Алексей Сухих - Красная розочка. Рассказы и повести

Но поворчали студенты и, добившись скидок от руководства, стали сколачивать бригады по интересам и умению. Пахтусов, Чащихин, Руденко, Сугробин и Крюков решили стать плотниками. Не было с ними только Клещёва. Он принёс в деканат справку о непонятной болезни, которая требует длительной диагностики. Потом заскочил в общежитие к Сугробину, сказал, что поедет переводиться в Свердловск и исчез. Исчезла Оля, поехав в Москву к тётке. Исчезли балеринки вместе со всей труппой, уехавшей на гастроли. Одинокая мужская бригада вкалывала без развлечений, стараясь вывести месячный заработок на тысячу рублей. Студенты пилили, рубили, колотили. Они делали опалубки под заливку бетоном фундаментов, ставили ограждения, налаживали мостки и пр. Направлял и учил всех Зосим. Сугробин, имея практику в отцовской бригаде, был у него правой рукой. И не будь Зосима, неизвестно чего бы все наработали. А так по кругу у всех получилось по тысяче восемьсот рублей чистыми. В последнюю декаду сентября студенты всем курсом не вышли на работу и истребовали себе выдачу зарплаты и недельный отпуск. Деканату пришлось согласиться.

Учебный процесс четвёртого курса был без перегрузок и оставлял студентам времени в достатке на отдых, занятия спортом, развлечениям и дополнительному самообразованию для желающих. Бельская и Сугробин были неразлучны. Зимой по выходным они выезжали за город, проводя целый день на лыжах. Один – два вечера в неделю катались на коньках. Когда Леонид уходил на тренировки, Оля занималась вокалом. В институтской читалке занимались вместе. Друзья по «кубрику» в общежитии назначали Сугробину даты свадьбы.

Новый год Сугробин встретил у Бельских. Оля сказала, что его приглашают родители, которые по установившейся традиции на этот праздник приглашали к себе родных и близких друзей. Леонид ещё не встречался с родителями Оли и не был с ними знаком.

– Предки сами решили посмотреть на субъекта, который не всегда до одиннадцати возвращает их дочь домой. Или ты решила проверить меня родительским взглядом? Думай, милая. Если смотрины состоятся, то мне ничего не останется, как влиться в группу твоих женихов. У родителей ведь есть такие намётки.

– Не болтай. Они у меня очень хорошие и добрые. И тридцать первого декабря я всегда в двенадцать дома, вместе с ними. Такая традиция.

Сугробин появился в доме за час до боя курантов с алыми гвоздиками. Дверь открыла хозяйка. Оля была похожа на свою маму и он, не боясь ошибиться, протянул цветы

– С наступающим Новым годом. Я Сугробин и пришёл по приглашению Вашей дочери.

– Наконец-то! – появилась вслед за матерью сама Оля. – Ждать заставляешь и беспокоиться. Мало ли чего в новогоднюю ночь случается.

– Не надо упрёков, Оленька, – сказала мама, поправляя в руке гвоздички, – раздевайтесь, пожалуйста, Леонид, и за стол. Проводим год уходящий.

– Дурь несусветная, – сказала Оля, помогая Леониду раздеться и привести в порядок перед представлением обществу. – Все истомились, ожидаючи. Целуй, и идём.

Полтора десятка мужчин и женщин чинно сидели вокруг праздничного стола, посматривая на крошечный экран телевизора первого поколения. И негромко разговаривали. Всем была известна трагическая история Оли, которая была общей любимицей, и появление её нового друга всех интересовало.

– Вот и последний званый гость, задержавший весёлый праздник, – сказала Оля, подталкивая Леонида впереди себя. – Знакомьтесь. Леонид Сугробин – студент четвёртого курса и мой друг.

– С наступающими шестидесятыми! – сказал Леонид. – И прошу прощения за ваше ожидание. Я не думал, что такая славная компания будет ждать одного. Это не соответствует русской поговорке.

– Стоп, стоп! – крикнула Оля, – не слушаем его. Он очень разговорчивый. Все за стол и начинаем.

Новогоднее застолье, как и все праздничные застолья похожи. Все поздравлялись, радовались будущему новому, надеясь, что оно будет радостнее и удачнее прошедшего. В двенадцать, когда пили шампанское, хозяин выключил свет и дал всем поцеловаться.

– Я люблю тебя, – шепнула Оля, обнимая Лёньку. Ей было необыкновенно хорошо, и всё былое покинуло её.

Леонид не был смущён родными и близкими его подруги. Оля была с ним и ввела его в круг своих близких. Им интересовались, расспрашивали. Он был достаточно подкован по всем направлениям благодаря своему самообразованию и отвечал на все вопросы, привлекая как можно больше юмора. Ровесница Оли, её двоюродная сестра, студентка пединститута, расспрашивая о прошлом Леонида, поинтересовалась: «А знаете ли Вы прошлое Ольги?»

– Зачем мне знать прошлое, если настоящее прекрасно, – ответил он. – У каждого есть прошлое. Но я живу только настоящим и будущим. Привлекая прошлое, ты уничтожаешь настоящее. А этого я не хочу.

– О чём это вы ведёте беседу? – подлетела к ним Оля, услышав слово «прошлое».

– О будущем, Олинька, – обнял её Леонид. – Твоя кузина считает, что всё в жизни определяет прошлое, а я её убеждаю, что только будущее.

– Я за тебя, – сказала Оля. – Потанцуй со мной. И погрозила сестре из-за спины Леонида.

Родители Оли наблюдали за возбуждённой и радостной дочерью.

– Она совершенно счастливая с этим Сугробиным, – сказала мама, – смеётся, веселится. А как пела сейчас!? Сама страсть.

– Дай-то Бог, – ответил отец, – я так хочу, чтобы к нашей девочке вернулась обыкновенная жизнь.

В общежитии ребята привыкли к постоянному отсутствию Леонида и только подшучивали, чтобы он их на свадьбу не забыл пригласить. Лёнька отговаривался, но на зимние каникулы предложил Оле поехать с ним и познакомиться с Иваном Макаровичем и мамой Тиной. Она нашла предлог и отказалась. Он не обиделся…

Свою мечту о посещении родных мест Петра Ильича Чайковского Сугробин и Бельская осуществили через год после задуманного. Они успешно сдали все зачёты и за неделю до сессии ушли в поход. Были первые дни июня. В сквере у оперного театра цвели сиреневые аллеи и среди них белыми парусами блестели яблони. От речного вокзала на просторы России уходили белоснежные лайнеры. Но сезон ещё не вышел в максимум, и с местами на теплоходы было спокойно.

– Слушай, Бельская! Ты плавала на теплоходах по рекам раньше?

– И не один раз. Школьницей с мамой, папой. До Ростова на Дону, до Астрахани.

– Везёт же людям. А я пацаном проплыл с отцом километров двести по Волге на открытой палубе и по-настоящему только сегодня поплыву первый раз.

– Значит у тебя всё впереди. Как хорошо быть молодым! Что ни день, то новые открытия и всё в первый раз.

– Да, моя милая. Я готов всегда встречать новое, кроме одного.

– Чего же?

– Я не хочу никаких новых женщин. Никого, кроме тебя. Пусть ты будешь для меня не изменяющейся и всегда новой.