Владимир Коркин (Миронюк) - Взломанная вертикаль

– Что делать, Самвэл, война, друга не вернешь, свою мать тоже. Их забрал к себе Господь. А в Карабахе тебе больше делать нечего…

Прервать их разговор? Да кто он им? Виссарион промолчал, он был мелким школяром, когда они окончили десятилетку. Что подумают, за кого примут? И не подошел к ним. Как прошёл сколько-то лет тому назад в павильоне освоения космоса на ВДНХ, тогдашней Выставке достижений народного хозяйства, мимо Вали Воевич, некогда соседке по четырехквартирному брусчатому дому железнодорожников в городке Листопадном. Сюда в своё время получила назначение заместителем начальника почтового отделения связи его мама. Отчиму-помощнику машиниста паровоза немедля дали и работу, и двухкомнатную квартиру. Виссар учился в десятом классе, а она в восьмом, когда из-за неё ему едва не вышибли глаз. Вернее, дело было так. Воевичи приехали, когда Виссарион учился в восьмом классе. Крепкого сложения, круглолицая брюнетка Валя с черными косами ему очень нравилась. Да подружиться не решался. А их квартиры были в одном крыле дома. Он прекрасно знал, когда Валя любила днем выходить на улицу погулять с подружками. И перед этим, если было лето, шел к куче напиленных вместе с отцом березовых и сосновых чурок, в ту пору в городке не знали, что такое центральное отопление, и, молодецки махая топором, превращал чурбаки в поленья, складывал их в двух и трехслойную поленницу. А зимой он так хитроумно прокладывал лыжню, что она непременно проходила под окнами Воевичей. Словом, мечтал о такой девчонке, как Валя. И, кажется, настало время поухаживать за ней. Однажды в октябре, когда свежий снег покрыл землю, он шел из школы домой. Впереди, всего в нескольких шагах от него, соседка. С ней поравнялась орава пацанов из младших классов и начала со всех сторон обстреливать снежками. Сперва Валя смеялась, потом топала сапожками по заледеневшей дороге, затем начала лупасить мальчишек портфелем. Но те продолжали бомбардировать ее. Видя, что девчонка обессилела и даже как бы отчаялась, Виссар налетел на школяров, турнул их вон.

– Наконец-то, сосед спохватился, – сыронизировала девушка, – я уж и не знала, что делать. Обнаглела мелкота.

Виссарион отшутился, дескать, когда идет игра в снежки, нет неприкасаемых.

– Ну – ну, а если бы тебя так снежками нещадно бомбили, а?

Перебрасываясь шутливыми колкостями, они незаметно подошли к дому.

– Да, вот о чем я хочу тебя попросить. Извини, слышимость в доме завидная и я знакома с репертуаром твоих пластинок. Не одолжишь на вечер некоторые?

– О чем речь! Как будет время, так и приходи, сама отберешь.

В тот же день вечером к Стражиным пришли вдвоём Валя с мамой. Матери толковали о своем, а Валя с Виссаром перебирали пластинки, слушали музыку. Так началась их короткая дружба. Они не гуляли как другие школьники по улицам, не торчали в кино. Встречаясь на нейтральной территории возле дома, юные соседи обменивались мнениями о музыке, о современных песнях и их исполнителях, о прочитанных книгах. Так продолжалось больше месяца. Однажды, разговаривая о том, о сем, Валя незаметно перевела разговор на ребят из его класса.

– Вот ты про девчонок из нашего класса нет – нет да расспрашиваешь, – улыбнулась девочка, – о своих ребятах из десятого ты вообще ни слова. А девчонкам очень интересно узнать, ведь ваш выпускной нынче единственный. Почему ты о своих парнях молчок?

– Чего говорить-то? Ребята как ребята. О ком хочешь узнать подробнее?

– Вот ты какой! Например, интересно, есть у вас такой Эд. Это его так ребята прозвали, или имя его?

