Игорь Селютин - Маша

Не то, что ходить по этой кабине – девочка не могла даже пошевелить рукой… О том, чтобы перекричать рёв двигателей – не могло быть и речи…

Сейчас запустят двигатели второй ступени – и корабль взорвётся!

Силы покидали девочку. Выбраться отсюда уже не удастся.

Эта полутёмная грохочущая коробка – последнее, что она видит в своей жизни.

«Зачем! Зачем я это сделала!» – подумала девочка.

Её охватила паника…

Насмерть перепуганная, с беспомощно вытаращенными глазёнками, с прилипшими к лицу мокрыми волосами, в синеньких лохмотьях, оставшихся от нарядного платьица, изорванного ураганным ветром… – именно такой и увидели её камеры, установленные в кабине корабля.

Девочка почувствовала, что ускорение значительно снизилось…

Рёв двигателей стал тише…

Пол принял горизонтальное положение, а потом слегка наклонился влево…

Колени девочки подкосились, сознание затуманилось…

Всё вокруг понеслось по кругу… кругами… круг за кругом… круг за кругом… круг за кругом…

Фигура склонившегося над ней космонавта в белом скафандре казалась огромной.

«Спасены…» – прошептала девочка.

«Вот тебе на… – подумал Арам не без удовольствия, – И приснится же такое «здрасьте»… Одна-а-ако…»

Сон отличался не только странностью сюжета.

Он был ярким, выразительным, обладал «эффектом присутствия», а главное – запомнился до мельчайших подробностей…

Арам немного полежал, снова и снова переживая ощущения полёта. Пофантазировал о том, что могло бы быть дальше, и как это могло бы выглядеть…

Крупный план, общий… движение в кадре, реплики персонажей, диалоги…

«Ангел» возвращается на космодром… Переговоры по радио… Вид сверху на океан… приближающийся мыс… посадочную полосу… Потом камера показывает «Ангел»…

Снижение… Касание… Благополучная посадка…

«Девочка, как ты попала на корабль? Кто твои родители?..»

«Я прогуливалась по небу, увидела неисправность в двигателе второй ступени. Решила предупредить…»

«Спасибо тебе, милая… Мы ещё не слышали о летающих девочках, да ещё и разбирающихся в устройстве космических кораблей…»

«Ну, что вы… Я понятия не имею в их устройстве. Как-то всё само собой получилось… У меня сегодня день рождения. Хотелось бы домой…»

«А не могли бы вы пару слов для канала «Марина»?»

«Ну, что вы… Уберите вашу камеру – я так неважно выгляжу… К тому же меня мама ждёт… В четыре гости…»

«Вас доставят на вертолёте начальника центра управления полётами, генерала Булыгина… Примите от нас этот букет роз…»

«Ой, спасибо… Какой красивый! Так неловко…»

Постепенно магическая реальность сновидения растаяла …

«Кажется, я влюбился…» – подумал Арам с мечтательной полуулыбкой и открыл глаза.

Героиней сновидения была его новая соседка…

Она появилась тут в начале лета. Поселилась в пустующей квартире на четвёртом этаже…

Сладко потянувшись, Арам окончательно сбросил очарование сна и вернулся в мир повседневных забот.

Когда-то в сорок четвёртой квартире жила одинокая старушка. Соседи звали её Тарасовной. Прошедшей зимой Тарасовна приболела, и её забрал к себе младший брат, по имени, соответственно, Тарасович. Их полных имён Арам так и не узнал (впрочем, не очень-то этим обстоятельством тяготился). Полгода квартира пустовала. А в конце июня Тарасович сдал её симпатичной девчушке, приехавшей из какого-то другого города.

В августе Арам видел девчушкиных родителей. Это была интеллигентная чета, чуть постарше него. Они приехали в белом «дювале». Привезли необходимые дочери для житья вещи и помогли их занести. Отец был высоким, жилистым, коротко стриженным, не очень красивым, но по-мужски обаятельным. Мать – динамичной блондинкой невысокого роста с длинноватым носом, и внимательным прищуром светлых глаз, прихрамывала на правую ногу, весело зубасто улыбалась…

«Серьёзная у ребят машина, – подумал тогда Арам, – Интересно, кто такие…»

Потом они уехали и больше не появлялись.

«Гляди-ка, живёт одна… – подумал Арам о новой соседке спустя месяц, – Самостоятельная девочка…»

Они иногда встречались на лестнице или во дворе. Незнакомка приветливо здоровалась, улыбаясь во все свои юные зубы, чем вызывала ответную улыбку и на долгое время внушала ощущение теплоты и уверенность в том, что, как бы там ни было, всё будет хорошо.

Арама мало интересовали соседи. Живя с рождения в этом, в общем-то, небольшом старинном доме на улице Гармаш, он мало кого знал по имени и не стремился к контактам даже с соседями по этажу.

Но эта юная особа – совсем другое дело.

«Есть такие «персонажи»… – мог бы рассказать Арам, – Увидишь её однажды, на улице, в метро, или на автобусной остановке – сразу выделяешь из толпы, проникаешься симпатией, радуешься новым мимолётным встречам и сочиняешь о ней различные истории…»

Да, сочинять истории – это в его духе…

А также рисовать (по памяти) каждый новый предмет своего нежного внимания. Точнее, создавать собственные версии «прекрасных незнакомок».

Глаза у Арама цепкие, рука твёрдая…

В сказочном мире бумаги и холста поселяются те, кто ему люб. Самому же приходится жить в тревожном реальном мире, куда тридцать семь лет назад привели его мама с папой… Не очень-то здесь уютно… И потому время от времени Арам крепко напивается.

Арам Андреевич Калустян не женат.

Он художник.

Преподаёт в Маринбургском художественном училище, а кроме того пишет – и, надо сказать, довольно неплохо – живописные картины. На классический праздный вопрос знакомых и полузнакомых «когда же, наконец, ты женишься» обычно отвечает так: «Некогда мне!»

«И когда же ты станешь взрослым! Всё летаешь, как мотылёк…» – не перестаёт повторять мама Арама Андреевича, Нина Адамовна.

Арам в ответ улыбается.

Мама качает головой.

Ей много лет, и она мечтает о внуках…

Арам встал с кровати, натянул свои белые домашние штаны, сунул ноги в резиновые шлёпанцы, открыл ноутбук, нажал кнопку – пусть грузится – и вышел из комнаты…

«Эх, не посмотрел, который час…»

В коридоре Арама встретило его отражение: крепкий парняга, роста… среднего, с крупным «римским» носом, низкими прямыми бровями и зоркими серыми глазами, – картинка могла бы сойти за шарж на античного воина.

Таким его увидело зеркало на двери шкафа-купе.

Арам взял с полочки щётку, торопливо пригладил взъерошенные волосы, пробормотал: «Ну, где-то так…» и проследовал на кухню.

Мама пила чай и смотрела по телевизору новости.

«Вот же ж, телезрительница… – подумал Арам, – И на что ей те новости… Что в них нового?.. Я ей столько хороших фильмов записал…»

– Доброе утро, маменька, любезный дружок! – сказал он, поцеловав маму в макушку.