Юрий Моренис - Кулинарное чтиво. Вкусная повесть о любви

Анатолий смолк. Пыхтел, ничего не говоря, Евгений Ольгердович. Но он не был бы самим собой, если вдруг восхитился чем-нибудь, кроме еды.

Потому и изрек:

– Я на вашем балу с голоду бы сдох…

Тоня рассмеялась, помахала приятелям ручкой и ушла в комнату приводить себя в порядок. Их юбилей не являлся всенародным праздником, поэтому надо было собираться на работу.

Анатолий тоже не обиделся на Женьку, но спуску другу давать не хотел.

– Я понимаю, Ольгердыч, ты считаешь себя человеком неординарным, и тебя тянет на всякую экзотику, дабы поддержать свое реноме. Я уверен, что твоя знакомая Катерина нашла это «малиновое мясо» в какой-нибудь заграничной книжке.

– С чего ты взял?

– Хоть его ингредиенты нам и доступны, а все же – кушанье иноземное. Потому она его и выбрала, из-за ингредиентов… Просто и оригинально.

– Не понимаю тебя, Толя. Ты это к чему?

Анатолий сразу не ответил. Он сел в кресло напротив гостя и задумался.

– Сейчас выдашь истину. – Усмехнулся Евгений Ольгердович.

– Суди сам. Я как-то прочел глупую переводную статью, в которой утверждалось, что у нас как таковой национальной кухни нет.

– Русской, что ли?

– Ее…

– Идиотизм.

– Чужеземный автор говорил, все, что мы варим, жарим и парим, взято нами у иных культур и цивилизаций. Картошка, мол, пришла к нам с запада, а пельмени из Китая. И все в таком роде…

– Ты согласился?

– Я же сказал, глупая статья.

– Я ее, конечно, не читал, но с удовольствием выслушаю твои аргументы.

– Взять, к примеру, твое мясо…

– «Малиновое»?

– Да. Почему его в наших рецептах нет? Почему наши высококлассные кулинары до него не додумались. Ставлю сто против одного, начни сравнивать оригинальное приготовление того повара с Катиным – разница будет колоссальная. Знаешь почему? У них другая свинина и другое малиновое варенье. Там и климат совсем не тот. Потому, любая заграничная жратва, если она готовиться на нашей кухне, тут же становится родной русской. Пусть даже у нее самое заковыристое название, типа «Ребрышки Джек Дэниэлс».

У Евгения Ольгердовича загорелись глаза.

– Дай рецепт!

– Зачем? Ты все равно нужных специй не найдешь. Насколько я помню, там требуется четыре с половиной кило заднереберной части поросенка…

Женька присвистнул.

– …Коктейль из виски «Джек Дэниэлс», вустерский соус, и одна треть стакана светлой мелассы… Знаешь, что это такое?

Женька помрачнел.

– Про мелассу слышал… Это что-то вроде отходов сахарной свеклы. Ею еще животных кормят. – Он хмыкнул. – А про вустерский соус понятия не имею…

Толя промолчал.

– Ты прав. – Согласился, вздохнув, великан. – Не смогу…

– А люди готовят. Как тебе, к примеру, «Итальянские спагетти по красному» ?

– Так где ж этих италийских приправ набраться?

Толя подошел к плите, поставил на огонь пустую турку, засыпал туда ложку крупно помолотого кофе и бросил щепотку соли. Когда в турке раздалось потрескивание и появился дымок, словно там кто-то жег костерок, он влил стакан горячей воды. Костерок затух, но над плитой повисло облачко ароматного пара. Анатолий дождался появления пены, снял турку и добавил еще ложечку, на этот раз чуть ли не в пыль измельченных зерен. Размешал, вновь поставил на огонь, но до кипения не довел.

– Готово! – Объявил он и разлил напиток по маленьким чашкам.

– Мозгодер! – С наслаждением произнес Евгений Ольгердович. – Остатки сна, как рукой. Но я первый раз увидел подобный способ приготовления.

– Считай его «Кофе по-российски» . Хотя здесь использовано несколько рецептов.

– Хитрец. – Заметил Женька. – Всякую иноземщину на свой лад кроишь.

