Сергей Изуграфов - Смерть на Кикладах. Сборник детективов №2

Отец умер в тот же день, когда они разговаривали последний раз. Если бы он только знал!.. Все стало вдруг таким мелким и неважным. Все обиды на отца показались такой чепухой, что Глеб застонал, закрыв глаза, как раненый зверь, не в силах терпеть боль, что разрывала его изнутри. Спать он не мог. Лежал и смотрел в потолок, пока не наступило утро и медсестра новой смены не заглянула к нему в палату. Тогда он сел на кровати и хриплым голосом произнес по-английски несколько слов, с трудом составляя их в предложения:

– Позовите доктора! Мне срочно надо идти. Очень срочно!

Алекс Смолев шел привычной дорогой от центрального госпиталя Хоры Наксоса к улочке Апиранто, где находилась вилла «Афродита». Мимо старой церкви с белеными стенами и покосившейся невысокой колоколенкой, через зеленый парк с его столетними платанами, цветочными клумбами и удобными деревянными скамейками, на которых так приятно посидеть в жаркий полдень и поразмышлять. Как всегда, в это время парк был полон: мамочки выгуливали малышей, молодые парочки заняли места в самых тенистых уголках парковых аллей, а пожилые пары привычно совершали променад, поддерживая друг друга с нежностью и пониманием, которые приходят лишь после совместно прожитых долгих лет.

Смолев проводил взглядом пару стариков, что попалась ему навстречу. Они светло улыбались друг другу – слова им уже были не нужны: их диалог был понятен им и без слов. Бури чувств давно улеглись, житейские вихри пронеслись мимо, дети выросли и давно живут своей жизнью. Остались взаимная нежность, забота и тепло, окрашенные в тона философского ожидания неизбежной потери. Они знают и ждут, страшась этого дня, понимая цену каждому часу, проведенному вместе. Пока еще вместе…

Счастлив тот, подумал Алекс, кто дожил со своим близким до понимания того простого факта, что жизнь – это любовь, которую ты отдаешь. Лишь тогда она имеет смысл. Вот и все! Так просто – и не надо искать сложных решений. Один простой ответ на вечный вопрос всех философских поисков во все века. Старайся отдавать больше, чем берешь – и счастье переполнит тебя! Жаль, что мы понимаем это так поздно. А иногда, даже поняв, уже ничего не успеваем сделать.

Глеб Пермяков, с которым он успел переговорить по просьбе Манна, был слишком потрясен неожиданной смертью отца, чтобы внятно отвечать на вопросы. И все же кое-что выяснить удалось. Врагов, по словам молодого человека, у него не было. Впрочем, большого количества друзей тоже. У замкнутого, погруженного в себя юноши, почти все время отдающего своей научной работе и учебе, на дружбу времени не оставалось. С Ариной он познакомился случайно, знакомы недолго, друзей ее почти не знает.

По поводу акваланга сказал, что арендой снаряжения занимался Антон через своих знакомых. Когда они пришли в дайвинг-клуб, все было уже готово: костюмы и акваланги их ждали, на каждом комплекте была фамилия на карточке. Оставалось только предъявить документы, облачиться, проверить снаряжение и отправиться в море. Он тогда понюхал воздух из баллона, как учили; ему еще показалось, что, вроде, он пахнет как-то не так. Но списал все на похмелье, постеснялся, махнул рукой и пошел в воду. Плохо соображал! На глубину почему полез, пока друзья сидели на мелководье? Думал, там прохладнее, головная боль отпустит.

Что слышал вчера? Была какая-то возня за дверью, потом разговоры. Да, до этого, кажется, кто-то заглядывал в палату. Кто – не обратил внимания. Вот и все, не густо. Терзать парня не хотелось – после той новости, что он получил, он был совершенно подавлен. Просил отпустить его из больницы, мол, ему надо на самолет и в Питер.

Никаких серьезных конфликтов ни с кем у него не было. Инцидент на кафедре и загул в Пирее Смолев в расчет не брал: это все чепуха, тут есть мотив поважнее. Надо думать! Парню про покушение он ничего не сказал – тот и так перенервничал. Насчет самолета в Питер – покачал головой: только по решению лечащего врача. Отпустит – тогда другой вопрос. Когда Алекс уходил, Глеб лежал в кровати ничком, отвернувшись лицом к стене. Вот и получается, что не густо, подумал Смолев, вновь и вновь прокручивая в голове их разговор.

Теперь он шел по лабиринту узеньких улочек, уставленных цветочными горшками. Домики лепились друг к другу тесно и беспорядочно. Дороги были вымощены камнем в незапамятные времена: с тех пор он стерся, отполированный ногами тысяч людей и ярко сверкал на солнце, когда тому удавалось сюда дотянуться. То и дело на пути попадались кошки, блаженно растянувшиеся в сладкой дремоте в тени закоулков. Еще два поворота, небольшая лестница вниз – и он на улице Апиранто.

Из дверей гостиницы вышла веселая компания молодых людей: двое юношей и две девушки. Смеясь, они переговаривались, явно собираясь отправиться к морю. Смолев узнал двух французских студенток: он видел их накануне за завтраком. А вот молодые люди были явно русскими. Он поздоровался, они ответили, улыбаясь. Девушки весело помахали руками. Компания стояла у машины, которую подогнали заранее. Это те, что ездят «за ветром», как выразилась тогда Катерина, серфингисты, понял Смолев и порадовался за них: счастливые люди!

Он стал подниматься по лестнице. Навстречу ему торопливо спускался третий молодой человек, видимо, задержавшийся на завтраке. На приветствие Смолева он что-то неразборчиво буркнул, явно спеша к ожидавшим его друзьям и быстро перебирая по ступенькам ногами, обутыми в кроссовки. Смолев неожиданно напрягся. Вскоре мотор взревел, и под веселую музыку, рвущуюся из динамиков, машина быстро умчала компанию в сторону моря. Алекс задумчиво подошел к стойке администратора, где несла службу Катерина.

– Катя, будь добра, загляни в регистрационную книгу! – попросил он, облокотившись на стойку. – Меня интересуют трое русских парней, которые только что отсюда вышли. Посмотри, что у нас есть на них, кто такие и откуда? Ты копии паспортов сняла?

– Легко, босс! – ответила с готовностью дежурная. – А как же, босс! Теперь мы у всех снимаем копии, как вы и сказали. Так, ага… Вот они! Трое русских из Москвы. Пожалуйста!

– Спасибо, Катюш, я их возьму ненадолго, – поблагодарил Смолев и поднялся от ресепшн к большой террасе, где завтрак для гостей уже подходил к концу.

Семейство Маннов в полном составе с аппетитом завтракало, расположившись за угловым столиком с видом на бухту Хоры. Стефания Моро допивала кофе. Крошки на тарелке, что стояла перед ней, сказали Алексу, что, как и он сам, испанка с французскими корнями предпочитает по утрам к кофе свежие круассаны.