С. Добрунов - Откуда приходят люди в этот мир?
- Название:Откуда приходят люди в этот мир?
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Ридеро
- Год:неизвестен
- ISBN:9785447490683
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
С. Добрунов - Откуда приходят люди в этот мир? краткое содержание
Откуда приходят люди в этот мир? - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Конечно. Но все же о чем ты хочешь её спросить?
– Вот приедешь и услышишь, – отшутился Глеб. – Жаль, ещё холодно, в Дону не искупаешься.
– А мы, бывало, в апреле уже купались в детстве. Вода холодная, и тело все дрожит, и радостно, и приятно, и мурашки по коже. И весело.
Это было время, когда страна готовилась к олимпиаде. Это было время Высоцкого, его «Охоты на волков» и «Коней привередливых». Это было время «Жигулей» и «Лад». Говорят, это было время застоя, но это было хорошее время!
Глеб включил приемник, они приближались к Каменску, и здесь «ловилась» музыка. Вдруг неожиданно, после шипения и рычания, из приёмника вырвалась песни:
И мне до тебя, где бы ты ни была,
Дотронуться сердцем не трудно.
Опять нас любовь за собой позвала….
И тут же опять погрузилась в хрип и скрип.
– Вот это слова, сразу целый образ, в двух строчках целая история любви, – Глеб не скрывал, что поражен услышанным, – не только стихи, но и исполнение, голос и талант певицы. Это ведь целый мир. Говорят, что всплеск искуства шестидесятых сейчас угасает, но вот такие таланты как Анна Герман, по-новому показывают, выражают мысли, рожденные в шестидесятые. Ты как филолог возрази, скажи, что я не прав?
– Почему? Прав, конечно. Талант – это, прежде всего, развитые упорным трудом способности. И Герман – яркий тому пример. А Рождественский? Он, наверное, как Лермонтов и Пушкин, вне времени и эпохи. Классическое произведение наиболее реально отображает современность, но оно приемлемо, применимо и к другим последующим эпохам. Разве стихи Лермонтова не актуальны в современной жизни? Возьмем его «Три пальмы». О чем оно? Об одиночестве этих растений в пустыне? О смысле жизни в принесении пользы? «Без пользы в пустыне росли и цвели мы…» А может, об утраченной любви?: «А ныне всё дико и пусто кругом…» А, может, о политике? – «и стан худощавый к луке наклоня, араб горячит вороного коня…», что и делают со всем миром сейчас политики: рискуют, провоцируют. Вот это и есть классика литературы. Или «Крест» Рождественского: «Без креста мне ещё тяжелей» – через сто лет эти слова будут так же актуальны, как сегодня.
Катя до того увлеклась, что вдруг умолкла, словно устала.
– А Пушкин про ножки знаешь, что сказал? – лукаво спросил Глеб, взглянув на мгновение на Катины ножки и опять повернул голову на дорогу:
Ах, ножки, ножки, где вы ныне…
И дам обдуманный наряд
Люблю их ножки, только вряд
Найдёте Вы в России целой…
– Конечно, в современной России больше красивых ножек, чем в пушкинской, – он опять скосил взгляд на Катины ножки, – на этот вопрос даже институт статистики не даст даже приблизительный ответ. Но ведь эти пушкинские слова тоже классические, как ты говоришь, приемлемые и сейчас и, самое главное, будут приемлемы, будут иметь огромный смысл во все времена, пока живут на этой планете мужчины. Я вообще-то просвещен больше в теории машин и механизмов, сопромате, ТОЭ, но стихи очень люблю и классику вообще, особенно люблю Толстого. «Анна Каренина» – энциклопедия русской жизни. Так? «Я здесь, потому что должен быть там, где Вы», – это сказал Вронский?