Анатолий закурил сигарету, сделал глоток и продолжил:

– Слушай, про «Спагетти»… Есть у меня друзья мятежной юности, хорошая пара, Нюра и Аркаша. Жизнь нас раскидала по городам и весям, но мы друг о друге не забываем, нет-нет, а на каком-нибудь празднике да встретимся.

– Вы их сегодня не ждете?

– Нет. Но телеграмму уже от них получили. Они живут в Челябинске. Обрати внимание, не в Москве и не в Питере. В этих городах можно все достать. А они – на Урале. Как-то по своим делам поехал я в Челябинск и, конечно же, – к ним. Встретили меня, можешь только догадываться – как, разве что оркестра не было. Вот тогда я и узнал, что такое итальянская кухня. Дело в том, что их дочь вышла замуж за итальянца и теперь живет там. Если мне не изменяет память, кажется в городке Монтерадуньи. Красивое название, да?

Евгений Ольгердович молча согласился.

– По крайней мере, раз в год они к ней выбираются. Вот Нюра и пристрастилась к итальянской кухне. Не просто по торжествам готовит, или для изумления гостей, а чуть ли не каждый день. Так я попал на те самые макароны. Как мне объяснила Нюра у итальянцев все макаронные изделия называются «паста» и они их употребляют вместо первого. Есть «макарони», знаменитые «спагетти» и какие-то «нёкки». Это тесто, как для макарон, но с добавлением картошки. Короче, изгаляются люди, как могут… «Паста» готовится двумя способами: по белому – в основе соуса сливки, и по красному – что я откушал. Женька, ты бы видел это блюдо! Громадная тарелка, на которой покоится только что отрубленная голова Медузы Горгоны. Впечатление, что все шевелится и ворочается в луже крови.

– Ты мне ужастик рассказываешь?

– Что ты, Ольгердыч! От этой мифологии пер такой аромат, что захотелось рядом положить собственную отрубленную голову и вдыхать. Я понял, здесь намешаны невероятные заморские травы и мне ни в жисть не повторить это яство, как тебе «Ребрышки Джек Дэниэлс». Нюра говорила о каких-то жутко дорогих генуэзских специях, о том, что в отличие от русских, итальянцы кладут готовые спагетти непосредственно в соус на тарелку, а не выливают его, как мы, прямо в кастрюлю. Отсюда – впечатление кровавой лужи… Я ел и душу мою терзали печаль и зависть вперемежку с хорошим настроением. По вкусу, я понял, что итальянцы добрые и славные хлопцы. Особенно не выдрючиваются и с ними можно вести неторопливые, душевные разговоры, наворачивая и наворачивая длинные, как полярная ночь, макароны на вилку.

– А у тебя есть спагетти? – Евгений Ольгердович заерзал, делая креслу немножко больно.

– Тихо, дорогой друг! – Засмеялся Анатолий. – У нас сегодня юбилей. А мучное на торжествах сводится к минимуму.

– Одно меня утешает, твои «спагетти по красному» останутся только в легенде.

– Не скажи… Каково же было мое удивление, когда Нюра рассказала мне рецепт. Что я ел, оказалось не таким уж дорогим и недоступным. Все можно было спокойно купить на прилавках города Челябинска. Она поджарила в кастрюле килограмм нарезанных помидоров. Бросила к ним размороженные магазинные котлетки, используя их как фарш. Мелко, мелко нарезала чеснок, сухую колбаску (неважно какую – какая завалялась в холодильнике) и все туда же – на огонь. Затем – перец, укроп, базилик и грибы. Каждая пряность сама по себе может и выделялась, но вместе – это был самый настоящий Везувий! Я слышал, как у меня во рту с криком погибали микробы. А вслед за ними душу покинули печаль и зависть. Кому завидовать, итальянцам?! Вот оно наше, родное, кондовое! Я наслаждался не «Итальянскими спагетти по красному», а «Уральскими макаронами по-революционному»! Правда, меня немного смутил сыр. Им была посыпана «Медуза Горгона», и, когда я ел, Нюра мне все время его подсыпала. Мол, итальянцы так и едят – сыр должен быть все время на еде. Я спросил, что за сыр? «Пармиджано», – объяснила хозяйка. Я успокоился. Ха! Какой там «пармиджано»? Опять же, наш родной «пармезан»! Да, тоже не русское слово, но сваренный он явно на какой-нибудь костромской сыроварне.