– А, Цыбулько Эдуард. Ничего парень. Только живет очень далеко, за промзоной. Говорят, боксирует, тренируется в спортзале судорембазы. Мечтает получить права шофера. Где родился, где крестился – не ведаю. Живет без отца, мать его медсестра в здравпункте. Еще?

После этого разговора у него остался в душе какой-то неприятный осадок. Не зря девчонку интересуют подробности о парне. Значит, он ей нравится. Так уж случилось, что и в его десятом классе, и в девятом девочек было всего ничего, и те – мымры. Рожденные в глухое и тяжелое военное время, они тщедушны телом, некрасивы. Откуда, с каких харчей в простых рабочих семьях могли вырасти красавицы? Да будь отец и мать породистые, и все равно на кислых щах и хлебе-черняшке дети поднимаются от земли хилыми ростками. Зато в восьмом и особо в седьмом и шестом классах все школяры уже послевоенных образцов. Тогда людям жилось вольготней, послаще кормежка, побольше видели ребятишки ласки от родителей. И чем дальше скрывались за горизонтом военные годы, тем легче людям дышалось, тем толще у родителей кошелек с получкой, тем сытней в брюхе, тем больше радости в домах. Бытие непременно определяло сознание.

Виссар, поразмыслив после разговора с Валей Воевич, решил любые встречи с ней свести до минимума. И, правда, чего расстраиваться. Хотя настал тот возраст, когда хотелось иметь подружку, с которой можно было бы и поговорить за жизнь, и просто потискать ее, целоваться. Самая заметная девчонка в восьмом классе – Виола. Случайно рядом с этой сероглазой, красивой блондинкой он сидел в начале учебного года в актовом зале на общешкольном комсомольском собрании. Бойкая девушка. Не у каждого парня развяжется язык выступить на таком собрании, а она хоть бы хны: спокойно говорила о комсомольской жизни класса и школы, вносила какие-то предложения. И двинули ее в ученический школьный комитет комсомола. На школьном вечере, посвященном очередному празднику Октября, во время танцев Виссар не отпускал ее от себя, хохмил, словом, хотел ей понравиться. И преуспел в этом: проводил до самого порога её дома, договорился сходить с ней на каникулах в кино. Конечно, девочке льстило, что за ней ухлестывает парень из выпускного класса. А почему бы и не завязаться школьному роману? Висссарион симпатичный парень, оказалось остер на язык, может поддержать разговор практически на любую тему. Виола с ним стала ходить в кино, каталась на лыжах, позволяла ему вечерами потискать себя, прижаться щекой к щеке. После новогоднего вечера, когда она подставила ему для поцелуя уголок рта, он уже имел право считать ее своей девчонкой. Однако он не знал, что на Виолу положил глаз его одноклассник Фимка Перхотский. Круглолицый, с черной челкой волос, свисающих на одно ухо, полный слабак в учении, которого с пятого по седьмой класс «тянул за уши» закрепленный за ним крепкий «хорошист» Виссарион Стражин. Зато Фимка любитель репертуара Райкина, а потому вхож в художественную самодеятельность школы. На женский день 8 марта отличница Зина Тютчикова пригласила всех одноклассников, а их, выпускников, было девять человек, из них девчонок всего одна – она, на свой день рождения. Посидев для приличия за столом, родители Зины ушли в свою комнату. Эдик и Ефим подсели к Виссару и стали расспрашивать его о Виоле, о Вале, да как это так у него получается, что он погуливает с двумя девчонками. То и дело подливали в его бокал вино. Виссар отшучивался, острил. Потом ребята предложили проводить его домой, поскольку он хватил лишку, а им как раз надо зайти на танцы в заводской клуб. Людные улицы они прошли в обнимку. Первая стычка произошла, когда минули большой продмаг и свернули в переулок, ведущий к дому Стражина. Эдик вдруг ни с того, ни с сего крикнул ему: