чересчур резкого перепада энергопотока, и вы впали в кому. Я, конечно, не самый лучший целитель, да и маг из меня никакой, но все-таки смог разобраться в том, что с вами, и вы уже идете на поправку.

Ильта резко села на кровати, и уставилась на Валля.

– Вы!!!

– Успокойтесь, я сказал, – прозвучал его приказ, в котором чувствовались металлические нотки – еще успеете наораться. Времени для этого будет предостаточно, если только вы поправитесь. А пока – лежать.

В последнее слово было вложено столько силы, что не подчиниться было невозможно, и Ильта опустилась на подушку.

– Говорите.

– Что, простите?

– Рассказывайте, мать вашу…

Артем Викторович усмехнулся.

– Вообще-то, у меня ее никогда не было. Но если вы хотите чем-то занять свой разум, то извольте, я вам расскажу. О чем вы хотите услышать?

– Дайрус.

– Крепко же вы за него уцепились… Жив. Здоров. Отдыхает вместе с женой и дочерью.

– Ольга жива?

– А вы что, думали, я позволю ей умереть? Живехонька. И я понимаю, что я в ней нашел…

– Вы в ней нашли?!?

– Да лежите же, неугомонная… Ну не я, а Дайрус, невелика разница…

– Не понимаю…

Артем Викторович наклонился к ее голове, и тихо произнес:

– Будете орать, попрошу вколоть вам успокоительное. Как миленькая проспите часов восемь. Вы поняли?

– Да.

– Я и Дайрус – одно и тоже. До определенного момента. Потом – два разных человека.

– В смысле?

– Я его аватара, если вам это что-то говорит. Создан для того, чтобы помогать ему в его планах.

– Каких?

Валль усмехнулся.

– Вообще-то, спасти с вашей помощью мир. Впрочем, с этим мы уже справились, а более долгосрочных планов как-то не было.

– С моей помощью?

– Да. Ваша помощь заключалась в том, чтобы пройти сюда и отразить магическую волну, частично ее погасив.

– Волну?

– Дайрус вызвал при помощи своей дочери магическое возмущение по всему миру. Печать забрала лишнюю часть энергии и чуть не поджарила вам мозги.

– Как долго я…

– Полтора месяца.

– Где мой…

– Что?

– «Дикобраз».

– В тумбочке. Выздоровеете – заберете.

– Дайте.

– Зачем?

– Пристрелю вас.

Артем покачал головой, неопределенно пожал плечами, и достал из тумбочки пистолет. Вложив его в руку Ильты, он поднял дуло себе на уровень лба, и сказал:

– Стреляйте.

Рука Ильты упала на кровать.

– Позже. Когда поправлюсь. Сил нет.

Она перевела взгляд на его лицо.

– Вы дали бы себя пристрелить?

– Я аватара, – просто сказал он – я даже не человек. Творение магии. Убьете, и все, что Дайрус вложил в меня, а точнее скопировал – погибнет. Погибнет вместе с тем, что я накопил сам. Опытом, знаниями, чувствами. Будет, конечно, жалко, но если это уменьшит вашу ненависть к нему – так тому и быть.

– Убирайтесь. Я устала.

– Мы поговорим завтра. И, кстати, все хотел спросить… Почему этот Тимур так рвется к вам, и пытается обвинить меня во всем произошедшем?

– Убирайтесь…

Артем Викторович встал с кресла, посмотрел на отвернувшуюся к окну Ильту, тихо улыбнулся, и вышел за дверь палаты.