Сейчас классика с книжных строк уходит в кино, там наиболее реально отображается современность, именно там сейчас творят наиболее талантливые люди. А вот в политике? – Глеб замолчал на мгновение, но решив, что Катя – это его женщина, и с ней можно говорить о том, о чем думаешь, продолжил: – Брежнев всего лишь мелкий политический деятель времён Аллы Пугачевой, – это не анекдот, а большая реальность. – Помолчав немного, он продолжил: – А хочешь, я прочту тебе стихотворение Рождественского, самое моё любимое, оно о преданности, о силе, о долге, любви, оно и о настоящих людях. Называется «Горбуша». Знаешь?
Катя улыбнулась и ничего не ответила.
– Горбуша в сентябре идёт метать икру, – начал Глеб медленно и внятно, но с каждым словом, с каждым сказанным предложением, осмысливая сказанное и примеривая его к жизни людей, ускорял речь; голос его звучал крепче и громче, словно он сам в этой жизни грёб навстречу течению изо всех сил, ища свой ручеек, свой песок, где должен зарыть свои икринки и «смерть принять затем». Bдруг утих и медленно опять продолжил: «Я буду кочевать по голубой Земле…» и громко, внятно сильно и властно: «Ноздрями ощутив последнюю грозу, к порогу твоему приду я, приползу…»
Жизнь для него и была ежедневной борьбой, и трудом, и он не просто проживал её, потому что она дана была ему, а имел цель в каждом дне, проведенном здесь, в этом мире. Именно поэтому он и не мог столько времени прикоснуться к Кате, а только приняв решение, что Катя и есть главная цель в его жизни, он пригласил её к себе домой. И вот едет сегодня к Катиной сестре, чтобы просить Катиной руки.
– Ты очень хорошо прочел, Глеб, хорошо понял, наверное, о чем говорил Рождественский.
Катя все ещё была возбуждена и рвалась продолжить спор, доказывать и убеждать, и поняла в то же время, что ему не нужно ничего доказывать и не нужно его ни в чем убеждать просто потому, что мыслят они одинаково, что они и есть две половинки одного целого. И если с годами, как утверждают многие, любовь проходит, а на смену ей приходит другое чувство, такое состояние, когда люди просто начинают понимать мысли друг друга без слов, что если у одного болит голова, другой чувствует эту боль, один думает только, а другой уже вслух эти мысли высказывает – может, и они с Глебом вот так будут… научатся… Кате стало хорошо от этих размышлений.
Но вдруг головная боль опять возникла в затылке, быстро и остро, словно туда гвоздь забили. Катя закрыла глаза и опустила голову на подголовник. Боль была недолго, может, минуту, и так же прошла вдруг и сразу, лишь слабость осталась, усталость, словно она не говорила и думала, а бежала рядом с машиной целый час. А машина сама бежала по придонским просторам быстро, легко и свободно, словно в этом беге только и жила. Она бежала в станицу, где тоже жил классик, реально, очень современно отразивший в своих книгах жизнь нашей страны.
Катя уснула вдруг от этой усталости, уснула глубоко. А Глеб все ещё думал. Такой он ещё не знал Катю. Она не зря ходит в институт. Она – личность, она не только может постоять за себя, но и мыслит логично, смело. Он вспомнил, как узнал её такую: «Незачем было спасать меня от насильников вчера, чтобы требовать сегодня в награду того же», вспомнил также, как она чуть было не ударила его рукой, зато сильно ударила взглядом…
Сильная, волевая женщина! И вот теперь такая вся слабая и беспомощная, спокойно спит рядом с ним. Как ему казалось, спит беззаботно, но это уже был «заботный» болезненный сон.
Настя
Проспала Катя минут пятнадцать и так же быстро, как уснула, так и проснулась. Молча, всё ещё в мыслях продолжая беседовать с Глебом, смотрела в боковое окно. Она не спала, но Пушкин в своем цилиндре и Лермонтов в военном кителе и до блеска начищенных туфлях ходили где-то по окружающим полям, и Катя все очень хорошо видела: и цилиндр, и блестящие туфли. Они (внедрялись в Катины мысли, и она очень хорошо слышала их голоса, настоящие, которыми они говорили при жизни. Она так и не поняла, спит она ещё или это все происходит наяву…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: