Alba Alter - Бета-ридер. Истории мальчика по вызову

Видимо под впечатлением виденных ранее фильмов и компьютерных игр, я каждый миг ждал, что вот-вот раздастся собачий лай, а из ближайшего канализационного люка вылезет небритый мужик с дробовиком в руках. Я бы сейчас точно прослезился от счастья, увидев такую картину. Но в городе не встречалось даже собачьего дерьма, не говоря уж о следах лап. После того, как я наткнулся на магазин стройтоваров, у меня возникла мысль, как привлечь к себе внимание писателя, либо тех персонажей произведения, кто еще не превратился в зомби.

Взяв банку с краской и кисточку, я вышел на улицу и на ближайшей стене написал крупными буквами: «АВТОР, ГДЕ ТЫ?» Хотел было добавить еще пару крепких выражений, но воспитание никогда не позволяло мне даже в детстве писать на заборах неприличные слова. В результате моей деятельности, район преобразился, украсившись немного модифицированными цитатами из различных жанров современного искусства.

А, ТЕПЕРЬ, ГОРБАТЫЙ АВТОР!

АВТОР, СУКА! ВЫХОДИ, ПОДЛЫЙ ТРУС! АВТОР, ГАД, Я ТЕБЯ ВСЕ РАВНО НАЙДУ!

Увлекшись нанесением граффити, не заметил, как кисточка стала скрести по дну банки, а мне удалось разместить свои гневные воззвания к писателю всего лишь на нескольких улицах города. Возвращаться обратно не хотелось, не один же строительный магазин в здешних местах, должны были отыскаться и другие. Завернув за угол, я понял, что обнаружил нечто лучшее – трехэтажный супермаркет. Здесь должно было найтись все, что требовалось для выживания, закосившему под зомби человеку.

Признаков погрома возле магазина заметно не было, как, впрочем, и присутствия зомбяков. Войдя с бокового входа, я увидел перед собой неработающий эскалатор и, недолго думая, поднялся на второй этаж. Раздавшийся откуда-то снизу звук, привлек мое внимание. Это оказались шаги существа, которое не шаркало ногами по полу, как большинство нынешних обитателей этого города. Шаги были мелкими, осторожными, как будто кто-то передвигался короткими быстрыми перебежками от одного укрытия к другому. Так мог себя вести только человек. Человек!!! Боясь спугнуть удачу, я, чуть ли не ползком пробрался к ограждению галереи, которая на уровне второго этажа опоясывала просторное внутреннее помещение супермаркета.

Внизу, прямо под моим наблюдательным пунктом, копошился худосочный тип в темном плаще, пытавшийся что-то вытащить из отдела товаров для отдыха и спорта. Выглядывая через ограждение, я не удержал равновесие и в следующий миг рухнул вниз с высоты второго этажа. В этот момент человек выпрямился, держа в руках надутую резиновую лодку. Лодкой его и накрыло по самую шею, когда на них обоих сверху свалился я. В результате мы оказались с ним лицом к лицу.

Между мной и лодкой лежал парнишка, на вид, лет шестнадцати, с темными всклокоченными волосами. По его глазам, за тонкими стеклами очков, было видно, что он изрядно перепугался. Через мгновение выяснилось, что самообладание пацана не покинуло. Дернув плечом, он выпростал из-под лодки правую руку, в которой находился обрез охотничьей двустволки, и направил оружие прямо мне в лицо. Указательный палец несколько раз нажал на один из спусковых крючков, но ничего не произошло.

– Курки предварительно взвести нужно. – Посоветовал я, когда увидел, какой конструкции было ружье. – Иначе не выстрелит.

За время, проведенное в зомбитауне, я отвык говорить вслух, поэтому сам испугался того, как сейчас звучал мой голос. Но парнишка испугался еще сильнее.

– А-а-а! – В голос завопил он и вместо того, чтобы воспользоваться советом, попытался просто ткнуть обрезом мне в глаз. Даже замахиваться не стал.

Я вовремя выхватил из его руки оружие и, откашлявшись, сказал:

– Будешь орать, братва сбежится на шум. Полагаю, что к популярности ты не стремишься.

– Скажи, – дрожащим голосом произнес он: – Ты не зомби?

– Молви еще раз, ты не демон? – Передразнил я и добавил строгим тоном: – Здесь я задаю вопросы. Первый из них звучит так: ты кто?

– Единственный выживший… По крайней мере, думал так еще несколько минут назад…

– И давно ты тут выживаешь?

Вопрос был простым, но у парнишки мои слова вызвали серьезные затруднения. Было заметно, как он силится что-то сказать, но тут же включает внутреннюю цензуру и замолкает.

– Скажи, лучше, кто ты такой? – Спросил он. – Мне это важно знать.

– Слышь, ты, последний герой. Что-то быстро ты страх потерял. А вдруг я особый вид зомбяка, скажем, зомби-журналист. Позадаю сейчас вопросы для начала, вытрахаю тебе ими все мозги, а потом сожру их без соли и без лука. Ну, как?

Я сопроводил эту реплику самой кровожадной ухмылкой, на которую только был способен, но парнишка только усмехнулся:

– Не бывает зомби-журналистов. Я их не придумывал.

– Так ты, мать твою, писатель?! – Из моего горла непроизвольно вырвался звериный рык.

И тут он снова до икоты испугался. Не знаю, уж чего. То ли этих слов, то ли выражения моего украшенного заплесневелыми помоями лица.

– Никто не может знать, – прошептал пацан, глядя на меня глазами, в одно мгновение увеличившимися до размера стекол его очков.

До этого момента я думал, что выражение о мгновенно появившейся седине, является исключительно литературным приемом. Хотя. Мы, ведь внутри художественного произведения и находились. Тогда, все сходится.

– Никто. – Подтвердил я. – Кроме редактора Юрия Васильевича и бета-ридера, который уже хрен знает, сколько времени ищет тебя на этой гребаной свалке! Отвечай, говнюк, где ты шлялся, пока меня чуть зомби не сожрали живьем?

Услышав несколько знакомых слов, впавший в ступор парнишка встрепенулся. На его лице отразилась быстро меняющаяся гамма чувств, завершившаяся виноватой улыбкой и коротким междометием:

– Упс…

– Ты извини меня, Нео, – сказал представившийся Джоном писатель. – Я заявку на бета-ридинг подал, а потом решил немного в фоллач четвертый погонять, да так увлекся, что совсем про это дело забыл. Несладко, наверное, тебе пришлось?

– А ты лизни языком что-нибудь из того, что на мне уже засохнуть давно успело. Тогда и решишь, сладкое оно, или нет. – Я подозревал, что по жизни писателя зовут Иваном, скорее даже Ванечкой, но спрашивать по поводу «Джона» не стал. Каждый имеет право назваться так, как он пожелает. – На мне полный набор меню из больничной столовой: справа суп, слева кисель, по центру овсянка. Или, по центру суп? Неважно. Я смотрю, ты даже от вони не морщишься, тоже уже привык?

– У меня хронический гайморит, – пожал плечами юный писатель. – Не дружу с запахами. Так тебя сюда через больницу закинуло? Там-то все и началось.

– Что началось? – Не понял я. – У большинства людей в больницах жизнь начинается, у некоторых там же и заканчивается, а врачи в больнице вообще половину своей жизни проводят.