Сергей Изуграфов - Смерть на Кикладах. Сборник детективов №2

– Вот! О чем я тебе и толкую! Видишь, персонал от тебя уже плачет! – раздался на лестнице громкий русский бас. – Феодал, как есть феодал! Кирила Петрович Троекуров!

Все подняли глаза. От удивления Арина даже приглушила рыдания.

– Погоди, Витя, – произнес Смолев. – Это не персонал. Это гости. Здравствуйте, ребята! – поздоровался он, подойдя поближе. – Меня зовут Алекс, я хозяин виллы. Я так понимаю, вы живете в первом и втором номерах. Почему вы плачете, что стряслось?

Верный профессиональной привычке, Манн отозвал в сторону Леонидаса и завел с ним параллельно разговор на греческом, пока Антон докладывал ситуацию Смолеву.

– Все ясно! – подытожил Манн, став сразу серьезным и внимательным. – Несчастный случай. Хотя… Ты же знаешь, как я не люблю эту тухлую формулировочку. Если каждый несчастный случай поскрести как следует – оттуда полезет такое, что диву дашься! Давай-ка я наберу главврача, что он мне скажет?

Он отошел чуть в сторону и, набрав номер, завел разговор по-гречески уже с главврачом. Закончив говорить, он пару минут что-то обдумывал, потом сказал подошедшему Смолеву вполголоса:

– Слушай, там такая тема: врач говорит, что у парня налицо серьезное отравление кислородом. Ему крупно повезло, что его вытащили грамотные спасатели, сделав все, как надо еще в воде, а потом и на берегу. Но тем не менее… А ты не дайвер?

– Нет, – мотнул головой Смолев, – но в планах есть!

– «В планах»! – пробурчал Манн. – Тогда долго объяснять. Вот что, озадачу-ка я сперва нашего друга Антонидиса. Давно он без дела сидит! Раскрасим его день в счастливые тона: экспертиза нужна позарез. Как чего? Той снаряги, с которой парень нырял. Есть у меня мысль одна, но об этом позже. А ты давай ребят успокой: парень в реанимации, жить будет! Но два дня, как минимум, проведет в интенсивной терапии. Навещать они его не смогут. Пусть по острову покатаются, отвлекутся. Ничем они ему сейчас не помогут, только под ногами у нас будут путаться. Через два денька я сам попрошу доктора, чтобы их к нему пустили ненадолго. Да и ты сходишь, поговоришь с ним. Давай, отправляй их! Я пока с Антонидисом поговорю.

Смолев все так и объяснил друзьям, потом по-английски повторил для младшего Спанидиса. Грек снова повторил свое приглашение посетить виноградник отца и погостить пару дней.

– Правильно! Отличная идея! – поддержал Алекс. – Я там был, место красивейшее. Горы, виноградники, вид на остров потрясающий. Я дам Леонидасу машину, поезжайте. Когда вернетесь, мы сходим вместе в больницу. Хорошо?

– Мы переживать будем, – робко сказала Машка, оглядываясь вопросительно на мужа.

– Само собой! Поэтому Катерина – дежурная на ресепшн, она говорит по-русски – будет каждые три часа уточнять в больнице состояние вашего товарища и слать вам смс, договорились?

Антон посмотрел на девушек, те – на него. Арина взглянула на грека, он подбадривающе улыбнулся девушке.

– Хорошо! – сказала она, наконец решившись. В самом деле, чего сидеть и рыдать? Бабушка всегда говорит: «Слезами горю не поможешь!» Просто все так неожиданно произошло, что она еще не пришла в себя. Подумав, она добавила: – Но если что-то случится, ему станет хуже – мы сразу вернемся!

– Разумеется, – кивнул Алекс, – это правильное решение. Поезжайте!

Ребята поднялись на галерею и разошлись по номерам, договорившись через час встретиться у машины на парковке.

– Ты что-то подозреваешь? – задумчиво поинтересовался Алекс, провожая их взглядами. – Или кого-то из них? Поэтому отправил их покататься подальше? Да и Леонидас за ними присмотрит, я так понимаю? Ты его попросил?

– Само собой! – легко признался другу генерал Интерпола. – Знаешь, на меня эти смазливые мордочки в слезах давно не действуют. Помню, рыдала у меня на допросе одна красотка: Барби отдыхает! Ну как на нее подумаешь! Такая милота! Стыдно даже голос повысить: глазищи голубые – голубые; на ресницах слезинки, пухлые губы дрожат так по-детски… Я тогда сперва ей поверил, – молодой был, неопытный. Но мой шеф меня живо привел в чувство. Это уже потом выяснилось, что она убила своих мужей – всех троих; трупы расчленяла прямо на кухне столовым ножом и вывозила на городскую свалку в фирменных пакетах от «Рив Гош»! Целая технология! Она-то ее и подвела. Хоть бы пакеты меняла… Здесь дело такое: может, – они, а может, – и не они. Дождемся экспертизы, опросим свидетелей, изучим заключение медэкспертизы, пообщаемся с пострадавшим…

– Постой, постой! – ошеломленно произнес Алекс. – Ты же сказал…

– Я знаю, что я сказал, капитан! Теряешь хватку! – процедил Манн. – А если кто-то из них приложил руку к «несчастному случаю», то что? Хотя бы этот амбал с явно армейским прошлым? Я бы такого в свой спецназ взял, не раздумывая. Не хочу, чтобы у них была возможность или скрыть улики, или довести начатое до конца. Кстати, я дал команду Антонидису: у палаты выставят пост круглосуточной охраны.

– Ты думаешь?.. – не договорил Алекс.

– Вполне вероятно! – кивнул глава Национального Бюро. Они понимали друг друга с полуслова. – Там не все так просто. Врач сказал, что парень отравился смесью, в которой кислород просто зашкаливал. Есть такие смеси для специальных погружений. Называются «найтрокс» или «нитрокс». Составное слово от Nitrogen – азот и Oxygen – кислород. В России называют «кислородно-азотная смесь». Используются для подводных погружений профессионалами на больших глубинах. Есть две стандартные смеси: нитрокс-32 и нитрокс-36, где число – процентное содержание кислорода в смеси, понял?

– А в стандартном варианте?

– В стандартном варианте, на тех глубинах, что здесь новички ныряют – 78% азота, 21% кислорода, около 1% на остальные газы. Поэтому, если дайвер-любитель перепутает баллоны, или ему кто-то закачает в баллон не ту смесь из компрессора, или баллоны специально подменят – усекаешь? – то на глубине около двадцати пяти – тридцати метров его накроет кислородное отравление. Судороги, а потом, – как говорит один мой знакомый патологоанатом – терминальное состояние! Вот так! Понимаешь, о чем я? – похлопал Виктор друга по плечу. – Ждем весточки от Антонидиса, дальше будем думать. А пока – развлекать наших обольстительных дам!

– Это святое! Это мы с нашим удовольствием! – кивнул головой Алекс. – Но подожди, если диагноз уже есть – кислородное отравление на глубине обогащенной смесью, то что такого интересного ты хочешь узнать от инспектора?

– Старшего инспектора! – рассмеялся Манн. – Его тоже повысили за прошлые заслуги, ты не знал? Что ты! Парень расцвел! Да, так вот, понимаешь, доктор сказал, что помимо кислорода было там еще кое-что, он сомневается, будет еще делать тесты, но тем не менее…

– Что еще? Что ты тянешь, как кота за хвост!