Роман Борин - Усыновить ровесника, или Любовь на засыпку. Часть 1

После «предательства» Даши жизнь вокруг Влада протекала как в сером тумане. Другие девчонки его почему-то не интересовали, хотя перед каждой дискотекой или так называемым балом кто-нибудь из них обязательно спрашивал, придёт ли он. Он не приходил. И девчата решили, что Влад просто не любит и не умеет танцевать, поэтому надеяться на белый танец, чтобы наконец-то его пригласить, совершенно бесполезно. Через какое-то время и девочки потеряли к Владу интерес, хотя, как он слышал краем уха, его считали симпатичным, даже красивым. И недоумевали, почему он при своей такой интересной внешности всё время ходит хмурый и ни с кем не общается.

К моменту, когда Влад решил покинуть «дом презрения» навсегда, чего бы это ему ни стоило, он понял, что ему просто претит вся атмосфера детдома. Всё в нём казалось Владу холодным, отталкивающим, паучьим. На этот раз он ушёл в конце сентября, в тёплую солнечную погоду. Пешком.

– Ну ты чего? – на Влада в упор смотрела симпатичная юная рожица с улыбкой до ушей. – Как себя чувствуешь? Может, есть хочешь? Пить?

Губы Влада сами собой разъехались в ответной улыбке. Как-то неожиданно для него всё это было. Как-то не так. То есть, как в жизни не бывает. Потому что просто не может быть.

Но он чувствовал, что в здравом уме. И что это не сон, не бред. Хотя и температурил будь здоров как. Только не верилось, что ощущения не врут. Фантастика какая-то…

– Ладно, не отвечай. Сам знаю, что с таким жаром кроме воды ничего в горло не лезет. Сейчас я чаю принесу, с лимоном. И лекарства пора принимать. Стас скоро приедет. Обещал по пути заскочить на пару минут. У него рядом два вызова. Сказал, ерундовые.

Юра побежал на кухню, и через полминуты до горячих ушей Влада донеслось яростное шипение чайника.

«Надо же, – произвольно возникло у Влада в голове, – тоже детдомовец. Только, во-первых, московский – не чета нам, сибирякам. А во-вторых, уже отмучился. Если вообще мучился… Интересно, это его хата или снимает?».

Влад тут же устыдился «бабского» любопытства. Какая разница, чья квартира! Все равно тут ему долго не задержаться. Два мужика в одной хате. Ненормально.

На табуретке перед Владом возникла чашка с поднимающимся к потолку густым горячим паром. Насыщенный тонкий аромат пробил даже заложенные ноздри Влада. Давно не пил свежезаваренного чая. А лимон? Как здорово он пахнет!

Впрочем, Влад вдруг вспомнил, как закусывал водку долькой лимона. По коже тут же пробежала неприятная волна. Фу, мерзость. Не лимон, конечно, а те придурки, садисты, гады. А ещё москвичи, скины. Которые, как они всех уверяют, бьют исключительно «черножопых». Может быть, еще и немцев с латышами и эстонцами. За что его-то избили да ещё раздели на морозе – он так и не понял. Влад, понятное дело, захмелев (ведь не жрал нормально сколько времени!), мог чего-нибудь не то сболтнуть. Ведь сначала бритоголовые его пригрели. В подвале той самой котельной.

– Ну! Пей чай давай, пациент! Перед доктором надо в лучшем виде предстать, чтобы касторки не выписал! И хлористого кальция! – натянуто пошутил Юрка, присаживаясь у дивана на другую табуретку. – Тебе не холодно тут? – спросил прямо как папа какой, озабоченно, по-взрослому. – А то я могу тебя ко мне в комнату перетащить. Она теплее, чем гостиная.

Влад привстал на локтях, потянулся к чаю, судорожно отхлебнул, скривился:

– Кипяток! Чуть горло не сварил…

– Обжёгся? – Юрка немножко испугался. – Извини, не остудил. Ничего, сейчас остынет.

– Да ладно, всё нормально, – Влад почему-то старался казаться развязным, шпанистым. – Слушай, а чикалдыкнуть за знакомство у тебя случаем нет?

Юрка развёл руками:

– Извини, браток, не держим.

– Да я так, – нарочито протянул Влад, осторожно прихлёбывая чай. – Я на самом деле на алкоголь не западаю.

– Знаешь, – Влад вдруг оживился. – Ну, в общем… Как тебя?

– Да, мы ведь ещё и не познакомились! – спохватился Юрка. – Юрий Петров меня зовут. Можно просто Юрик. Живу, как видишь, один. Мама погибла в автокатастрофе – давно. Папа тоже.

– Оба значит, – вздохнул Влад.

– Бабушка шесть лет назад умерла. Да, ты что-то хотел попросить, если я не ошибаюсь?

– Да я это, – Влад засмущался.

– В сортир, что ли, – засмеялся Юрка.

– И это не мешало бы. Только я… короче, очень жрать почему-то охота. Я и сам удивляюсь, – Влад по инерции начал оправдываться.

– Так бы и сказал.

Юрка немедленно отправился на кухню и минуты через три вернулся с горячим куриным бульоном, в котором плавали кусочки белой курятины.

– Стас приказал тебе пока только это давать. Спадёт температура, что-нибудь посущественнее приготовим.

– Спасибо, – Влад снова улыбнулся, будто застенчивая девушка.

И принялся жадно пить бульон. Потом есть куриное мясо, вылавливая его пальцами, потом вернулся к остывшему несладкому чаю. Потом Юрка заставил выпить его таблетки, микстуру и какой-то чрезвычайно кислый порошок. Наконец Владу удалось сходить в клозет. На диван он вернулся с удовольствием, так как, во-первых, его сильно шатало от неимоверной слабости, а во-вторых, в одних трусах было очень зябко. Хотя, как выяснилось позже, в гостиной было около двадцати градусов.

Накрылся толстым Юркиным одеялом и забалдел. Самому даже странным казалось: всё тело ломает, знобит, голова тяжёлая, нос заложен – и при таком состоянии он по-настоящему захлёбывался от счастья. «Это потому что на собственной шкуре испытал, почём фунт лиха, – невольно нашлось объяснение такому парадоксу. – Совсем вроде недавно помирал на морозе, и вдруг, не шевельнув пальцем, оказываюсь в чистой уютной квартире, на мягком диване под тёплым одеялом. И мне ещё прислуживает приятный парень. Конечно, лучше бы девушка. Но всё равно – разве не чудо ли со мной произошло! – с блаженством в душе подумал Влад, закрывая глаза.

Спал, ворочаясь сначала от озноба, потом от жара и пота, во сне вскрикивал, постанывал и со страхом в сердце просыпался. Вокруг него было тихо, уютно, безмятежно. Он даже не думал о том, куда вдруг исчез не по-человечески заботливый хозяин «берлоги». Оглядываясь по сторонам, успокаивался, начинал невольно думать о хорошем и незаметно для самого себя опять проваливался в целительный сон.

Потом снова перед глазами возникал Юрик, рядом с ним тот самый врач, которого Юрик называл Стасом. В руках у Стаса появлялся шприц. Потом он что-то прослушивал в груди Влада, что-то простукивал своими сильными пальцами, о чём-то тихо говорил с Юриком. И также, как и появлялся, неожиданно исчезал.

В комнате то темнело, то вдруг зажигался свет или наступал день. Волшебным образом перед Владом возникала вкусная еда, даже апельсины, груши и яблоки. «Сколько же я буду ему должен!» – вспыхивало в голове у Влада. И возвращалась блаженная безмятежность.