Дмитрий Сенницкий - Alter Ego. Другое я

Что вы видите? Посмотрите вокруг. Одна секунда. За секунду можно прожить целую жизнь. Если вы перестали смотреть, скорее всего, вас уже нет. Медленно поднимите голову и взгляните перед собой: сначала вдаль, насколько это возможно, пока ваш взгляд не упрется в какой-нибудь твердый предмет, потом перейдите к тому, что вблизи, теперь постарайтесь охватить все сразу. Подключите периферическое зрение. Настройте четкость. Вдохните поглубже и задержите дыхание, зафиксируйте внимание и подумайте. Иногда обычные, даже самые обычные вещи могут быть совершенно иными, а твердый предмет, даже самый ультимативный, через мгновенье обретет гибкость и эластичность. Измените свое сознание.

Когда-то мы были чисты и наивны, словно первозданный, девственный лес посреди городской скабрезности, словно нетронутый оазис в песках верблюжьего края, когда-то и очень давно. Когда-то и очень давно нам было все интересно, везде хотелось побывать, все увидеть, для нас эта информация первобытная, она не запачкана временем и примесями памяти. В детстве можно все и все хочется, хочется залезть в воду, где в плетеных водорослях ползают змеи, хочется бродить по лесу и прыгать по ровным островкам, а на зеленом ковре разглядеть, как прячутся скорпионы, хочется отыскать в колодце застывшую прохладу, а рядом с облепихой давно зарытый старинный клад. Нас привлекают загадки и таинственные похождения, все эти приключения, наша потребность в зрительных образах, визуальных, доступных глазу ощущениях. С годами чувства блокируются, и тогда вы в этом уже не будете нуждаться. Это наступит еще раньше, чем вы предполагаете.

В жизни часто встречаются довольно странные и необъяснимые ситуации, но мы не меняемся, а только изменяем свое отношение к ним. Нам не хватает того, что вдруг потрясет, перевернет наше дальнейшее существование, но почему-то этого не происходит.

Есть очень одинокие люди, такие, как вы, или такие, как я, есть еще более одинокие, как есть опустевшие дома, куда всегда влечет детская склонность к открытиям. Любопытство, может быть, а если точнее, любознательность, а если еще точнее – пытливая страсть познания. Всегда существуют такие места, куда хочется влезть или заглянуть. Ты подтягиваешься на своих тоненьких ручках и пытаешься посмотреть в окно незнакомого тебе дома. А это не всегда так уж и легко. Подпрыгиваешь, замирая на долю секунды в невесомости, стараясь запечатлеть, то удивительное, то, что ты вдруг скоро узнаешь. И снова не видно. Все напрасно. Собрав всю свою силу, вновь пробуешь заглянуть через стекло, еще чуть-чуть – и вот ты видишь сидящего на полу человека. Ты видишь то, что не ожидал. Руки ослабли, затряслись, и ты падаешь на траву, падаешь и лежишь, лежишь и ждешь. Ждешь, и ничего не происходит.

Мы украдкой подсматриваем, чтобы нас никто не заметил, хотим узреть что-то диковинное, ранее невиданное, но все чаще натыкаемся на обыкновенную черно-белую фотокарточку с изображением Чарли Чаплина. Мы тратим время, корпим ради десятка яблок, второпях сорванных из чужого сада, влезаем на дерево в надежде увидеть нечто противоестественное, но опять пред глазами только обычная девчонка, уплетающая ложкой черничное варенье. Разве это мы хотим увидеть? Нам нужно то, что даст нам нужную ориентировку, новое направление, наставление в долгую жизнь, хочется видеть яркий фейерверк, янтарный свет с привкусом лимонного солнца, золотой, звездный водопад, но это всего лишь Чаплин в своем черном котелке и причудливыми усами.

Очнитесь, заставьте себя проснуться, раскройте глаза, присмотритесь еще раз, может, обычные вещи не такие уж и обычные. Наше восприятие многогранно. Неважно, где вы сейчас находитесь, работаете в офисе или едете в общественном транспорте. Кто сидит перед вами? Одежда, обувь, глаза, руки, волосы – кто он? Почтальон, психоаналитик, студент духовной семинарии, юрист, продавец недвижимости или убийца – кто спит в электричке рядом с вами? И спит ли вообще, может быть, он уже не дышит. Кто позади вас? Оглянитесь, это не вы сами?

Но почему-то опять хочется заскочить в опасность, провалиться в пропасть возбуждающего интереса – еще разок и все, и никогда больше. Снова вскарабкиваешься и опять ничего не видно. И ты решаешь оказаться поближе, перелезаешь через оконный проем, твои пальцы касаются мягкого ковра. Взгляд человека застывает на твоей груди и молчит. Теперь вы остаетесь с ним вдвоем. Ты видишь только какого-то незнакомого мужчину, не героя из комиксов, а самого рядового человека, сидящего в углу комнаты. Облокотившись спиной о стену, чуть запрокинув на бок голову и едва приоткрыв глаза, он как-то странно смотрит и улыбается. Кто же он?

Хрупкий кислород преломлялся в отражении ярко-красных обоев, он сыпался словно бронзовый песок на зеленую поверхность ковра, ломаясь и растворяясь в примятом ворсе. Сладкий искусственный запах плоскими стеклянными квадратами застилал комнату, в которую остро врезался поток нового воздуха из приоткрытого окна. Створки покачивались и, чуть поскрипывая, неохотно ударялись друг о друга. Ветер с мелкой пылью вздымал занавески, трепал газету по комнате и волосы мальчика, сидящего возле отопительной батареи. Обездвиженный, он застыл, громко выдыхая гладкие пласты воздуха. На мгновенье он приподымал голову, устремляя взор на высокий шкаф, потом чуть правее, в сторону сидящего на зеленом ковре мужчины. Возможно, именно вы были этим мальчиком, только этого не помните. Или это был я. Вы это видели, я это видел, какая разница, вы или я, или тот мальчик – все мы не похожи друг на друга, но жизнь наша необычайно похожа. Напрягите свою память, перемотайте десятилетия.

И вот сейчас он сидит и смотрит на постороннего человека. Теперь нужно обязательно постараться понять, что же все-таки происходит? Возможно, он спит, как тот человек рядом с вами на скамейке. Вероятно, так и есть. Но он не спал. Мужчина сидел на залитом липкой жидкостью полу и спокойно вглядывался в молчание безбрежного пространства. Он был мертв, и мертв не так давно. И ты начинаешь это осознавать. Мальчик опять опустил голову и посмотрел в зеленый ковер, в глубине его щетины высматривая разгадку. Тишина, кратковременный шок, две секции жесткого радиатора у горячей спины, обжигающий скрип, дребезжание стекла, глухой удар фрамуги вдруг заставил вздрогнуть, поднять голову и опять смотреть прямо перед собой. Все насыщалось колоритом – яркая гамма на полотнах Мане – все смешалось на палитре этой комнаты цвета красных обоев.